– Согласна! – сказала жрица.
– Я прослежу, чтобы тебе заплатили за воск, – сказал Говард, вставая.
Выйдя из шатра, он, не оборачиваясь, зашагал к городку. Охранники заспешили следом. Зная, что дежурный на вышке сейчас смотрит на них, Говард поднял руку с оттопыренным указательным пальцем. Ствол пулемета на вышке двинулся и уставился черным зрачком на лагерь сарм. «Только бы не вздумал стрелять раньше времени!» – подумал Говард и, снова подняв руку, описал ею в воздухе круг. Охранники за его спиной сомкнулись, закрывая спину босса. Так они дошагали до ворот. Когда стальные створки за спиной группы сомкнулись, Говард облегченно вздохнул.
– Вам угрожала опасность, босс? – спросил подбежавший начальник охраны. – Дикарки хотели напасть?
Говард кивнул.
– Я их проучу!
– Нет! – жестко оборвал Говард. – Ни в коем случае!
– Почему?
– Воск ты мне будешь возить?
Начальник опустил глаза.
– Не спускать с сарм глаз, но без команды не стрелять! Лишу годового жалованья!
Говард поднялся к себе, достал из холодильника початую бутылку и отхлебнул прямо из горлышка. Рановато для виски, но необходимо – его до сих пор трясло. «Русский филиал, – подумал Говард со злобой. – Не стоило поручать им вербовку. Русские наплевательски относятся к инструкциям – это у них в крови. Надо же – прислать врача! Мало того, еще и знатока боевых искусств, строптивого и неуживчивого. Они что, хотят разрушить наш бизнес? С очередной партией препарата отправлю сообщение в Цюрих и потребую, чтобы вербовщика Игрра уволили – без выходного пособия!»
Успокоившись этой мыслью, Говард плеснул виски в стакан и устроился в кресле.
16
Игорь, попаданец. Бездомный
Поступок Виталии я оценил. Молодец, девочка, не забуду! Но назавтра я задумался. Свобода – это, конечно, хорошо и правильно, но пока об аннулированном контракте не знают. Потом начнется… Октавия и ее отмороженная доченька ничего не забыли и, рано или поздно, попытаются обидчика достать. Зачем подбрасывать им повод? Наличие у жертвы родственника или работодателя, имеющего право вчинить иск, в Роме служит сдерживающим фактором – специально интересовался. Значит…
Подумав, я решил поговорить с Помпонией. «Крыша» нас регулярно навещала – как по делам, так и для принятия процедур, причем за массаж всегда платила. Вела себя Помпония на удивление пристойно, поэтому я решил апробировать идею с ней.
– Ты это серьезно? – удивилась Помпония.
– Более чем! – заверил.
– Не знаю, – задумалась она. – Никогда о таком не слышала. Наведу справки…
Видимо, разузнать труда не составило, поскольку с новостями экс-центурионша явилась уже на завтра.
– Можно! – заявила едва ль не с порога. – Прежние законы отменили, а древние действуют. Там все описано. У меня предложение.
– Какое?
– Беру на себя подготовку и расходы. Взамен ты пригласишь меня на церемонию.
– Тебе это зачем? – удивился я.
– Никогда не видела! – призналась Помпония. – Будет о чем рассказать.
Я согласился. В Роме я без году неделя, никого, считай, не знаю, заняться всем самому – замучаешься бегать. А Виталию присутствие Помпонии обрадует – типа, уважение. Словом, колесики закрутились, нолы забегали, и Вита, от которой приготовления держали в тайне, что-то заподозрила.
– Меня вызывала трибун, – сообщила вечером. – Сказала, что в ноны турма свободна от службы и пожелала хорошо отпраздновать. Девочки в ответ на расспросы хихикают. Ты что затеял?
– Решил собрать всех и вспомнить пережитое, – прикинулся я. – А то как-то скучно. Да и парней давно не видел.
– Их отпустят из храма? – уточнила Вита.
– Помпония позаботилась.
– С чего это? – насторожилась моя хвостатенькая.
– Попросил, – признался я. – Помпония на встрече будет. Не возражаешь?
Вита пожала плечами.
– Занимайся! – согласилась. – Я рада, что ты догадался.
В день торжества мы, как обычно, позавтракали и вышли в перистиль, где слуги Помпонии устанавливали столы и лавки.
– Здесь будем? – удивилась Вита.
– В доме не поместимся.
Вита, подумав, кивнула. Прибежавшая Аманда сообщила, что прибывают гости.
– Надо переодеться! – заволновалась Вита.
Я отвел ее в спальню, где торжественно извлек из сундука наряд.
– Надень!
– Это подарок? – обрадовалась Виталия, накинув тунику из прозрачного виссона и разглядывая паллу. – Почему она красная?
– У вас так принято, – пояснил я.
Вита заколебалась, и я, чтобы не тянуть время, сам принялся ее одевать. Накинул паллу, после чего завязал пояски: на талии и под грудью. Финальным аккордом стало водружение на голову покрывала. Как это должно выглядеть, мне рассказала Помпония. Присев, я обул Вите сандалии. Процесс одевания ей понравился, она успокоилась и перестала спрашивать. Накинув расшитую тунику, я взял Виту за руку и вывел в атриум.
Наше появление встретили аплодисментами и воплями – со стороны «кошек», естественно. Посреди атриума красовался мраморный стол, гости и официальные лица, правильнее сказать, лицо, толпились с противоположной стороны. Вита изум ленно уставилась на меня, а я, не объясняя, подтащил ее ближе. Сухонькая старушка – нотариус, достала из сумки и разложила на столе пергамент, заостренную камышинку и чернильницу.
– Мы собрались здесь, – объявила торжественно, – чтобы стать свидетелями заключения брака между пришлым по имени Игрр Офсяникофф, – старушка с трудом выговорила мою фамилию, – и старшим декурионом алы «диких кошек» Виталией Руф.
Ладошка Виты в моей руке задрожала.
– Пришлый Игрр, произнеси положенные слова.
– Беру тебя, Виталия, в жены. Куда я, Гай, туда и ты, Гайя!
– Теперь ты, декурион!
Вита панически глянула на меня.
– Просто повтори! – шепнул я.
– Беру тебя, Игрр, в мужья. Куда ты, Гай, туда и я, Гайя! – дрожащим голоском произнесла она.
– Все слышали? – обернулась нотариус к гостям. Те закивали.
– Удостоверяю это своей подписью.
Нотариус вывела имя на документе и приложила печать. Затем свернула пергамент и протянула мне.
Как просветила Помпония, заключение брака в Роме не предполагало выдачу свидетельства, но я настоял. Жизнь показала, лишним не будет. Сама процедура оказалась до безобразия проста: сказал нужные слова при свидетелях – и ты муж. Правда, в древности еще ездили в храм, закалывали животное и по внутренностям определяли перспективы супружества. Это действо я решительно отверг – на фиг, на фиг! В такой день смотреть, как копаются в кишках? Помпония не настаивала. Как выяснилось, ритуальным потрошительством занимались жрецы – гаруспики, а те сгинули в мор.
