— Хорошо. Сейчас приведу ребят.
Все эти слова слышал еще один водитель, сидевший в подержанной «Тойоте» недалеко от места разговора бригадира и его ближайшего помощника.
Когда на площади замер «Ниссан» Николаева, водитель подошел к нему, встал у дверцы, прикурил сигарету и спросил:
— Тебя Роман зовут?
Николаев посмотрел на мужчину лет тридцати.
— Да, а что?
— Я Владимир Голиков. Ты, Рома, держись осторожно. Бригадир с Кривым и еще парой пацанов решили проучить тебя. Подробности мне неизвестны, но если идешь куда, то оглядывайся. Отделать решили серьезно, чтобы сразу к другу-майору не пошел.
Николаев вышел из машины и спросил Голикова:
— Ты давно здесь работаешь?
— Второй год.
— Какой тебе резон сливать тех людей, с которыми пашешь?
— Надоело терпеть беспредел отдельных коллег. Такой ответ тебя устроит?
— Много среди водил таких недовольных?
— Есть. Большинству, конечно, по барабану, лишь бы копейку срубить. Их понять можно. У всех семьи, дети, а с работой — сам знаешь как. Но хватает и недовольных.
— Не боишься, что Палыч спросит с тебя за предупреждение?
— Опасаюсь, потому и ухожу. А ты оглядывайся.
— Погоди, один вопрос.
— Давай быстрее.
— Где здесь парни Палыча могут наехать на меня?
— На стоянке не будут. Ты в «Согдиану» ходишь обедать?
— Сегодня хотел зайти. Говорят, узбеки там неплохо готовят.
— Готовят отлично, а главное, недорого. За двести пятьдесят рублей пообедаешь от пуза. Именно в «Согдиане» Палычу проще всего прижать тебя. Но только после двух часов. Раньше в кафе полно народу. Хотя там дворик есть. В общем, думаю, если бригадир окончательно решил прессануть тебя, то, скорей всего, в «Согдиане».
— Понял. Спасибо! Я твой должник.
— Да ладно. Сочтемся.
Молодой человек ушел. Из-за автомобилей показался Станислав Воробьев, подельник Семена.
— Стасик! — окликнул его Николаев.
— Чего?
— Подойди.
— Пардон, спешу.
— На минуту.
Воробьев подошел.
— Что надо?
— Мы с тобой о чем договаривались?
— Не понял, — удивился парень.
— О том, что ты предупредишь меня, если кто-то решит сделать мне пакость, так?
— И что? Все вроде спокойно.
— О базаре Палыча со Шрамом ничего не слыхал?
— Нет. Граф нас с Семеном загрузил палатками, не до шоферов. А что? Братва решила тебя уму-разуму поучить?
— Еще раз не предупредишь, заимеешь проблему.
— Да ладно! А насчет водил ты поосторожней. Граф, наверное, предупреждал тебя. Побежал я, дел полно. — Воробьев скрылся среди машин.
Николаев сел в «Ниссан», проверил сканером отсутствие контроля, достал сотовый телефон, набрал номер Седова.
— Привет, Рома! — ответил командир отряда. — Сработал раздражитель?
— Вроде того.
— Говори понятней.
— Местные бомбилы решили устроить мне разборку.
— Это следовало ожидать. Кому понравится борзый новичок, который кладет на установленные правила бизнеса!
— Тоже мне, бизнес.
— Так, давай по порядку.
Николаев доложил командиру отряда суть разговора с Владимиром Голиковым.
Выслушав подчиненного, Седов спросил:
— Что намерен делать?
— Думаю, следует принять вызов и поставить Палыча с его пацанами на место.
— В кафе?
— Да. Пойду туда в два часа, а дальше видно будет.
— В принципе, зубы показать надо. Если Палыч хочет проучить тебя по-серьезному, то и тебе следует действовать жестко, но не по-боевому.
— Само собой, валить не стану.
— Хорошо. Шарнина не предупреждай, пусть Граф узнает, что ты сам по себе и воспользовался помощью друга только для устройства на работу. Люди его положения это ценят.
— Конечно. Я и не думал говорить с Шарниром.
— Значит, в два пойдешь в «Согдиану»?
— Так точно.
— Я подошлю туда нашего человека. Не старайся, не узнаешь, из новобранцев будет. Без крайней необходимости он ни во что вмешиваться не станет. Это если уж к твоему горлу бандиты нож приставят или ствол ко лбу, тогда прикроет. Но желательно не допустить подобного развития событий. Ты нам нужен в окружении Фрола, а путь к нему лежит через Графа.
— Я все понял.
— Тогда удачи! Не забудь отзвониться, как разрулишь ситуацию.
— Не забуду. До связи.
— Давай!
До обеда Николаев сделал еще одну поездку, после чего вернулся на стоянку, закрыл машину и пошел в узбекское кафе «Согдиана». За ним внимательно наблюдал Палыч.
Роман вошел в кафе. В отличие от других подобных заведений оно сохранило принцип работы столовой. Здесь не было официантов, не продавалось спиртное, по крайней мере днем. В небольшом зале семь-восемь столов, стулья, в стене два окошка. У одного, левого, висело меню. В зале находились три человека: двое парней-водителей и один мужчина в рабочей одежде, Роман понял, что это офицер отряда из пополнения. Он подошел к окну с меню.
Его встретил добродушный полный узбек:
— Здравствуйте, уважаемый! Время обеда прошло, но мы найдем чем вас покормить.
— Что предложите?
— Шурпа, плов, люля-кебаб, чай, лепешки. Цены рядом.
— Хорошо, давайте шурпу, порцию люля-кебаба, лепешку и чай. Зеленый?..
— Конечно, уважаемый. Хороший чай, в магазине такой не продается. Девяносто пятый, из Самарканда.
— Девяносто пятый? А чем он лучше, скажем, тридцать третьего или девяносто шестого?
— Э-э, уважаемый, вы никогда не были в Узбекистане?
— Был, но не для того, чтобы сортировать чай.
— Потому и не знаете, что девяносто пятый чай один. Нет никаких тридцать третьего и девяносто шестого. Девяносто пятый — лучший чай.
— Ясно. Сколько я должен?
— Так! — Добродушный узбек начал считать: — Шурпа — сто двадцать рублей, люля-кебаб — сто рублей, чай, лепешка. Всего двести пятьдесят рублей.
— Недорого.
— Зачем дорого делать? Тогда клиент не пойдет. Лучше дешевле, но людей больше.
— Правильный подход.
Николаев заплатил и перешел ко второму окну, где ему поставили на поднос блюда, чайник и пиалу. Сбоку лежала горячая, пышная лепешка.
