С тихим хлопком включился двигатель, и топийная микроракета, оставляя за собой дымный след, устремилась к броневику. Прежде чем граната угодила в цель, пулемет успел рявкнуть. Тяжелые пули ударились неподалеку, и тут же раздался оглушительный взрыв. Огненный шар расколол машину на две части и подбросил в небо. Задняя половина броневика ухнула в воду, подняв целый фонтан брызг и волны, передняя, объятая пламенем, упала на многострадальные кусты.
— Вперед! — гаркнул Дуго и, выхватив автомат из рук оглохшего от взрыва Франца, бросился к мосту.
Герман, держа наготове маузер, последовал за ним и едва не налетел на воинственно орущего Густава.
Герда не двигалась, прикрывая их с берега на тот случай, если кто-нибудь из врагов все же выжил во время взрыва. Перед телом убитого Гердой охотника Герман задержался. Секунда ему потребовалась на то, чтобы подхватить с земли двуствольное ружье, и пять на то, чтобы завладеть вместительным патронташем.
Оказавшись на берегу, Герман замедлил бег. Спешить больше незачем — после такого взрыва вряд ли кому-нибудь удалось выжить. Остатки броневика все еще пылали, из-за жара к нему невозможно было приблизиться. Черные клубы едкого дыма, от которого першило в горле и щекотало в носу, поднимались к небу. На обгоревшей земле лежало то, что раньше было людьми, — части тел и искореженные кибернетические имплантанты.
— Лихо! — крякнул Густав, зажимая нос от нестерпимой вони горелого мяса.
— Ты откуда топийную гранату взял, а? — поинтересовался у Германа Дуго, брезгливо разглядывая лежащую на земле металлическую руку.
— Еще в Убежище, — сказал Герман.
Густав вдруг яростно зарычал и кинулся в каким-то чудом уцелевший после града пуль и взрыва кустарник. Оттуда раздалось кряхтенье, непонятная возня, треск веток, затем приглушенные удары. Густав выбрался из кустов, крайне собой довольный, на его плече безвольно висел Меганик.
— Жив? — озабоченно спросил у великана Дуго.
— Ага. Я его только оглушил немного, — осклабился Густав и поудобнее перехватил сползающее с плеча тело. — Скоро очухается, родненький!
— Молодец! Давай его к берегу, подальше от этой вони. Может, расскажет нам что-нибудь путное.
Дуго повернулся к реке и помахал Герде, мол, все в порядке. Девушка забросила карабин за спину и направилась к мосту.
— Фанатичный ублюдок! — Герман едва сдерживался, чтобы не всадить в пленного Меганика пулю. — Не хочет говорить!
— Я, собственно говоря, иного и не ожидал, — спокойно сказал Дуго. — Во всяком случае, за один-единственный час еще никому не удавалось выбить из Меганика хоть сколько-нибудь важные сведения. Тем более одними только разговорами…
Слова Пилигрима повисли в воздухе. Все напряженно молчали, глядя на угрюмого пленника.
«И повезло же гаду! — в раздражении подумал следопыт. — Можно сказать, у самого уха взорвалась топийная граната, а ему хоть бы что!»
Действительно, если не считать нескольких ожогов на лице, множества царапин и порванной одежды, Меганик совсем не пострадал. Этот парень был из низших — никаких имплантантов, зато совершеннейший фанатик. Все вопросы Дуго и Герды он упорно игнорировал или начинал цитировать Последний Завет.
— Может, я его стукну разок, а, Дуго? — предложил Густав.
— Не поможет. Побоями этого парня на откровение не вызовешь. Он посчитает себя мучеником в руках жестоких иноверцев и будет гордиться собственным подвигом молчания.
— Так, значит, он любит Последний Завет, да? — Герда усмехнулась. — Франц, уведи-ка Моргану к реке. У нас здесь сейчас будет небольшое дельце.
— Что вы хотите сделать? — с явным неодобрением спросил Госпитальер.
— Уведи девочку отсюда и оставайся с ней, пока я тебя не позову, — ответила Герда и посмотрела на Франца так, что он больше не решился возражать.
— Пойдем, Моргана, — поманил Франц малышку, — пойдем погуляем.
Девочка, до этого момента незаметно сидевшая возле моста, задумчиво посмотрела на Герду, на мгновение задержала взгляд на Германе, затем на пленнике… На секунду следопыту померещилось, что в глазах малышки, когда та изучала Меганика, промелькнула злорадная насмешка и удовлетворение. Промелькнула и тут же исчезла, сменившись обычным детским испугом. Или все это Герману просто почудилось? Игра воображения? Скорее всего…
Девочка поднялась и послушно последовала за Францем. Герман проводил их взглядом и обернулся к Густаву:
— Иди-ка и ты с ними.
— А я-то на кой? Что я, по-твоему, раньше ничего такого не видел, ась? В обморок падать не буду, ага!
— Да при чем тут обморок? Просто пригляди за ними. Из Франца защитничек тот еще. Его самого охранять надо.
— А… Ага. Ну, тогда ладно. Тогда ты прав… Пригляжу, чтобы ничего не случилось.
Не дожидаясь, пока уйдет великан, Герда направилась к пленнику:
— Герман, на спину его!
Следопыт подчинился приказу и резко бросил Меганика на землю. У того только зубы клацнули. Пленник забормотал текст Последнего Завета, глядя на них без страха, уверенный в собственной правоте и предназначении. Герда склонилась над врагом:
— Еще раз задам свой вопрос. Что вы здесь делали?
Меганик лишь усмехнулся, и девушка отвесила ему оплеуху. Голова пленника мотнулась, но он так и не сказал ни слова, только уставился на Герду с лютой ненавистью.
— Сколько Мегаников покинуло Франкфурт?
— Блаженны дети его, ибо…
Герда резко ударила пленника кулаком в лицо, губы Меганика окрасились кровью.
— Что вы здесь делали?
— …обретут они царствие небесное и станут там как…
Кулак девушки врезался в нос Меганика, и он взвыл.
— Любишь цитировать свою идиотскую книгу, да? — зло прошипела Герда. — Отлично! Ты тут не один такой!
Она уселась пленнику на грудь и с ядовитой усмешкой на губах произнесла:
— Прокляты дети Его, поведавшие теням об истинных строках Последнего Завета, ибо сокрыта в том знании мерзости суть. Прокляты дети Его, живущие в согласии с тенями, ибо есть в том дьявольских козней суть. Трижды прокля…
— Святотатство! — вытаращив глаза, взвизгнул Меганик и пытался вырваться, но девушка вновь ударила его в лицо.
Ни Герман, ни Дуго не вмешивались.
— Нет, ты выслушаешь меня! И выслушаешь очень внимательно! — И как ни в чем не бывало она продолжила: — Трижды прокляты дети Его, слившиеся с тенями, ибо только грешник и слуга Дьявола жаждет прихода Антихриста. Прокляты ублюдки, рожденные от детей Его и теней, и падет на них кара небесная, ибо есть в этом дьявольская насмешка над промыслом Божиим и черная ересь. Стих двадцать восьмой!
Последние слова она уже кричала.
