Тут вышел и доктор Виссек Тихо прикрыв за собой дверь, он прислушался: из–за двери донеслись легкие шаги — Юлия подбежала к койке мужа.
Виссек улыбнулся про себя.
Что ожидало теперь этих жену и мужа? Какая жизнь их ждет? По силам ли им она окажется? Хватит ли у них выдержки одолеть ужасы нынешнего времени, каждого его часа, каждой минуты? А ужасы минувшего? И все же… Каких же страшных жертв потребует от них будущее! В особенности от Юлии.
И все же…
Они выжили — и он, и она. Верхом легкомыслия было бы сейчас сказать: лучше бы он погиб. Но разве человеческая жизнь — не самое главное, не самое ценное на свете? Способна ли любовь победить все, свершив, казалось, невозможное? Способна. Если она достаточно крепка, чтобы отдавать, не требуя наград и воздаяний, а даже мелочь, полученную взамен, воспринимать как дар божий, тогда да.
Доктор Виссек тоже заметил взгляд Юлии, когда она смотрела на Эрнста. И в нем отражалась именно такая любовь.
Серым, тоскливым зимним днем гауптман Барт стоял у кровати обер–фельдфебеля Крюля в оршанском госпитале. В одной руке командира штрафного батальона была небольшая картонная коробочка с Железным крестом 1–го и 2–го класса и соответствующие удостоверения, уже с подписью высокого начальства, но в графу фамилии награжденного предстояло вписать: Крюль. За спиной гауптмана смущенно топтался молоденький — только что из училища — лейтенант. Новый адъютант командира батальона с почтением взирал на сидевшего на подушках обер–фельдфебеля Крюля, гладко выбритого и принарядившегося по такому случаю в парадный мундир.
С других коек сцену наблюдали несколько исхудавших, серьезных, ухмыляющихся и недоумевающих лиц.
— Вы — последний из 2–й роты, — объявил гауптман Барт.
Это прозвучало почти упреком. Но Крюль этого не заметил — его взгляд был прикован к картонной коробочке. Ему казалось, что ее окутал розоватый туман, сквозь который словно издалека доносился голос гауптмана Барта. Железный крест 1–й степени!
— За эту операцию рота удостоилась Железного креста 1–й степени, — продолжал Барт, — имею честь вручить его вам. Скажите, как вам все удалось?
Крюль невольно вздрогнул.
— Что… что вы имеете в виду, герр гауптман? — промямлил он.
— Я имею в виду, как вы умудрились вернуться живым?
— А его разве куда–нибудь посылали? — спросил кто–то в глубине палаты.
Кое–кто осторожно хихикнул.
— Мне просто повезло, герр гауптман, — ответил Крюль. — Я… — Крюль мучительно подыскивал подходящее выражение, по возможности приличествовавшее ситуации, — я просто выполнял свой долг, и вот, выполнив его, вернулся. Это было нелегко, герр гауптман, русские ведь так по мне…
Барт нетерпеливо махнул рукой. Его охватило чувство омерзения. Он посмотрел сначала на награду, потом на мундир обер–фельдфебеля, где одиноко красовался значок за спортивные отличия.
— Итак, — проговорил он, помолчав, — вручаю вам Железный крест 1–го и Железный крест 2–го класса.
Открыв коробочку, он прикрепил к мундиру Крюля награду.
— За проявленную храбрость в борьбе с врагом и как единственному из выживших бойцов 2–й роты…
И, наклонившись поближе к обер–фельдфебелю, уже другим тоном добавил:
— Герой!
Потом, резко выпрямившись, не обращая внимания на присутствие других раненых в палате, обратился к адъютанту:
— Потрудитесь соединить меня с запасным батальоном, дислоцированным в Познани. И передайте, чтобы мне прислали оттуда личный состав на замену 2–й роте. У них людей в избытке…
Расс Шнайдер. Смертники Восточного фронта
Потрясающий военный роман, безоговорочно признанный классикой жанра. Страшная правда об одном из самых жестоких сражений Великой Отечественной. Кровавый ужас Восточного фронта глазами немцев.
Начало 1942 года. Остатки отступающих частей Вермахта окружены в городе Холм превосходящими силами Красной Армии. 105 дней немецкий гарнизон отбивал отчаянные атаки советской пехоты и танков, истекая кровью, потеряв в Холмском «котле» только убитыми более трети личного состава (фактически все остальные были ранены), но выполнив «стоп–приказ» Гитлера: «оказывать фанатически упорное сопротивление противнику» и «удерживать фронт до последнего солдата…».
Этот пронзительный роман — «окопная правда» по–немецки, жестокий и честный рассказ об ужасах войны, о жизни и смерти на передовой, о самопожертвовании и верности долгу — о тех, кто храбро сражался и умирал за Ungerechte Tat (неправое дело).
Часть 1. Холм
Глава 1
Рядовой Кордтс незаметно усмехнулся. Это все были нервы, он просто не смог сдержаться. Скорее всего, никто этого не услышал. Фрайтаг поднялся с земли и оглянулся на него. Его лицо было черным от копоти. Впрочем, какая разница. Кордтс слишком устал, чтобы обращать на что–то внимание. Ему хотелось сесть, но пока еще никто не сел, он не стал опускаться первым на землю.
Ему показалось, что русский вышел из блиндажа почти небрежно, вскинув руки и едва ли не с улыбкой на лице. Было трудно сказать, был ли он напуган, потому что в следующее мгновение пленный рухнул лицом вниз прямо к ногам Фрайтага. Фрайтаг еле успел отскочить в сторону и тоже чуть не свалился.
Военная форма русского немного пахла дымом, может быть, это пахло его обгорелой кожей, хотя с первого взгляда он вроде бы не пострадал от огня. Кордтс подтолкнул его тело носком сапога. Он хотел перевернуть голову русского, чтобы еще раз взглянуть на его лицо.
Однако тут же передумал и отошел назад. На него снова неожиданно накатило желание усмехнуться, и на этот раз он не стал сдерживать себя. Из его горла вырвался приглушенный стон. Кордтс снова посмотрел на блиндаж, находившийся метрах в тридцати от него.
Мимо него пробежали несколько других солдат. Взвод огнеметчиков только что справился с соседним боевым укреплением, которое дымило, как горящая нефтяная вышка. Из него донеслись жуткие крики, мгновенно заставившие Кордтса прийти в себя.
Их услышали и другие солдаты, которые просто остановились и стали наблюдать за тем, как огнеметная команда доделывает свое дело. Герц медленно, вперед и назад, водил форсункой, которая слегка подергивалась, когда он сильнее обычного нажимал на выпускной клапан. У огнемета было что–то не в порядке со спусковым крючком. Огнемет действует вполне исправно, когда к нему привыкнешь и знаешь все его особенности. Кордтс слышал об одном случае во время боевой подготовки, когда солдат из какой–то другой части недостаточно крепко держал в руке огнемет и первый же выхлоп пламени угодил ему прямо в лицо. Кордтс не знал, было ли это на самом деле или просто придуманная история, однако особых причин для сомнений не находил. В своей массе людям не нравится иметь дело с огнеметами. Обращаться с ними чаще всего поручают каким–нибудь наивным, жизнерадостным и бесстрашным парням, чаще всего молодым, а не старослужащим. Правда, в последнее время такая практика претерпела серьезные изменения, например, за последнюю неделю, когда они приступили к уничтожению блиндажей так называемой линии Сталина.
