Из Пакса следует выбираться. Город FAGG (я узнал, что не город, а крохотный поселок) расположен неподалеку – у границы с кочевьями сарм. Взять отпуск и съездить? Одному опасно: свободного мужика приватизируют в пути. Нанять охрану? Кто их знает, местных наемников? Сами и продадут. В амфитеатре мне предлагали пять тысяч сверх контракта – большой соблазн для Пакса. По-настоящему можно надеяться лишь на «кошек», но как договориться с их начальством? Как объяснить Вите, зачем мне к «фармацевта»? Она заподозрит и охрану не даст. Да к FAGG так просто не явишься. Завернут и отвесят пенделя. А то и вовсе грохнут. Живой свидетель торговли людьми…
Вита… Что Вита? Любить в горе и в радости, в бедности и богатстве, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас, я ей не обещал. Семейная жизнь у нас не ладится: не успели сыграть свадьбу, как уже разругались. Ей, видишь ли, не по душе, что дом превратился в лупанарий. На лектусах в атриуме, ожидая своей очереди, валяются импозантные дамочки, потягивают винцо под музычку, снаружи их ожидают повозки. Соседи косятся… А чего ты ожидала? Зачем было срываться со службы, устраивая прокурорскую проверку! Чего ты здесь хотела увидеть: филиал женского монастыря? Ко мне приходят за тем же, что и к лупам, разве не ясно? Разница в том, что я доставляю удовольствие не снимая штанов. В чем моя вина? Как иначе вернуть долг? Врачам в Роме платят серебряный денарий за визит – это в лучшем случае. Могут и пару ассов бросить. Такими темпами мы будем отдавать долг до пенсии, которых, к слову, здесь нет. Это я и попытался объяснить. И что же? На меня наорали, обозвали изменником и сластолюбцем.
Обидно, честное слово. Самого от этих дамочек тошнит. Смотрят на тебя, как на лупу. Взять бы дрын… Ко мне и в поликлинику приходили всякие. Иных хотелось задушить. Только нельзя… Вите этого не объяснишь, я и не стал. Она разъярилась и отправила меня в запасную спальню. Я и пошел. А что? Хоть высплюсь. Не тут-то было. Не успел смежить глаза, как в спальню влетела разъяренная фурия. Я узнал, что подозрения насчет моей неверности блестяще подтвердились. Раз согласился отдельно спать, то не нуждаюсь в ласках супруги. Мне их подарили другие. Я получил подушкой по голове, а также – остальным частям тела, после чего меня сдернули с ложа и увели на предназначенное законному мужу место. Где, не медля, потребовали опровергнуть обвинения.
Пришлось подчиниться. В тот день я вымотался, как собака, – клиенток привалило больше обычного, но вместо того, чтобы отдыхать, ублажал свою хвостатенькую чуть ли не до рассвета. Да клал я на такую семейную жизнь! Верну долг – и до свидания! Развестись в Роме так же легко, как и жениться: сказал при свидетелях положенные слова – и свободен!
«Сделаем так! – решил я. – Пока работаем, выплачиваем долги и накапливаем информацию. Осторожно, через клиенток, ищем выходы на FAGG. Не может быть, чтобы они не нашлись. Дальше пустим в ход золото, а его нужно накопить. Вот такой алгоритм».
Определившись, я допил вино и отправился в спальню. Последующие дни текли обыденно. Подъем, завтрак, клиентки. Обед, клиентки, ужин, сон. О Виталии я не беспокоился – вернется. Обычный объезд пограничных земель – показать сармам, что Рома бдит. Турмы в них ходят по графику. Одиночество мне скрашивала Помпония, забегавшая поболтать, да пару раз являлся Олег. В первый раз – за адресом заводчицы, в другой – спросить, можно ли с ней спать? Я сказал, что если хочет подвести Киру под суд, то флаг ему в руки. Олег хмыкнул и ушел. Похоже, у него родилась идея, и он намерен обзавестись партнером. Самый быстрый способ – через постель. Ладно, возможно, обойдется. Болтать Кира не станет – чревато. Что, интересно, Олег надумал? Надеюсь, не производство паровозов…
В тот день я заканчивал прием, как в атриум ворвалась Аманда.
