Вездесущие милиционеры, полазив по горам и профессионально обследовав несколько таких строений, попутно задержав парочку «бородатых», пришли к выводу, что башни до сих пор вполне функциональны. И судя по следам от костров, продуктов обмена веществ, разбросанных повсюду одноразовых шприцев и, по виду, многоразовых презервативов приносят немалую пользу экстремистам. В некоторых из них были обнаружены навострённые растяжки, установленные неизвестно кем и против кого. Ну, да это только красивая присказка байки. Сама же военно-ментовская байка впереди.
В Джейрахской группировке все войсковые знают славяно-тюркскую породу милиционеров. Бывали здесь неоднократно. В любое подразделение, к беловоротничковым миномётчикам там, или к сытым альпинистам-разведчикам, как к себе домой заходили, без церемоний. Так же, без лишней напыженности, заходили к ментам и все армейцы. Вот только к засекреченным погранцам, как обычно, вход закрыт. Да и выход, собственно, тоже.
А «вызвали милицию», надо полагать, по той причине, что участились случаи мелких обстрелов. Поедет, к примеру, армейская водовозка на речку воды набрать, на обратном пути «мирное население» с гор обязательно её в нескольких местах продырявит. Или солдаты на шишиге по своим героическим делам куда отправятся, так неизбежно, самое малое, двигатель крупным калибром повредят.
Ещё в Таргиме майор Птицевский принимает решение провести в горах проверку паспортного режима. Но как это будет выглядеть на практике — никому непонятно. Несмотря на то, что богатый опыт по зачисткам уже имелся, вполне возможно, что по ошибке можно начать проверять и грузинские документы.
И вот подъезжает бэха, с намазанными по поверхности якутскими бойцами, к группировке. И тут сверху, со скалы, из соснового лесочка раздаётся крупнокалиберный «Пук-пук-пук!» По броне застучало «Тюк-тюк-тюк!» И сразу же со змеиным шипением мимо них пролетает НУРС, который разрывается на противоположном склоне.
Якудза ртутью стекли с машины и в доли секунды, вспомнив все пункты Закона о милиции, а заодно и всю таблицу умножения, укрываясь за бронёй транспорта, в пределах необходимой обороны, открывают мощный ответный огонь из гранатомётов, пулемётов и прокопчённых автоматов в сторону пука. Напуганные мазутные солдатики из БМП, под шумок, добавляют страстей из пушечки. Три сосенки в рощице на скале превращаются в труху.
Минуты через три-четыре все угомонились, начинают лихорадочно, трясущимися руками, доставать из разгрузок гранаты для подствольников и патроны россыпью с целью набить опустошённые магазины. Пушечка, видя, что никто не стреляет, тоже прекратила огонь. Наступила, как пишут в таких случаях военные романисты, тягучая звенящая тишина. Во всех ушах зазвенело на всё ущелье.
Наиболее опытные, низко пригибаясь, забились под большие камни, подальше от бэхи. Кто-то из бойцов крикнул:
— Эй! Козлы!
Горное эхо повторило:
— Злы… Злы… Злы-ы…!
На этом война в Джейрахе закончилась надолго. Вышел не театр военных действий ожидаемый всеми, а некая оперетка. «Мирное население» трансформировалось в совершенно мирное. По крайней мере, на время присутствия якутян, это уж точно.
Во время пребывания в Джейрахской войсковой группировке дети алаасов снова познали много нового и полезного. Упомянутый выше солдатик, за которого, как правило, двух небитых дают, именуемый в просторечии Ёбжик, вечно бдительно охранявший ящики с разнокалиберными миномётными снарядами, от нечего делать показал бойцам принцип работы осветительной восьмидесятидвухмиллиметровой мины, «мадонны», которая, лопаясь на большой высоте, висела на парашютике и долго горела, ярко освещая местность.
