Франц чувствовал себя не в своей тарелке, ежился и оглядывался по сторонам. Высотки, угрюмо возвышающиеся по обе стороны улицы, смотрели на него сотнями черных глазниц пустых окон. Дома жили, следили, наблюдали за ними. Казалось, старые здания ждут чего-то, быть может, наступления ночи, а может, какого-нибудь тайного сигнала, чтобы напасть на ничего не подозревающих людей.
Госпитальер попытался отбросить детские страхи. Не получилось. Сейчас только запаниковать не хватало! Он покосился на темнеющие окна ближайшей высотки и вздрогнул. На мгновение ему показалось, что в одном из темных провалов промелькнул черный силуэт. Промелькнул и исчез… Или ему это только показалось? Франц снова посмотрел на окно и конечно же ничего не увидел. Сказать Герману? Или не говорить? Если скажешь и виденное тобой окажется всего лишь миражом — засмеют. С другой стороны, не сказать — подставить отряд под возможный удар. Уж лучше быть осмеянным, но живым. Решившись, Франц догнал целеустремленно вышагивающего впереди Германа. Охотник оглядывался по сторонам, подыскивая подходящее для ночлега здание. Про себя он уже решил, что, если увидит поблизости хотя бы одного следопыта, заставит всех прошагать еще километр до того места, где этих зверьков не будет. Чем-то они ему не нравились.
— Герман…
— Да?
Францу показалось, что охотник отвлекся от каких-то своих мыслей.
«Неужели он настолько уверен в безопасности этого района?» — промелькнуло в голове у Госпитальера.
— Там… — Франц помедлил. — В окне кто-то был.
— А, да. Видел. Ничего страшного. Он не опасен, — небрежно отмахнулся Герман.
— Не опасен?! Но… Кто это был?
— Призрак.
Франц посмотрел Герману в глаза, пытаясь определить, не насмехается ли он над ним, но лицо охотника оставалось невозмутимым.
— Я серьезно, Франц. Это самый обычный призрак. А на призраков не стоит обращать внимания, они не причинят нам вреда. Когда-то давно я их тоже побаивался, но потом махнул на них рукой и теперь чувствую себя совершенно спокойно.
— Но этого просто не может быть…
— Почему же? — откликнулся Дуго.
— Да потому, что призраки — это сказка для маленьких детишек! — возмутился Франц.
— Ты всю жизнь провел на Базе, мой друг, и поэтому многого не знаешь. Я исходил все обжитые земли и повидал много интересного, а порой и загадочного. И уж поверь, призраки — не то, что способно меня удивить или напугать. Ты должен мне верить: они действительно существуют и действительно не опасны.
— Но откуда они взялись?
— Кто знает… Меганики считают их душами грешников, для которых закрыты ворота в рай. Души? Быть может. Некоторые говорят, это души тех, кто погиб в Последнюю войну. Теперь они вечно обеспокоены судьбой этого мира, бродят из дома в дом и спрашивают друг друга, что случилось и что еще может случиться, но, скорее всего, это тоже только сказка, я слышал ее на севере…
— Рай и ад переполнены, и этим ребятам просто не хватило места, — угрюмо пошутил Герман. Как всегда, на его шутку никто не прореагировал, все пребывали в мрачном и задумчивом настроении, даже Густав.
— Что касается меня, то считаю, это сгустки энергии, воплощающие тех, кто давно уже умер, — сказал Пилигрим.
— Паранормальное явление? — уточнил Франц с дрожью в голосе.
— Чего? — переспросил Густав, внимательно прислушивавшийся к разговору, сощурив глаза и выпятив нижнюю губу.
— Паранормальное? Не знаю, друг мой. После войны и Черных веков появилось много такого, что до сих пор остается для нас загадкой. Ведь я уже говорил, что человечество утратило часть своих знаний, и боюсь, что навсегда.
— Но вы хотя бы знаете, чего они хотят? Что им нужно, этим призракам? — Госпитальер со страхом обернулся к развалинам.
— Да ничего им не нужно, Франц, — поморщился Пилигрим. — Если они и существуют, то в совершенно другом мире или другой реальности. Нас они не видят и не чувствуют. Они всего лишь образ, как голограмма, песчинки прошлого. Иногда они смотрят, иногда разговаривают с кем-то или попросту появляются на несколько мгновений и исчезают. В основном это происходит в сумерках и ночами, когда светит полная луна. Кстати, вот еще одна странность — обычно призрака, можно увидеть именно в высотных домах или постройках имеющих четкую форму шпиля.
— Высотки являются фокусировкой? Аккумулятором этой паранормальной энергии? — высказал предположение Франц, и лицо его побелело от страха.
— Хм? Об этом я как-то не подумал. — Дуго озадаченно потер подбородок. — Громоотвод наоборот? Очень даже может быть.
— Я не усну теперь, — пробормотал Франц и затряс головой, словно хотел стряхнуть с себя ужас.
— Заканчивайте ваш диспут, мы пришли, — буркнул Герман, которого разговор Госпитальера и Пилигрима начал раздражать. — Эта домина нам подойдет.
За разговором Франц и не заметил, что улица кардинально изменилась. Находящиеся здесь дома были так же высоки, как и в других кварталах района, но отличались куда большей ухоженностью и целостностью. К твердым, промазанным глиной стенам были приставлены крепежные конструкции из дерева и камня.
— Ты уверен? — поджал губы Густав, с недоверием оглядывая выбранную Германом двадцатиэтажку. — Что-то нижние этажи не внушают мне доверия. Хоть и стоят тут какие-то хреновины.
— Значит, заночуем на верхних, — отрезал Герман, оглядываясь кругом в поисках следопытов. Серых зверьков не наблюдалось, и, достав из мешка химический фонарь, охотник смело вошел в подъезд. Остальные последовали за ним.
— А как же призраки? — испуганно спросил Франц, оглядывая темное помещение огромного холла.
— Ты думаешь, их тут сотни и им делать больше нечего, как тебя пугать? — фыркнул Герман. — Через десять минут наступит ночь, а ночью ты здесь никого, кроме крыс и других мелких животных, не встретишь, да и то эти твари обитают на первых двух этажах. Выше они не полезут. — Последние слова прозвучали неуверенно.
— Здесь где-то должна быть лестница, — проговорил Дуго.
— Да вот она. — Герман пошел вперед.
Лестница выглядела крепкой, к тому же местами заметны следы свежей кладки. Ступеньки нижних этажей были завалены мелким мусором, идти оказалось трудно. Где-то по углам возмущенно пищали крысы, сетуя на то, что незваные гости потревожили их покой. Герман сделал знак своим спутникам остановиться и потянулся к запретному, поводя в воздухе невидящим взглядом, — как и предполагалось, людей в здании не было. Начиная с четвертого этажа, мусора стало меньше и подниматься было намного легче.
— Ты и вправду решил заночевать наверху? — пробубнил идущий позади всех Густав.
— И вправду. Там должно быть почище, — сказал Герман и добавил про себя: «И чертовых следопытов нет…»
Уже вслух он сказал:
— Остановимся этаже на десятом. Золотая, так сказать, середина.
