(В.Н.Бабусенко, начальник Отдела правительственной связи КГБ России).
ИНФОРМАЦИЯ: «Иваненко — компромиссная фигура. Но и других-то, более лучших кандидатур, не просматривалось. Как говорится, «На безрыбье и рак рыба». Его очень ценил Толкунов, но, похоже, назначение состоялось не без помощи со стороны, скорее всего Агеева, которому Иваненко неоднократно лично докладывал результаты инспекторских проверок…
Вообще отношение к попытке сформировать российскую структуру КГБ и к самому Иваненко было неоднозначное. Многие не понимали, что это решение базировалось на сложившейся к тому времени обстановке… Оно было правильным. А конфронтация что бы дала? В любой драке, в любом противостоянии, если стороны находят компромисс, кто-то теряет больше, кто-то — меньше. Это уже не играет никакого значения. Сам компромисс является результатом хорошим, успокаивающим, правильным. И КГБ РСФСР, и сам Иваненко были таким компромиссом…»
(С.Е. Мартиросов, старший инспектор Инспекторского управления КГБ СССР).
С самого начала свою осторожно-негативную позицию в отношении Иваненко высказывали некоторые зарубежные средства массовой информации, усматривавшие в нем реальную угрозу для «нарождающейся демократии». Трудно сказать, было ли это спланированной акцией, призванной скомпрометировать перспективного руководителя российской спецслужбы и создать предпосылки для рассмотрения иной, «более демократичной» кандидатуры типа предателя Калугина, или это было проявления недоверия к любому сотруднику органов КГБ, которого следовало клеймить как «прислужника партии».
РАДИОЭФИР: «Иваненко… опроверг слухи о якобы готовящемся открытии корпункта «Радио Свобода» в Москве. Он заверил корреспондента, что ни при каких обстоятельствах ни в Москве, ни в России не будет открыт корреспондентский пункт «Радио Свобода», которое «слово чекиста, действительно существует на деньги ЦРУ
[59]
». Если бы Иваненко делал это заявление до своего назначения шефом КГБ России, то есть до вхождения… в правительство Ельцина, тогда на его заявление можно было бы не обращать большого внимания. Мало ли остается реакционеров в аппарате КГБ? Но сейчас положение иное.
Совсем недавно, 17 апреля, Б. Ельцин, находясь в Париже, на пресс-конференции сказал о «Радио Свобода» такие слова: «Более правдивую информацию о работе Верховного Совета России, его руководства, правительства России, россияне узнают из информации «Радио Свобода»… Радиостанция эта дает информацию достаточно объективную, достаточно полную, и, в общем-то, мы им благодарны. Это как бы филиал «Российского радио».
Что же теперь получается? Виктор Иваненко, только-только заступив на пост шефа российского КГБ, уже выставляет Ельцина… в очень неприглядном свете. Ельцин, выходит, объявляет «Радио России» филиалом организации, финансируемой ЦРУ. Как же они смогут работать вместе?.. Но более всего поразило меня «слово чекиста» Иваненко. Как же он и все его окружение должны быть далеки от нормальных людей, чтобы не знать, как сегодня могут воспринимать такую клятву!.. Уж лучше бы Иваненко дал «честное пионерское».
И разве не страшно, что такие вот внутренние эмигранты продолжают держать в своих руках рычаги власти даже в администрации Ельцина! Это ли не коренная причина всех бед страны — дестабилизации, кризиса и хаоса?»
(«Радио Свобода», 15 мая 1991 года).
РАДИОЭФИР: «Председатель Российского КГБ — генерал-майор Виктор Иваненко…Он член КПСС, и кандидатура его предложена Комитетом общественной безопасности… Накануне назначения Иваненко несколько раз встречался с руководством Верховного Совета РСФСР и, судя по всему, признан подходящим для этой должности… Когда у Иваненко спросили, чем, по его мнению, должно заниматься его ведомство, генерал ответил: борьбой с антиконституционной деятельностью в республике, включая попытки насильственного свержения существующего строя, то есть тем, чем до сих пор занималось переименованное Пятое управление КГБ СССР»
(Радиостанция «БиБиСи», 6 мая 1991 года).
«Станция «Калининская». Переход на станцию «Библиотека имени Ленина» и «Арбатская». Поезд дальше не пойдет. Просьба освободить вагоны». — Бесстрастный голос диктора возвестил о прибытии на конечную станцию метро Филевской линии. Орлов, все еще под впечатлением событий недавнего прошлого, оживших в его воображении, вышел из вагона, спустился по ступенькам в большой, залитый ярким светом холл и совершенно машинально двинулся по длинному мраморному коридору в сторону станции «Библиотека имени Ленина». Народу было уже заметно больше, конечно не столько, сколько бывает обычно в «час пик», но все равно достаточно много. В молчаливом движении толпы не было заметно и тени беспокойства, какой бы то ни было тревоги или взволнованности. Она была сосредоточенно-озабоченной и чуть сонной, как это бывает в утренние часы.
Ничем особенным обстановка не отличалась и на улице. Те же спешащие по своим делам, в основном на работу, люди, еще пока не очень плотный поток автомашин, огибающий фигуру Железного Феликса
[60]
в центре площади, небольшая группка у газетного киоска, поливальная машина, только что закончившая «орошение» центральных улиц и приостановившаяся у тротуара. Когда Орлов уже поднялся по ступенькам подземного перехода и стал подходить к своему подъезду в здании Комитета, у него возникла какая-то безотчетная тревога. Но и она оказалась напрасной. Прапорщик, как всегда безучастно скользнув взглядом по удостоверению, которое обязательно всегда брал в руки, пропустил Орлова в здание. До начала рабочего дня было чуть меньше часа, поэтому в лифтовом холле было абсолютно пустынно.
«Совершенно не похоже на чрезвычайную ситуацию», — подумал Андрей.
19 августа 1991 года, утро.
Москва. Площадь Дзержинского.
Здание КГБ СССР. Кабинет № 777
В кабинете Иваненко за рабочим столом сидел его заместитель, еще двое сотрудников сидели рядом за приставным столиком. Работал телевизор. Диктор сообщал очередную информацию о ГКЧП. Когда Орлов вошел в кабинет, они разом воскликнули:
— Ну вот, наконец-то!
— Что «наконец»? Я, как услышал, сразу поехал…
— А мы тебе звоним домой. Жена говорит: «Уже уехал». А тебя все нет!
— Что происходит? — спросил Орлов у зама. — Я толком все-таки не понял.
— Что, что! Переворот!
— А где…
— Иваненко там, — махнул он рукой куда-то в сторону. «В Белом доме», — понял Андрей. — Он уже два раза звонил, просил срочно разыскать тебя. Бери машину и езжай туда. Он в кабинете Бурбулиса. Ты знаешь, где это?
— На четвертом этаже.
— Давай, дуй туда. Он ждет.
С этого мгновенья к чувству тревоги, охватившему Андрея с того момента, как он услышал заявление Правительства, добавилось ощущение какого-то лихорадочного возбуждения, не отпускавшего его все последующие августовские дни.
