– Мама, я ее ненавижу! Я близко к ней не подойду…
– Не смей врать матери! – Дама принялась лупцевать Фабиена веером. – Я все про тебя знаю! Держите его, девочки! Не отпускайте!
– Мадам, успокойтесь! Мы его крепко держим! – хихикали девчонки. – Мы не упустим такого красавчика!
– Ма… Хватит, я не ребенок – мне девятнадцать лет! – пытался вырваться Фабиен.
– Молчи, Фаби – не перебивай мать. Для матери сын – навсегда ребенок!
Мадам развернулась к подоспевшей миссис Лаксли:
– Леди, ты посмотри на себя – ты протухшая медуза, а он еще ребенок. Видала я таких вдов – напихают под корсет тряпок вместо груди, полжизни ищут, кому подороже втюхать свою невинность… Потом мы, получается, шлюхи, а они вдовые!
На шум выбежало множество девиц сомнительной репутации, еще больше свесилось в окна, все они с криками и визгом поддерживали мадам Анну. Заспанные мужские лица были малочисленными, джентльмены соблюдали нейтралитет.
– Я представляю интересы графини де Гарофа, – протестовала миссис Лаксли, – мне предписано доставить ее воспитанника обратно в Геную.
– Не такая я дура, чтобы верить каждой блеклой проныре. У графини хватит денег нанять благородного джентльмена, образованного, с рекомендациями. Приличного человека, которому мать может доверить единственного ребенка! – Мадам Анна вытащил из-за корсажа конверт, запечатанный большой гербовой печатью. – Вот. Графиня даже прислала письмо – мне, простой женщине…
– Вы его не вскрывали, – возмутилась леди, – вы не знаете, что там!
– Зачем мне его вскрывать? Я читать-то не умею. Материнское сердце и так все знает. Я отдала моего мальчика, чистого ангелочка в хороший дом, он жил как принц крови, мог выучиться и стать кардиналом. Мой мальчик – черт раздери! – папой римским мог стать. Он бы никогда не додумался сбежать и стать моряком, если бы не встретил тебя, сырная плесень! – Мадам Анна вцепилась сперва в шляпку, потом в волосы миссис Лаксли, но получила достойный отпор – леди огрела ее сложенным зонтиком, крикнула:
– Я подам жалобу губернатору, ваш бордель закроют! – поправила прическу леди.
– Ой-ой! Напугала! Мы знавали нынешнего губернатора, когда он был простым капером! За ним еще с тех пор долги остались! Ясно тебе? – Мадам Анна удалялась с видом победительницы. – Тащите Фаби домой, девочки, я задам такую трепку этому сопливому шкиперу, что он думать забудет про море!
Долго блуждать по улицам и переулкам Джерри не пришлось – лавку «Три летучих рыбы» действительно знали все, при этом она не выглядела местом оживленной торговли. Внутри было тихо, полутемно и прохладно. На полках стояли лаковые короба с китайским чаем разных сортов, стены были плотно увешаны старинными китайскими свитками вперемежку с пыльными географическими картами. Джерри втянул носом волнующее смешение ароматов – запах тайны. Он тут же чихнул!
Из-за шелковой портьеры возник худосочный приказчик. Когда он узнал, что из Плимута прибыл племянник уважаемого мистера О’Нилла, сразу же провел «мастера Джеремаю» во внутреннюю комнату и усадил прямо на пол перед низким резным столиком, где уже расположился кругленький китайский джентльмен в шелковом халате и черной шапочке со стрекозиными газовыми крылышками. Китаец прилично говорил по-английски. Представился «мистера Линь» и первым делом попросил «доверенность от старого джентльмена». Джерри догадался, о чем речь, и протянул корявую записку старика О’Нилла. Китаец читал ее очень внимательно и достаточно долго, чтобы Джерри успел вытащить из уха сережку и ободрать ногтем белое маскировочное покрытие.
– Возьмите, мистер Линь. Вот моя лучшая рекомендация. – Какое-то время китаец смотрел на Джерри не мигая, наконец позвонил в маленький колокольчик, который был приготовлен на столе. Из-за золотистой ширмы, расписанной пышными бордовыми цветами, выплыла девушка, похожая на облако. Она двигалась очень грациозно, мелкими шажками, крошечная – не больше кулака! – ножка в атласной туфельке появлялась из-под шелкового халата. Черные, как вороново крыло, волосы составляли сложную прическу, украшенную живыми цветами и алыми кистями из шелка. Кожа у девушки была белоснежной, идеально чистой и нежной – как лепесток розы, глаза и брови подведены черным, а крохотный ротик – подкрашен алой помадой.
Джерри был до глубины души потрясен ее красотой. Девушка плавно поклонилась и поставила на столик поднос с чаем – маленький почти плоский чайник и две фарфоровые чашечки. Отточенными движениями наполнила чашечки ароматным напитком, а потом улыбнулась молодому гостю – ее рот зиял, как бездонная дыра! Зубы девушки были покрыты черным лаком, – Джерри едва не подавился чаем, мигом проглотил ценную жидкость и поспешил вернуться к деловой беседе.
– Сколько стоит чашка чая в лондонском кафе? – улыбнулся китаец.
Джерри ответил.
– Каждая чашка – меньше щепотки. Посчитай, сколько стоит целый трюм в корабле? – Джерри не составило труда прикинуть. Наследственный бизнес оказался хорошо налаженной контрабандой грузов из Китая в Британию. Мистер Линь считал самым удачным вложением чайный лист – он не бьется, как фарфор. Не взрывается, как порох. Не отсыреет, как специи. Весит меньше, чем опиум. При необходимости его просто спрятать и хранить. Главное – чай ходовой товар. Джерри не был большим любителем чая, считал его женским напитком, и заметил – что торговать сигарами тоже хорошее дело. Сигары входят в моду и скоро заменят джентльменам не только жевательный табак, но даже курительные трубки! Их ближе везти, чем чай.
Впрочем, все это мелочи – он вообще-то пришел за отцовским островом.
Китаец потрепал гостя по руке, с неизменной улыбой заметил:
– Мастер Джеремая, вы толковый человек, учитесь в колледже. Вы внесете в дело массу полезных улучшений. Это хороший доход. Не просто приличный – большой доход. Достаточно, чтобы жить достойно – здесь или в Лондоне. Везде, где захотите, всюду вас будут уважать. Вам точно нужен остров?
Джерри молча кивнул.
– Хорошо. Линь исполнит долг и отдаст. Желание мертвого друга свято.
Китаец засопел, встал, лично принес и вручил Джерри пожелтевший обрывок бумаги. Это был кусок географической карты, примерно треть всей страницы. Несложно было догадаться, что изображение представляет собой карту острова. Точнее, часть карты. Удивленный наследник повертел листок так и эдак.
– Что, это все?
– Это – ваш фрагмент.
– А где все остальные кусочки?
– Объясняю. – Китаец перестал улыбаться. – Линь всего лишь земной посланник умершего. Шкипер своей рукой разорвал карту дьявольского острова на три части. Только собрав все фрагменты воедино, можно найти остров. Черный Парус приказал отдавать по части любому, кто предъявит одну из трех черных жемчужин. Кто бы он ни был.
– Я первый, кто получил приз? – с надеждой спросил Джерри.
– Нет. Это не так.
– Кто же меня опередил?
