Когда дело было закончено, и всё ценное в доме собрано, на северной стороне посёлка прозвучали длинная автоматная очередь и разрыв гранаты. Бандиты в суеверном страхе переглянулись.
Как выяснилось позже, при подходе к дому Джамала, он уже ждал бандитов. Возможно, в самый последний момент его всё-таки кто-то предупредил. Увидев в свете слабой зарождающейся луны силуэты вооружённых людей, по хозяйски идущих по дороге, он выдал из окна своего дома длинную очередь из автомата. Группа, под штрихом трассера, упала на землю, в окно влетела шипящая граната. Джамала ударной волной отшвырнуло к стене и он потерял сознание. В тот же момент бандиты ворвались в дом.
Пока двое отрезали голову хозяина дома, остальные нашли троих оглушенных и напуганных детей, которых тут же умертвили, чтобы не оставлять себе на будущее кровников. Супругу не нашли, но когда стали выходить со двора, кто-то услышал будто щенок где-то рядом поскуливает. И этот кто-то, взбрело же ему в голову, пошёл искать этого щенка.
Оказалось, в маленьком дворовом домике забилась в угол супруга Джамала и там от ужаса подвывала, как в кошмарном сне не имея сил закрыть рот. Бандит молча схватил её за волосы, выволок на улицу и прикладом автомата рубанул по голове. Тело безвольно свалилось на землю. Её изнасиловали. После чего, ещё не пришедшую в сознание, полоснули по горлу ножом.
Утром, где-то часов в десять, когда плотный утренний туман уже начал рассеиваться, отрядный «Урал», в сопровождении десятка бойцов, медленно проезжал по тихому посёлку. Неподалеку от изгороди поселкового кладбища на шестах, воткнутых в землю, висели окровавленные головы учителя и Джамала.
Есть такая избитая, банальная, но до ужаса точная фраза. Братоубийственная война не имеет никаких законов и не выясняет кто прав а кто виноват. Зато она безошибочно показывает, кто есть зверь, а кто человек.
Сухари
«Хлеб наш насущный дай нам на сей день…»
(Из молитвы «Отче наш»)
Самый простенький войсковой сухпай представляет из себя небольшую картонную коробку, в которой находятся: чай в пакетиках, сахар в пакетиках, банка «красной рыбы» (килька в томатном соусе), иногда так называемый «Курск» (шпроты в масле), пакетик лимонной кислоты, банка тушенки и банка перловки с тушенкой. Завершает скромный кулинарный ансамбль несколько прожаренных сухарей в бумажном клееном пакете и несколько салфеток. Из этого набора пользовалась спросом в основном только тушенка.
Есть и так называемая «лягушка» — пластмассовый контейнер зеленого цвета, — верх гастрономического изыска кухни министерства обороны, в котором есть все, что необходимо на суточный прожиток. Даже таблетки сухого спирта с металлической подставочкой для разогрева консервов и различные крутые сладкие вещи и витамины. Но и там сухари замаскированы под названием «сухарики армейские» и представляют из себя обыкновенные галеты.
Раз в месяц из Ханкалы подвозят на машинах или вертолетах центроподвозом продукты. Мука и сахар мешками, консервы коробками, колбасу и мясо килограммами. Масло сливочное и растительное, бочонки с животным жиром, которым в основном мазали верх палатки, чтобы не гнила от дождей, соль, спички и, как писали при Петре I, «протчая и протчая».
Хлеб договорились выпекать в хлебопекарне батальона ВВ. Половина на половину. То есть из всей муки половина хлеба — отряду. Да еще и растительное масло впридачу. Вполне хватает, да еще и с избытком. И при этом все довольны. Не сухари же грызть.
По утрам, обычно часам к восьми, к первому посту подходят маленькие, неразговорчивые и сопливые детишки с трёхлитровыми банками парного молока. Человек с ружьём спрашивает:
— Скока стоит?
Мальчик:
— Пятнадцать рубля.
— Как зовут?
— Ахмед.
— А тебя, девочка?
Девочка стоит, будто не слышит. Серьёзный Ахмед ей переводит, она отвечает:
— Фатьма.
Затем, забрав все пустые стеклянные банки и конфеты, которые нашли наряды, уходят.
С мясом и колбасой посложнее. Сразу все не съесть. Хранить долго нельзя — на жаре испортится. Через день-полтора мясцо начинает вонять и шевелиться. Выход только в копчении. Да и вкуснее.
Прострелили поверху двухсотлитровую бочку, дабы вдеть туда железные прутья, чтобы было на чем держать куски мяса и колбасы. По низу бочки — отверстие для трубы. Металлическая буржуйка с вкопанной в землю трубой — вот и вся коптильня. Манящий ароматный запах при этом распространяется на весь плацдарм.
Весь день частят гости с жидким спиртом, как бы ненароком или «совершенно случайно» по дороге на огонек зашли. Делают удивленные лица: «О, господа, да у вас тут ниче-о!». То же самое, в принципе, происходит и в соседних расположениях в подобные интересные дни: «Аднака шибко вкусно пахнет! Заметьте!»
Днем следит за коптильней и за приемом гостей наряд по кухне и все желающие культурно и с пользой провести время, ночью — дежурный взвод.
Вода носится бойцами в двадцатилитровых флягах снизу из родника либо в цистерне на «Урале» с горной реки. Эта процедура весьма укрепляет мышцы ног и грудную клетку.
Для всего этого, а также для печек в палатках и в бане, необходимы дрова. Дрова тоже подвозят центроподвозом в виде корявых тяжеленных бревен. Но они идут на строительство укреплений, бани и на прочие хозяйственные нужды. Дровишки собираются на месте. Разбираются бывшие войсковые укрепления недалеко от расположения, рубятся деревья вдоль оврагов.
И вот собрался отряд в очередное собирательство дров. Выставлена охрана по оврагу. Дровами и корягами заполнена уже половина кузова «Урала».
Далеко, над восточной высокой скалой кружат беззвучно два «Сухаря» — штурмовые самолеты СУ-25. Этой ночью там был обстрелян вертолет. Вот и послали самолеты. Один низко-низко летает, над самым склоном, другой серебристым блестком на огромной высоте его прикрывает. Время от времени оба отстреливают тепловые ракеты, которые применяются для отвода от себя «умных снарядов», самонаводящихся на тепловое излучение.
Отряд обнаружил огромное, чуть ли не в обхват, дерево неизвестной породы. Долго пилили «Дружбой». Все-таки повалили. Из густой листвы повалили-посыпались сочные большие яблоки. Яблоня оказалась. Нет предела радости бойцов.
А «Сухари» все кружат.
Все уже погружено на машину и все двинулись в располагу.
Внезапно нижний самолет врезается в склон горы. Видно пламя и смолистый черный дым. Все замерли. Подбит штурмовик. Очень далеко — звука взрыва не слышно. Верхний «Сухарь» все летает над местом гибели друга. Густое уродливое облако перемешанное с огнём стелется по склону. Отряд с дровами уже подходит к группировке. Солдаты, омоновцы, собровцы — все молча смотрят в сторону гибели «Сухаря».
Ну не может самолет летать вечно — возвращается на базу. А чёрный дым еще клубится, догорают обломки. Проходит сорок минут. Подлетает вертушка. В бинокли видно, как оттуда быстро выходят люди, что-то собирают на месте, грузятся и улетают. А обломки самолета все горят.
