Людмила поднялась, взяла бутылку коньяка, из горла сделала несколько крупных глотков. Спиртное ударило в голову, одновременно вызвав взрыв желания. Но клиент, лежащий рядом, не мог удовлетворить ее. И это вызвало большую злость. Официантка дважды хлестко ударила подполковника по щекам. Кудреев никак не среагировал на удары.
Чтобы укротить разыгравшуюся плоть, пришлось проститутке вновь идти в ванную комнату. Вышла оттуда мокрая, но успокоенная. Догнавшись фужером шампанского, легла на софу, стараясь не касаться тела Кудреева.
* * *
Тем временем на квартире Воронцова портниха из поселка закончила работу над костюмом Ольги. Отправив мастера домой дежурной машиной рембата, Дмитрий вызвался проводить сестру. Они подошли к дому Андрея в половине одиннадцатого. В окнах не было света, дверь закрыта.
Воронцов сказал:
– Наверное, еще не вернулся из кафе.
Ольга пожала плечами:
– Наверное. Да я и сама говорила ему, чтобы не спешил домой.
– У тебя ключ есть?
– Нет. Сегодня не взяла с собой.
– Тогда пойдем в Дом офицеров?
Брат с сестрой прошли до офицерского кафе. Дмитрий уже хотел зайти в него, но Ольга остановила его:
– Я сама, Дим.
– Как скажешь.
Воронцова прошла в зал. Остановилась у стойки, внимательно оглядывая зал. Веселье шло полным ходом, хотя и чувствовалось приближение финала. Часть офицеров, встав в круг, под ритмичную музыку пытались выдать чеченский национальный зикр. Другая часть пела, совершенно не обращая внимания на грохот динамиков. Третья откровенно дремала. И только за центральным столиком, наблюдая за подчиненными, относительно трезвым сидел Щукин.
Невесту командира спецназа увидел Костик:
– А?! Ольга Дмитриевна? Что же вы на входе встали? Проходите в зал, пожалуйста!
– Я не вижу Кудреева. Где он?
Бармен не успел ответить Воронцовой.
К Ольге подошел Щукин:
– Оля? Не ожидал.
– Виктор Сергеевич, а где Андрей?
– А разве он не дома? Андрей уже порядком как ушел отсюда.
– Понятно. Мы с братом прошли мимо дома, света в нем не было, решили, что Кудреев еще здесь, поэтому и пришли сюда. Да и ключ свой я сегодня не взяла с собой.
– Ясно. Выйдем на улицу.
Щукин вывел невесту командира отряда из кафе. Подошел к ним и Воронцов:
– Что за дела, Витя?
– Дело в том, что где-то часа три назад, после нескольких рюмок, Андрей почувствовал себя плохо. Не так, чтобы очень, но тем не менее решил уйти. Сказал, что будет дома.
Ольга спросила:
– Он был пьян?
– Ну-у, как все в то время, правда, Петя Семако говорил, что командир посетовал на головную боль. Да что гадать? Пойдемте домой к Андрею, наверняка он просто прилег, выключив свет.
– Но у нас нет ключа.
– Постучим. А не откроет, так у меня есть запасной ключ, извините, Ольга Дмитриевна, но так положено. Держите.
Они втроем вернулись к квартире Кудреева.
Ольга попыталась вставить ключ, но он не входил в скважину: изнутри был вставлен другой ключ.
– Он закрылся.
Воронцова указала на окна:
– И шторы плотно закрыты. Зачем он зашторил окна, когда никогда ранее не делал этого? Тем более выпившим?
Дмитрий взглянул на сестру:
– Ты на что намекаешь, сестра?
– Ни на что. Просто странно все как-то. А… если Андрей отравился и ему нужна помощь? Срочная помощь?
Воронцов покачал головой:
– И в знак этого он закрыл окна?
– Не ерничай, Дима, – сказал Щукин, – давай постучим, не откроет – вышибем дверь к чертовой матери.
Командир рембата остановил спецназовца:
– Погоди.
И прошел к окнам.
* * *
Людмила слышала, как к дому подошли Воронцов с сестрой и Щукин.
Она оцепенела.
Да, Ольга должна была прийти, но одна. И, поняв, что жених спит, уйти. Чтобы появиться вновь утром. На это и рассчитывала официантка. Сейчас же обстановка резко изменилась. Если эти уроды взломают дверь, все ее старания пойдут прахом. Офицеры, да и Воронцова, увидев бесчувственного, пусть голого и в компании с ней, Людмилой, Кудреева, сумеют определить подставу. И тогда официантке не поздоровится. А главное, ее замысел раскроют. И останется она с носом, опозоренная на весь гарнизон. Тогда даже перед мужем не оправдаться. Если офицеры проникнут в квартиру, она сгорит. Без дыма сгорит. Что же делать?
Послышался шорох шагов под окнами. И Людмила поняла, зачем подошел к ним командир рембата. И она громко, подражая мужскому голосу, захрапела. Тяжело, с присвистом. Так, как нередко храпел ее муженек. Уловка удалась.
Воронцов от окна сказал Щукину с Ольгой:
– Не надо ничего ломать. Храпит наш Андрюша. Отсюда хорошо слышно.
Ольга подошла к брату.
Людмила, услышав это, усилила храп. Снаружи послышалось:
– Слышишь? Перебрал и вырубился. Обычное дело. Поэтому и ключ из замка забыл вытащить. А храп здоровый.
В ответ приглушенный голос Щукина:
– Неужели так развезло командира по пути домой? Хотя… вышел он из кафе, припоминаю, с трудом.
И вновь Воронцов:
– Ну все, хорош здесь торчать. Пойдем, Оля. Утром разбудишь своего благоверного.
Его поддержал и Щукин:
– Да! Это самое лучшее на данный момент. Пусть командир проспится. Ну, а я в кафе, пора заканчивать гулянку.
За офицерами и Ольгой захлопнулась калитка. Их шаги начали удаляться от дома.
Людмила облегченно вздохнула:
– Пронесло. Слава тебе, господи!
Приподнявшись на дрожавшей руке, официантка взяла бутылку шампанского и вылила остатки вина в рот. Откинулась на подушку. Нервное напряжение постепенно отпустило ее.
Вскоре Людмила забылась дерганым, рваным сном.
Что-то будет утром?
Глава 3
Проснулась Людмила в четыре утра. Кудреев еще спал. И спать по идее еще должен был как минимум до восьми часов.
Вот бы к этому времени явилась Воронцова. Но это уж как получится, в принципе ничего страшного не произойдет, если она заявится и раньше! Людмила встала, прошла в прихожую и, открыв входную дверь, вернулась в постель!
Уснуть больше она не смогла. Предчувствие близости достижения заветной цели будоражило ей кровь. Людмила, почти не переставая, курила.