В результате мастер-класса Ёбжика, одна такая мина, белый парашютик которой в качестве носового платочка культурно использовал Герасимыч, долго полыхая, чуть не сожгла отрядную палатку. Причём, в этой мине есть пружинка, которая идеально подошла к авторучке Владика Богомольцева, где-то потерявшего эту самую, полезную, дэталь. Кроме того, есть на мадонне предохранительный колпачок, как раз под объём семидесяти пяти граммов любой жидкости. После использования мины по прямому назначению все солдаты, проявляя смекалку, использовали этот бокальчик также по прямому назначению. Но и это ещё не всё. Нижняя, хвостовая часть, идеально подходит под разлив шампанского. А в сборе обезоруженная мадонна представляет собой сервизный контейнер для хранения бокальчиков на семь персон.
Командиры, борясь с негативным воздействием зелёного змия на неокрепшие юные организмы, заставили ратников похоронить на трёхметровой глубине огромное количество этой посуды. Тем не менее, коварная тара в великих численностях, независимо от желаний командиров, всё-таки в природе появлялась.
Командиры тоже не лыком шиты, изощрились и на этот раз. Заставили снять с водовозки водяной насос и штрафники стали заполнять на речке двухтонную цистерну, нет, не колпачками — простыми вёдрами. Всё-таки, несмотря на бардак в войсках, что-то человечное и доброе в командирах сохранилось.
По истечении недели после описанных событий, всё офицерство захлопотало и засуетилось по поводу предстоящего дня рождения любимого командира группировки.
В нескольких километрах от Джейраха, ближе к Осетинской границе, находится посёлок Чми. По данным войсковой разведки там продаются вполне приличные напитки Владикавказского розлива. Решено было купить два ящика хорошей водки.
Предварительно обстреляв из миномётов и саушек ближние, а заодно и дальние горы, с важной и ответственной миссией снаряжается шишига, как обычно с неисправными тормозами, пулевыми отверстиями в корпусе и разлохмаченным тентом. Комплектуется команда, состоящая из десяти разведчиков-костоломов, молодого лейтенантика и, на всякий случай, двух надёжных милиционеров — неиссякаемый генератор чужих проблем Серёжа Васюков и уже семь лет не пьющий Владик Богомольцев.
Высокогорная дорога опасна крутыми склонами и подъёмами. Машина едет на пониженной. Лейтенантик с водителем в кабине потеют, остальные в кузове замерзают. Серёжа, по курсу движения, смахивая сосульки соплей, постреливает из винтовки по подозрительным предметам.
Разведчики — люди, привычные к таким делам, на огромных подъёмах, пока машина еле ползёт, выпрыгивают из кузова и держась за борта, делают вид что бегут. Таким образом неплохо согреваясь. На спусках же, когда шишига начинает набирать скорость, они запрыгивают обратно.
Чтобы побыстрее и легче взять очередную высоту, транспорту на спуске нужно хорошо разогнаться. По этой причине водитель тормозами никогда не пользуется. Да они, собственно, и отсутствуют.
Но вот впереди, в ложбине между спуском и подъёмом, замаячил пограничный шлагбаум с солдатами в огромных ушастых касках. Водитель, высунувшись в окно, кричит:
— Подымай! Итить твою ити! Тормозов нету! — При этом энергично машет левой рукой. Лейтенантик помогает правой.
Солдаты-погранцы решительно отказываются понимать родной русский язык и молча, но твёрдо продолжают стоять на рубежах Отечества. Их сержантик плакатно изображает позу «стоять!» Всё же, наблюдая, как огромная армейская машина категорически не желает останавливаться, начинают суетиться, то бестолково подбегают к механизму, то, подлые, стращают автоматами, один даже ухватился за конец специального ежа. В итоге шлагбаум разлетается на мелкие цветные щепки. Боевой ГАЗ-66 с рычанием израненного зверя, берёт очередную высоту. Пограничники, вслед, вслух и громко начинают вспоминать родную речь. Эхо разносит по ущелью:
