(А.К. Стрельников, начальник Секретариата КГБ России).
В тот день они еще не знали, как будут развиваться события в ближайшее время. Не знали этого, конечно, ни в Белом доме, ни в Кремле, ни на Старой площади. Не ведали об этом ни в Минобороны, ни в КГБ, ни в МИДе. Каждый просчитывал дальнейшие шаги противоборствующих сторон исходя из собственного понимания ситуации. Индульгенцией на реальное знание обстановки, а тем более на ее объективную оценку не обладал никто. Впрочем, может быть, где-то все-таки знали чуть-чуть больше, чем все основные участники событий?
19 августа 1991 года, день.
Москва. Улица Чайковского. Посольство США
— Господин Белчер, по нашим данным, обстановка развивается превосходно, то есть еще лучше, чем мы могли предположить. Есть некоторые отклонения, но в целом…
— Мне важно, чтобы мы могли своевременно проинформировать Президента и при необходимости скорректировать наши действия. Вы меня понимаете, Майк?
Слова, которые произносил сидящий за массивным письменным столом пожилой человек, были обращены ко второму секретарю посольства. Это был человек с импозантной внешностью, похожий скорее на актера или художника, нежели на дипломата с многолетним стажем работы в иностранных представительствах. Лишь большие роговые очки придавали его лицу некоторую деловитость. В остальном же он производил впечатление человека манерного, с элементами рисовки. Речь его изобиловала словами в превосходной степени, типа: «грандиозно», «великолепно», «колоссально». Это нередко раздражало начальство и почти всегда вызывало насмешки коллег. Но второй секретарь посольства, по-видимому, был человеком вполне уравновешенным, хорошо знал свои слабости и никогда не обижался, чем совершенно обескураживал окружающих.
Майк внимательно слушал собеседника, время от времени, делая записи в нестандартного формата блокноте. Иногда он откидывался в кресле, не соприкасаясь ладонями, соединял кисти рук кончиками пальцев и кивал головой, соглашаясь с доводами и оценками Белчера.
— Господин Белчер, после того, как было принято решение о передаче нашей информации по назначению, говорить о том, что действия ГКЧП неожиданны для… — он на секунду замялся, — для демократически настроенных политиков, нельзя. Они обладают теперь колоссальными возможностями развернуть действие событий по их сценарию!
— Это понятно. Но вы же сами говорите, что поддержка российского руководства со стороны населения пока еще достаточно вялая.
— Да, это так.
— Кроме того, армия. Она еще не сказала своего слова. Введение войск в город продолжается, но пока никаких серьезных столкновений нигде не было.
— Если люди будут так пассивны, их и не будет.
— Майк, вы же понимаете, если все сойдет на нет, сдуется, как проколотая велосипедная покрышка… — по лицу Белчера было видно, что ему самому понравилось сравнение, которое он привел, — демократия в России окажется под угрозой.
Вы же знаете, что все в СССР держится на трех китах: партии, армии и КГБ. Партия уже рвется на части и скоро рухнет как карточный домик, армия разваливается, но остается еще достаточно сильный КГБ! Мы не должны допустить, чтобы только пробившиеся зерна свободы были затоптаны солдатскими сапогами! Именно мы с вами, дорогой Майк, призваны сделать то, чего не смогли добиться тысячи политиков. Ведь, сама история дает нам в руки шанс устранить соперника, бросающего вызов не только Америке, но и всей мировой цивилизации!
ИНФОРМАЦИЯ: «Американские спецслужбы не ожидали такого быстрого поворота и радикального сценария. Разумеется, они работали над тем, чтобы в будущем, через некоторое время… Продвигали «своих» людей… А тут само собой все произошло… Впоследствии у меня были откровенные разговоры с директором ЦРУ. Я его спросил: «Не ждали?» Тот с усмешкой ответил: «То, что у вас произошло, ни в один сценарий не вписывалось». Просто наша система рухнула под тяжестью своих проблем… Особенно после 1990 года, когда партия сняла с себя ответственность за руководящую роль…»
(В.В. Иваненко, Председатель КГБ России).
ИНФОРМАЦИЯ: «Еще до провозглашения ГКЧП произошло весьма необычное событие. 20 июня 1991 года государственный секретарь США Бейкер передал советскому министру иностранных дел секретную информацию о подготовке смещения Горбачева и назвал исполнителей. Указывались будущие члены ГКЧП — Павлов, Крючков, Язов. Посол США в Москве Мэтлок получил указание президента США Д. Буша-старшего немедленно встретиться с Горбачевым и передать, что в Москве готовится попытка государственного переворота. Горбачев не поверил, воспринял происходящее как политическую игру со стороны американцев, чтобы вызвать раскол и конфликт среди высшего руководства нашей страны (или сделал вид, что не поверил!)»
(Н.М. Голушко, Председатель КГБ Украины. «В спецслужбах трех государств». Москва, 2009 год).
Белчер говорил тихим, вкрадчивым голосом. Но по выражению его лица было видно, что он волнуется. То, что он говорил своему собеседнику, было выстрадано им в многочисленных спорах в Государственном департаменте и в последних разговорах с президентом. Впервые за последние десятилетия громадный колосс красной империи готов был взорваться изнутри, развалиться на мелкие куски и наконец предоставить его стране возможность стать первой и последней сверхдержавой на планете. Но чаша весов еще колебалась.
ИНФОРМАЦИЯ: «К середине августа аналитики ЦРУ пришли к выводу, что решение Горбачева подписать в том же месяце новый Союзный договор может вызвать выступление сторонников жесткой линии. В ежедневной разведывательной сводке от 17 августа ЦРУ предупредило президента Буша, что намеченное подписание договора фактически установило для консерваторов в Москве предельный срок действий. Существовала большая вероятность того, что они начнут действовать в течение ближайших нескольких дней до подписания договора»
(М. Бирден, руководитель отдела ЦРУ США. «Главный противник». Москва, 2004 год).
— А что скажете вы, Дэвид? — Белчер обратился к еще одному человеку, сидящему в другом кресле. Это был резидент ЦРУ в Москве Дэвид Вольф — достаточно молодой, спортивного типа человек с аккуратной шевелюрой черных волос. Не изменив позы и выражения лица, а только чуть склонив набок голову, он ответил:
— Я подтверждаю все то, что рассказал мой коллега. Правда, сегодня утром, когда я ехал сюда, я еще не знал, что события будут развиваться столь стремительно.
— Просто у вас, Дэвид, нет в Кремле агентуры, которая могла бы своевременно сообщить о столь важном событии! В Восточной Германии у вас получалось это лучше! — Белчер, посмотрев в упор на второго секретаря, сказал: — Спасибо, Майк. Действуйте как договорились.
Тот вышел.
СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Когда от выехавших в город работников московской резидентуры ЦРУ стали поступать первые сообщения, выяснилась странная картина. На улицах Москвы не было ни блокпостов, ни КПП,
[108]
которые как-то ограничивали бы движение по городу… Выяснилось также, что лидеры переворота не позаботились взять под контроль радиостанции и телевизионные студии… На улицах появились армейские подразделения, но они не предпринимали никаких действий. Уже в первые утренние часы у Вольфа возник вопрос: «Что это за странный такой переворот?»