Они пошли по тенистой аллее вглубь усадьбы, где в укромном уголке под кронами трех разросшихся густых лип висел гамак. Устраиваясь в гамаке, бросив в рот таблетку валидола, гость заметил:
— Вот здесь, пожалуй, самое приятное место для отдыха, особенно для нашего брата-сердечника, когда требуется полное спокойствие.
— Что, плохо себя почувствовали? Может быть, пригласить врача? — встревожился Костин.
— Нет, нет. Не беспокойтесь, Сергей Николаевич. Валидольчик — это просто так, для профилактики.
— Ну, смотрите, только, пожалуйста, не стесняйтесь. Врача вызвать не трудно, да и среди гостей есть медики, могут посмотреть сейчас же.
— Благодарю вас, Сергей Николаевич, Самый лучший врач — это общение с природой. Полюбуешься на эту красоту, отдохнешь, подышишь кислородом, и все напряжение как рукой снимет. Так что вы, пожалуйста, не беспокойтесь, и идите к гостям, займите их, возвращайтесь, так сказать, к исполнению своих обязанностей.
— Хорошо, тогда отдыхайте. А когда закончится перерыв, я зайду за вами. Приемлемо?
— Вполне, спасибо.
Гостем, о здоровье которого так беспокоился Костин, был я. Глядя на удаляющегося Сергея Николаевича, уверенно шагавшего, степенного, спокойного, довольно еще стройного и крепкого, я невольно мысленно обратился к прошлому, и передо мной, как наяву, предстала картина первой встречи с ним и весь ход последующего развития наших отношений. Я был на пять лет старше Костина. Когда встретились с ним, я являлся младшим лейтенантом госбезопасности, носил три кубика в петлицах, работал оперативным уполномоченным Центрального аппарата советской контрразведки. Теперь в звании полковника в отставке находился уже на заслуженном отдыхе.
Воспоминания настолько захватили меня, что, возвратившись домой, я тут же сел за письменный стол, сгорая от нетерпения изложить их на бумаге. Вот, как это было.
Закончив, как обычно, трудовой день в третьем часу ночи, я расстелил на диване в служебном кабинете постельные принадлежности и лег спать. По давней привычке взял в руки томик стихов Сергея Есенина, чтобы быстрее отвлечься от дневных забот.
Изумительная лирика поэта действовала успокаивающе, она мысленно уносила меня в родную карельскую деревушку на берегу живописного озера почти у самой границы с Архангельской областью. Здесь прошло мое детство и первые годы отрочества. Они были тяжелыми из-за постоянной нужды и трудно добываемых средств к существованию, но вместе с тем, незабываемо прекрасными на лоне на редкость чистой, девственной природы, окружавшей деревню. Затерявшаяся в глухом лесном краю, по существу ничем не примечательная, она представлялась мне до боли в сердце близкой и дорогой, покорявшей своей самобытностью, натуральностью, непритязательностью населявших ее простых, скромных тружеников с их радостями и печалями.
Мои воспоминания прервал телефонный звонок.
— Ты еще бодрствуешь? — услышал я несколько хрипловатый, усталый голос своего начальника отделения Барникова.
— Пока да, но уже в горизонтальном положении.
— Ну, коль не спишь, зайди, есть дело.
Я встал, быстро оделся, привел себя в порядок и направился к Барникову, кабинет которого находился на том же шестом этаже дома два но улице Дзержинского.
Барников сидел в привычной для него позе: несколько ссутулясь и низко опустив над письменным столом, освещенном настольной лампой с зеленым абажуром, свою большую голову с солидными залысинами выше висков. На столе у него, как всегда, находилась большая стопка оперативных документов, которые он должен был рассмотреть к утру для раздачи работникам.
При моем появлении он оторвался на несколько секунд от бумаг, и, кивнув в сторону стула, промолвил:
— Садись, я сейчас.
Закончив чтение, он встал, подошел к висевшей на стене карте Московской области и, подозвав меня, сказал:
— Мне только что сообщили из областного управления, что в этом квадрате, видишь, где я поставил черный флажок, оперативная группа, направленная для прочески местности в связи с замеченным здесь прошлой ночью кружением немецкого самолета, обнаружила запрятанные под корягой два парашюта. Так что наверняка была выброска вражеских агентов. Для первичного расследования туда выехал начальник местного райотдела НКВД. Он опросит очевидцев, уточнит место обнаружения парашюта, проведет тщательное обследование участка и продумает мероприятия по организации розыска преступников с привлечением местного населения, не предпринимая до приезда оперативной группы центра никаких активных действий. Руководство операцией поручается тебе и оперработнику областного управления, специалисту по розыскной работе Смирнову, которого ты хорошо знаешь. С собой возьмете трех бойцов из внутренних войск и двух пограничников с собакой. Транспортом и всем необходимым обеспечивает областное управление, договоренность с руководством есть. Ваша задача — разобраться на месте в обстановке, расставить и проинструктировать привлекаемых к операции людей и принять меры к захвату преступников живыми с вещественными доказательствами, стараясь по возможности сохранить факт их задержания от широкой огласки. О ходе операции докладывайте по телефону, как всегда кратко, используя условности. Выезд назначен на 5 часов утра с Малой Лубянки. О деталях договоритесь со Смирновым. Задача понятна?
— Все ясно, Владимир Яковлевич.
— Тогда, ни пуха, ни пера! Действуйте! Барников проводил меня до выхода из кабинета, крепко пожал мне руку и на прощание сказал:
— Только, пожалуйста, будь осмотрителен, не проявляй торопливости и нервозности, не подвергай неоправданному риску ни себя, ни людей.
Поблагодарив Барникова за напутствие и распрощавшись с ним, я направился к своему коллеге, тоже оперативному уполномоченному Климу Владимирову, с которым у нас была договоренность о взаимозаменяемости по ведению дел на случай командировок. Клим был моложе меня на один год, носил в петлицах одну шпалу, что означало тогда лейтенант госбезопасности. Работая в одном подразделении, мы быстро сошлись, нашли, как говорится, общий язык и стали неразлучными друзьями.
— Ты что, полуночник, бродишь, сам не спишь и другим не даешь? — пробурчал Клим, когда я постучал в дверь его кабинета и заставил подняться с дивана.
— Да, вот был у шефа, только от него.
— Сам напросился или вызвал?
— Вызвал. Предстоит срочная прогулочка. Так что мои дела — опять твои дела. Вот тебе ключ от сейфа, держи!
— Когда, куда и на сколько, если не секрет?
— Секрета нет, отбываю через час с Сережей Смирновым из области на ловлю «небесных ласточек» на юго-восток Подмосковья.
— Да, ну! Неужели стервятники и здесь появились?
— Похоже, что так, сигнал очень серьезный.
— Ну, что ж, успеха тебе, на дорожку посошок бы надо, но где его возьмешь.
— Ладно, это не обязательно. Будь здоров!
