— Понятно. — Николаев вздохнул. — Анекдот не по теме. В следующий раз расскажу что-нибудь понятное.
— Не утруждай себя, я не люблю анекдоты.
— А что ты любишь?
— Многое. Мне перечислить?
— Все! — Николаев поднял руки. — Ухожу!
— Ты пакет с деньгами сейчас заберешь или позже?
— Сейчас.
— Повезло!..
— Везет сильнейшим. А тебе нужны деньги?
— Покажи мне хоть одного человека, которому они не нужны.
— Показал бы, но его, к сожалению, здесь нет.
— Я тебе не верю.
— Тем не менее такие люди есть. Я буду во дворе. В двенадцать тридцать выезжаю к супруге Фроленко. Кстати, я даже не знаю, как ее зовут.
— Элла Александровна.
— Капризная мадам, пытающаяся всеми средствами сохранить остатки прежней красоты?
— Не угадал. Симпатичная, спокойная, знающая себе цену тридцатилетняя женщина.
— Тридцатилетняя?..
— Да, это вторая супруга Фроленко. Уверена, она тебе понравится, как и ты ей. Но не пытайся за ней ухаживать. Это чревато.
— Я не идиот!
— Извини, Роман Сергеевич, мне надо заниматься делами.
— Конечно, Ирина. До половины первого я на территории.
— Запомнила.
Николаев забрал пакет с деньгами, положил в него сверток для жены Фроленко, прошел во внутренний двор. В 12.30 он сел в машину, направился домой и оставил там деньги.
Спустя час Роман подъехал к воротам усадьбы Фроленко. Охрана, видимо была предупреждена. Ворота открылись, но шлагбаум оставался опущенным. Крепкий парень поприветствовал Николаева, осмотрел салон, попросил открыть багажник.
Он убедился в том, что телохранитель босса приехал один, передал по рации, что все в порядке, и сказал Роману:
— Подъезжай прямо к центральному входу. Элла Александровна оповещена и ждет.
Николаев подогнал «Ауди» к ступеням, ведущим к стеклянной террасе, откуда вышла супруга Фроленко, на которой был утепленный плащ. Если бы Роман встретил ее раньше, то ни за что не поверил бы, что такая женщина может быть женой главаря преступной группировки. Ей бы на подиуме сверкать.
Госпожа Фроленко улыбнулась Николаеву, вышедшему из машины, и сказала:
— Здравствуйте, Роман! Муж в своем репертуаре. Улаживание семейных конфликтов он перекладывает на плечи других людей.
— Это вам, Элла Александровна. — Прапорщик протянул женщине сверток. — Приказано вручить лично в руки.
— Зайдите на чашечку кофе. Новая горничная совершенно изумительно варит его.
— Извините, но у меня работа. Вы даже не посмотрите, что в свертке?
— Знаете, сколько таких вот презентов лежит в моей комнате? Нераспечатанных!..
— Откуда же мне знать?
— Пять штук. И все с духами, запах которых я не переношу.
— Так подсказали бы мужу, какой парфюм предпочитаете.
— Женский парфюм — вообще не его дело. Я в состоянии сама подобрать себе то, что мне нравится.
— Не сомневаюсь. Но мне пора. Передать супругу ничего не хотите?
— Все, что следует, я скажу ему вечером, если, конечно, он не задержится допоздна в своем офисе. Кстати, говорят, у него там красивая секретарша?
— Она вам не конкурент.
— Вы мне льстите.
— Ничуть. Говорю как есть. До свидания, Элла Александровна.
— До свидания, Роман Сергеевич. Я рада, что хоть один человек в окружении мужа знает, как вести себя с женщиной.
— Благодарю, — сказал Николаев и неожиданно добавил: — Счастья вам!
Супруга Фроленко как-то грустно взглянула на прапорщика:
— Счастья? Спасибо. Вот только знать бы, что это такое? Но не смею задерживать, до свидания.
Роман сел в машину и вывел «Ауди» за ворота усадьбы Фроленко.
«Надо же! — подумал он. — Этому козлу досталась такая жена. Хотя никто не заставляет ее жить с ним. Значит, благосостояние для Эллы Александровны выше любви? Не похоже. А может быть, она вынуждена жить с Фроленко? Но это, в принципе, не мое дело».
На десятом километре загородного шоссе «Ауди», несмотря на пропуск, остановил инспектор ДПС. Лейтенант подошел, представился, попросил документы.
Получив их, он сказал:
— Прошу вас выйти из машины.
Николаев посмотрел на офицера, слишком усердно несущего службу, и спросил:
— А в чем, собственно, дело?
Но инспектор, казалось, не слышал его и повторил:
— Прошу вас выйти из машины.
— Вы собираетесь произвести осмотр транспортного средства или обыскать меня?
Лейтенант был непреклонен.
— Прошу вас выйти из машины.
На этот раз он поправил автомат, как бы показывая, что, ко всему прочему, имеет оружие и при необходимости может применить его. Такое право дано ему законом.
— Черт-те что! — заявил Николаев, вышел из машины и осведомился: — Дальше что? Карманы вывернуть?
— Пройдите к начальнику патруля, он в «Форде».
Полицейский автомобиль стоял на площадке, примыкающей к главной дороге.
Роман прошел к машине, распахнул дверку, упал на сиденье рядом с водительским.
— В чем дело?..
Он не успел повернуться к начальнику патруля, как услышал голос подполковника Седова:
— И чем это мы так раздражены, товарищ прапорщик?
— Командир!
Вместо полицейского начальника за рулем «Форда» сидел командир отряда «Z».
— Мог бы и догадаться, что я постараюсь встретиться с тобой. Проще всего сделать это именно на трассе и с помощью полицейских.
— Не догадался. Кстати, остановка «Ауди» уже зафиксирована оператором, сидящим в офисе Фроленко.
— Да и черт с ним. Тебя остановил патруль за грязные номера.
— А пропуск?
— Инспектор не обратил на него внимания. И это еще хорошо. Буквально вчера инспектора ДПС получили приказ проверять такие пропуска. Слишком много липы развелось. Так что твоя остановка может быть связана именно с упомянутым обстоятельством. А это сперва вход в базу данных, а потом всякая бюрократическая хрень.
— Так грязные номера или проверка пропуска?
— На твой выбор. Но к делу, Рома. Ровно в час в офис твоего босса приезжал мужчина лет сорока. Фроленко и Граф спустились с ним в подвал, показали девушек.
— Это Лерой по своей аппаратуре определил?
