— Джованни Тече. Мастер фехтования из Генезы.
— А-а-а… Это тот, что написал «Трактат о фехтовании, правилах боя и мудрости клинка»?
— Совершенно верно.
— Он имел честь быть моим учеником. Но хватит разговоров. Приступим!
Вновь зазвенели клинки. Фернан не стал дожидаться исхода поединка. Следовало заняться делами. Он подал знак герцогу, и они прошли в ту часть особняка, где находились комнаты для гостей. Абоми шествовал впереди, заглядывая во все помещения на их пути — на тот случай, если там притаились враги. Слуга толкнул плечом очередную дверь, внезапно метнулся вперед — и из комнаты донеслись звуки борьбы. «Василиск», не мешкая, влетел следом за Абоми, но все уже было кончено. Эрландер Симоеш ду Эшпириту маркиз де Муора оказался обезоружен и теперь лежал на кровати, вытирая тыльной стороной руки разбитые губы. Костыль, на который опирался кровник, пытаясь защищаться от нежданных визитеров, валялся на полу. Фернан с толикой удовлетворения отметил, что после дуэли на палашах нога де Муора все еще не зажила.
— Доброго дня, сеньор, — самым вежливым тоном произнес маркиз де Нарриа. — Вижу, вы все еще не оправились от той досадной раны.
— Что здесь происходит, сеньор? — грубо бросил Эрландер Симоеш, приподнимаясь на локте. — Вы с ума сошли?! Кто позволил вам врываться в поместье де Фонсека и чинить здесь убийства и разбой?!
«Василиска» не обманул тон. За грубостью скрывался банальный страх. Без сомнения, де Муора слышал выстрелы и звон клинков и понимал, что чужаки не будут с ним церемониться.
— О! — издевательски произнес Фернан, — Простите мою грубость, маркиз. К сожалению, я не озаботился получить приглашение виконта, но, быть может, вот эта бумага устранит непонимание, возникшее между нами?
Он показал патент, выданный де Брагаре.
— Это нисколько не объясняет вашего наглого и беспричинного нападения! Вы не человек чести, раз пользуетесь этим документом в личных целях!
— О да! Что-что, а честь у меня отсутствует напрочь, — невесело хохотнул «василиск». — Ваша Светлость, мне крайне неловко просить вас, но не могли бы вы ненадолго оставить меня наедине с этим благородным сеньором?
Паоло Жозе безразлично пожал плечами. Дела контрразведки его не интересовали, точнее, он предпочитал о них не знать. Герцог и гвардейцы вышли из комнаты и плотно закрыли за собой дверь.
— Вынужден вас разочаровать, сеньор де Муора, — произнес Фернан, пройдясь по комнате и остановившись у окна. — Вы не такая уж и крупная фигура, чтобы ради вас я устраивал маленькую войну. Увы и ах, я здесь не по личным делам, а по долгу службы.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что вы обвиняетесь в том, что входите в состав некоего Ордена Мантикоры. Также вы обвиняетесь в государственной измене, в преступлении против короны, в содействии группе заговорщиков, которые пытаются посадить на трон самозванца, в участии в заговоре, в связях с разведкой Андрады, в попытке помешать работе контрразведки, в попытке убить сотрудника контрразведки, в соучастии в убийстве Шейра шан Гарьердес ун Таш'шда из клана Дочедез, в убийстве графа Мигеля де Туриссано графа Майдельского, наконец. Как видите, у меня достаточно причин, чтобы отправить вас на виселицу.
[77]
А вот этого я бы вам делать не советовал!
Последнюю фразу маркиз произнес резко, ибо увидел, как рука побледневшего кровника нырнула под подушку.
— Мало вам неприятностей? Вытащите руку, любезнейший! И немедленно! Иначе мой слуга оторвет вам голову!
Де Муора напрягся, но поймал холодный взгляд Фернана и, поняв, что шутки кончились, с явной неохотой выполнил приказ.
— Абоми, проверь.
Слуга выполнил приказ и передал извлеченный из-под подушки кинжал своему хозяину.
— У вас нет никаких доказательств! — сдавленно произнес де Муора.
— Вы ошибаетесь, сеньор. Не будь у меня доказательств, я бы здесь никогда не появился. У меня полно неопровержимых фактов.
Фернан блефовал, но лишь отчасти.
— Чушь! — Кровник сделал последнюю попытку отбиться. — Все ваши обвинения нелепы! Мой род…
— Ваш род на грани истребления! — перебил его «василиск». — Обвинений достаточно не только для того, чтобы повесить вас, но и всю семью сгноить в Роппере! И вы это прекрасно знаете. Его Величество добр, но даже у его терпения есть предел. На этот раз вам и вашему роду не удастся отвертеться, сеньор. Когда король вернется…
— «Если король вернется»! — дерзко бросил Эрландер Симоеш, теперь он уже не считал, что должен строить из себя невинного младенца. — В Таргере будет истинный король, и все те, кто выступает против него, ответят. О своей участи заботьтесь, сеньор!
— Пусть так, — легко согласился Фернан. — Быть может, мятежники победят. Но даю вам слово дворянина, что этой победы вы не увидите.
Как бы в подтверждение слов «василиска» с улицы раздалось несколько одновременных выстрелов, и де Муора вздрогнул.
— Подойдите к окну. — Сеньор де Суоза смотрел в сад. — Ах да! Постоянно забываю, что у вас все еще болит нога… Надеюсь, вы поверите мне на слово. Знаете, что сейчас происходит за окнами? Мои люди вершат казнь над бунтовщиками.
Цепь мушкетеров дала второй залп, и последние осужденные «василисками» защитники поместья упали в траву. Фернан безучастно смотрел на тела расстрелянных людей. Ни пощады. Ни милосердия. Ни жалости. Три «ни», из-за которых контрразведку ненавидели и… терпели.
— Ваше место среди тех, кто сейчас лежит в саду, сеньор. И клянусь всем тем, что мне дорого в этом мире, если вы и дальше будете отпираться, то я самолично расстреляю вас без всякого суда и следствия. Как собаку! А после сделаю все от меня зависящее, чтобы ваш род навеки покинул эту грешную землю.
— Ни я, ни мой род не боимся умереть за правое дело.
— Слишком громкие слова, — поморщился маркиз. — Будьте проще, сеньор. По вас не видно, что вы не боитесь смерти.
— Я не боюсь! — отчеканил де Муора.
— Ну а ваши родственники? Надеюсь, у вас хватит ума побеспокоиться за их жизни? — Он помолчал. — Я предлагаю вам вполне приемлемый вариант выхода из ситуации, в которую вы себя загнали по собственной глупости. Вы рассказываете мне все без утайки, а я в свою очередь закрою глаза на ваши ошибки. И выпущу вас живым из особняка уважаемого виконта Лосского. Обещаю, что контрразведка не будет преследовать ни вас, ни ваш род.
— С чего такая щедрость? — Как ни старался Эрландер Симоеш придать своему голосу вселенское безразличие — не получилось.
— Простите, сеньор, но вы всего лишь пешка в игре больших фигур. Я несильно расстроюсь, если вы просто покинете доску. Думаете, ферзь и король защитят вас? Им плевать на маленьких пешек, у них идет борьба за трон. Если о вас и вспомнят, то очень не скоро. Вы просто жертва обстоятельств, не более. Так вляпаться можно только случайно. Расскажите мне все — и можете быть свободны. Слово дворянина.
