Орлов даже растерялся. Он не был готов к такой неожиданной реакции своей посетительницы. Еще пару минут назад она недоверчиво и даже несколько раздраженно реагировала на настойчивые вопросы Андрея, а теперь полулежала без движения в кресле, закрыв глаза и уронив руки.
— Лариса, срочно нужно лекарство! С женщиной плохо! прокричал Орлов в трубку, набрав номер секретаря Иваненко
[146]
.
— С какой женщиной? — с недоумением спросила она.
— Ну с какой, с какой! Не важно, с какой! Посмотри лекарство скорее!
Через пару минут Тамара Александровна все-таки стала приходить в себя. Бледность с ее лица спала, щеки порозовели. Она сначала приоткрыла глаза, видно не понимая, что произошло, сделала движение, будто собирается подняться с кресла. Затем, окончательно очнувшись, смутилась, стала поправлять волосы.
— Ой, извините меня! Мне стало что-то нехорошо.
Лариса, сразу примчавшаяся с какими-то таблетками и валокордином, протянула ей стакан воды. Тамара Александровна сделала несколько глотков и виновато посмотрела на людей, встревоженно стоящих рядом.
— Простите, пожалуйста, Андрей Петрович, я сама не знаю… — Взгляд ее упал на раскрытую книгу, лежащую на журнальном столике. — Я сама не знаю, как это получилось. Это, наверное, из-за Гутенберга…
— Так это все-таки Гутенберг? — осторожно спросил Орлов.
— Да, это Гутенберг. Это самая настоящая «Библия» Гутенберга. Не могу понять, как она оказалась у вас… Я своим глазам не верю! Это подлинный лейпцигский экземпляр. Он пропал во время войны. Это знают все специалисты! Нет! Я не могу поверить! Где же вы ее нашли?
ИНФОРМАЦИЯ: «…Прошло почти пятьдесят лет со дня окончания Великой Отечественной войны, но только теперь стало возможно говорить о судьбе коллекции первопечатных книг, древних рукописей, а также беспрецедентном собрании художественных переплетов из Немецкого музея книги и шрифта в Лейпциге, вывезенных из Германии в Советский Союз после войны. Практически полвека достоверной информации о ней ни российская, ни мировая общественность не имела. Первое за сорок восемь лет (1945–93) сообщение о том, что часть коллекции первопечатных книг и древних рукописей этого музея еще существует, появилась в газете «Известия» в декабре 1993 года. Оказалось, что уникальная в мировой культуре коллекция, в которой среди многих раритетов находится величайший — «Библия» Гутенберга, скрываемая от читателей, научных работников, сотрудников и даже от директора Российской государственной библиотеки (бывшей «Ленинки»), хранилась все эти годы в спецхране библиотеки…
Тайна была так велика, что многие научные и библиотечные работники, особенно молодые, стали вообще сомневаться — находятся ли в действительности эти материалы в России или бесследно исчезли…»
(А. Рудомино «Полвека в плену». «Наше наследие», № 32, 1994 год).
Было видно, что Тамара Александровна стала снова волноваться, и Андрей, опасаясь, как бы снова не повторился обморок, поспешил ее успокоить:
— Не волнуйтесь так, пожалуйста, Тамара Александровна! Все хорошо! Мы же нашли, а не потеряли.
Лариса, поддерживая Орлова, тоже стала успокаивать гостью:
— Ой, да что вы! Не надо так переживать из-за книжек этих!
Тамара Александровна с укоризной посмотрела на Ларису, но ничего не сказала. Потом, повернувшись к Орлову, неожиданно твердым и даже несколько торжественным голосом проговорила:
— Андрей Петрович, это большое научное открытие! Я уверена: то, что вы мне показали, действительно является «Библией» Иоганна Гутенберга!
— А вы можете это подтвердить письменно? Ну… написать заключение?
— Письменное заключение? — Тамара Александровна задумалась. — Чтобы написать письменное заключение, мне надо взять у нас в библиотеке кое-какие справочники и… Ну, в общем, мне надо съездить туда!
— Хорошо. А сколько все это займет времени?
— Если вы дадите мне машину…
— Тамара Александровна, конечно! Поезжайте, берите то, что вам нужно. Только очень прошу вас: никому не говорите о нашей встрече и о том, что здесь увидели. — Говоря это, Орлов указал рукой на книги. — Хорошо?
— Даже заведующему отделом?
— Пока никому.
— А почему, Андрей Петрович? Вы же обнаружили сокровище мирового уровня! Это событие!
— Тамара Александровна, всему свое время. Сначала давайте убедимся, что это Гутенберг, а потом…
— Хорошо, я поняла.
Через полтора часа Тамара Александровна, обложившись книгами и какими-то записями, фотографиями и ксерокопиями, осторожно листала фолианты, что-то разыскивая в тексте, сверяя какие-то данные, сопоставляя рисунки в «Библии» с изображениями в справочниках. Ей понадобилось не менее часа, чтобы окончательно заявить, что представленные ей книги действительно являются первыми печатными изданиями Иоганна Гутенберга. Она от руки написала текст заключения, а Андрей сам быстро набил его на компьютере.
ДОКУМЕНТ: «Данное издание представляет собой подлинную 42-х строчную «Библию» немецкого первопечатника И. Гутенберга, изданную в Майнце около 1454/1455 г.г. — Biblia. (Mainz, Drucker der 42 zeiligen Bibel /Johann Gutenberg/, около 1454/1455 г.г. не позднее августа 1456 г.), 2°, т. 1324 стр., т. 2319 стр., что подтверждается сличением книг со справочниками (Hain 3031 Gesamtkatalog der Wiegendrucke., B.4., 4201., ВМС 1.17. Census S.43).
Двухцветная печать — красная и черная. Рукописные инициалы с применением накладного пластинчатого золота с филигранями. Применены киноварь, лазурь, растительные краски.
Сохранность хорошая, что соответствует сохранности инкунабул (печатных книг XV века), если в прошлом условия хранения книги были хорошие. Насыщенность цветового пигмента полностью сохраняется при нормальном хранении.
Данное издание представляет собой уникальное произведение искусства и печати XV века, имеющее высокую художественную, научную и материальную ценность. Известно, что экземпляр Библии И. Гутенберга был продан на одном из зарубежных аукционов за 2,2 млн долларов — самую высокую сумму, когда-либо объявлявшуюся на рукописные и печатные книги.
Старший научный сотрудник НИО редких книг (Музей книги)
Государственной библиотеки им. Ленина кандидат исторических наук Т.А. Долгодрова
12 декабря 1991 года»
(«Заключение на двухтомное издание Библии, представленной на экспертизу»)
Теперь сомнений быть не могло! Хранившиеся в сейфе одного из кабинетов Ректората МГУ книги действительно были уникальными изданиями середины пятнадцатого века, которым не было цены, которые разыскивали и не могли найти долгие года! Впрочем, для подтверждения этого вывода Орлову все-таки не хватало заключения криминалистической экспертизы. «Искусствоведа — это одно дело, а криминалисты — это… все же надежнее», — размышлял Андрей. Поэтому, когда через два дня он получил заключение криминалистической экспертизы, полная уверенность в подлинности книг превратилась в стопроцентную.