– Там!.. – выдавила, указывая на дверь.
Извинившись перед клиенткой, я поспешил на улицу. У порога стояли «кошки». Потные, запыленные, с почерневшими лицами. Увидев меня, они опустили головы.
– Где Вита? – спросил я, вдруг ощутив слабость в коленях. Помедлив, я сел – прямо на ступеньку.
– В плену у сарм, – пробормотала Лола.
«Как?» – хотел спросить я, но не смог – в горле родился лишь хрип.
– Мы шли у Плоских курганов, – продолжила Лола, облизав губы. – Как вдруг – сармы. Дозор их не обнаружил – прятались. Выскочили разом – ждали нас. Мы закрылись щитами и приготовились умереть – сарм было очень много. Вдруг одна поскакала к нам. Приблизившись, прокричала, что никого не тронут, если рома со шрамом над глазом добровольно поедет с ними. Сарма пообещала, что пленнице не грозит смерть, ее желает видеть верховная жрица. Поклялась Великой матерью. У сарм это страшная клятва…
– И вы позволили?
Я слышал себя словно со стороны – таким чужим показался голос.
– Виталия приказала, – Лола опустила взор.
– Почему?
– Сказала, что лучше пропасть одной, чем всей турме. Сняла доспехи, отдала оружие и поскакала к сармам. Те окружили ее и увели, а мы вернулись.
– Лучше бы наоборот.
– Игрр! – вскричала Лола. Слезы проделали светлые дорожки на ее запыленном лице. – Мы убеждали ее, говорили, что вместе умрем, но она не захотела слушать. Велела присмотреть за тобой и ускакала. Прости нас! Пожалуйста!
Я встал. Дальше разговаривать бесполезно.
– Расступись!
Круг «кошек» заколебался, образуя проход. В нем возникли воины в блестящих доспехах. Храмовая стража? Зачем? Впереди процессии шагала Лавиния. Выглядела она весьма довольной. Рядом семенила знакомая мне старушка-нотариус.
– Объявляй! – велела Лавиния, приблизившись.
– В связи со смертью Виталии Руф… – начала нотариус.
– Стоп! – перебил я. – Вита жива. Она в плену.
– Попасть в руки сарм все равно что умереть, – возразила нотариус. Было видно, что ей неловко. – Так гласит закон Рома. Согласно ему старший декурион мертва, и надлежит распорядиться ее наследством. Два месяца тому Виталия взяла заем под залог. Позже долг перекупил храм. Я здесь, чтобы ввести нового владельца в право собственности. Это, прежде всего, дом…
Я глянул на «кошек». Те отвели взоры. Вот, значит, здесь как. Быстро!
– Я муж Виталии и могу взять на себя выплату долга.
– Нужно согласие заимодавца, – нотариус глянула на Лавинию.
Та презрительно фыркнула.
– Хорошо! – сказал я, сам удивляясь своему спокойствию. – Сейчас соберу вещи и уйду.
– Не спеши, красавчик! – ухмыльнулась Лавиния. – Твой контракт – тоже имущество, и принадлежит нам.
Я глянул на нотариуса, та кивнула. Подстроено! «Виталия чувствовала…» – мелькнула мысль.
– Подождите здесь!
В доме я разыскал пенал и, вернувшись на улицу, протянул его нотариусу.
– Огласи!
– Виталия Руф, старший декурион алы «дикие кошки», проживающая в собственном домусе на улице Помпеянской, будучи в здравом уме и при памяти, по собственной воле прекращает контракт с пришлым по имени Игрр, даруя ему свободу, – прочла старушка. – Подписано ею собственноручно. Засвидетельствовала нотариус Веттилия Фавн. Это подпись Веттилии и ее печать, – закончила нотариус. – Все правильно. Пришлый Игрр, ты свободен!
