В центре верхней террасы стоял небольшой стол из нержавеющей стали со стеклянной столешницей, сервированный на три персоны. Вокруг стола были расставлены кресла из паутинок тонкого блестящего металла. Светильники, вмонтированные прямо в пол, давали достаточно света, при этом не мешая созерцать окружающую особняк природу.
Правда, вопреки обещанию хозяйки, стол заставлен был самыми классическими блюдами. В небольших розетках — различные закуски, салаты, украшенные экзотическими фруктами и свежей зеленью, а в центре стола, словно «свадебный генерал», исходила соблазняющим ароматом тушка каплуна, зажаренного на вертеле.
— Присаживайтесь, друзья. — Как хлебосольная хозяйка, Мадлен пригласила гостей занимать места. — Прислугу я отпустила, поэтому и закуски, и горячее соседствуют здесь, как говорится, бок о бок. После всего пережитого подобное нарушение этикета покажется забавным пустячком, а десерт нас ждет в комнате отдыха. Там кальян с сюрпризом, фрукты и крюшон, где мы и расслабимся.
Виктор, осторожно присаживаясь на хрупкий на первый взгляд стул, успел заметить, как при последних словах Мадлен глаза обеих женщин заговорщически блеснули, высокая грудь Ульяны вздыбилась, будто у девушки перехватило дыхание.
— Как я понял, больше никого мы не ждем. Значит, можем приступить, — оживленно потер ладони Савченко и без особого изящества оторвал руками румяную ногу каплуна, немедленно вцепившись в сочное мясо зубами.
— Может, для начала выпьем? — опешив от такого поведения единственного мужчины, спросила Мадлен.
— Налей, — не стал жеманничать диверсант и подмигнул хозяйке. — Раз прислугу отпустила.
— У, дикарь, варвар, — метнула в него взгляд-молнию женщина, схватив бутылку с красным вином.
— Ну да, войны начинают патриции. Аристократы решают, кому жить, а кому нет. А всю кровавую, грязную работу за них выполняют варвары, — невозмутимо парировал Виктор. Накопившееся за последнее время напряжение требовало выхода, разрядки.
Ульяна с грохотом отодвинула стул.
— Ну зачем же ссориться, я с удовольствием смогу вас обслужить.
— Сядь, девочка, — повелительным жестом остановила ее хозяйка, собственноручно разливая по бокалам вино, и первой подняла свой. — За счастливое возвращение.
— За возвращение, — с улыбкой поддержала тост Ульяна, а Савченко добавил:
— Виват!
Вино оказалось густым и сладким, напомнив Виктору давно забытый вкус массандровского портвейна. Допив до последней капли, он набросился на еду.
Торжественный ужин оказался скромным, молодые люди быстро насытились, отчего их потянуло в сон. Это только в приключенческих фильмах и романах герои после тяжелой битвы усаживаются по соседству с трупами поверженных врагов и долго пируют. В жизни все гораздо прозаичнее.
— Ну, что же, если никто не хочет ни есть, ни пить, тогда прошу в комнату релаксации на десерт.
Комната отдыха оказалась рядом. Это было небольшое помещение с затянутыми китайским шелком нежно-персикового цвета стенами, пол устилал яркий восточный ковер, на котором были небрежно разбросаны небольшие расшитые подушки. В центре комнаты стоял кальян в окружении чашек со шербетом и большое блюдо, наполненное фруктами.
— Достойный антураж для аппетитного натюрморта, — усмехнулся Виктор. Неслышно подошедшая сзади Мадлен обняла его за плечи и прошептала бархатным голосом: — Молчи, солдафон, здесь расслабляются, а не болтают, — и мягко подтолкнула к кальяну.
Едва Савченко поудобнее улегся на ковре, вокруг на подушках в свободных позах разместились женщины.
Хозяйка виллы протянула гостю мундштук кальяна.
— Затянись разок, почувствуй вкус вина «Мариани».
Виктор сделал глубокую затяжку, выпустил белый дым через ноздри.
— А что это за вино такое? Никогда не слышал.
— О, это чудесный напиток. — Мадлен приняла из его рук мундштук, затянулась и передала Ульяне. — Его изобрели в середине девятнадцатого века, ценителями были многие тогдашние знаменитости: Александр Дюма, Жюль Верн, Сара Бернар и даже королева Виктория и двадцать пятый президент США Маккинли. А римский папа Лев XIII наградил создателя золотой медалью со своим изображением.
Виктор не вслушивался в плавно журчащий голос Мадлен: на него уже накатила волна непонятной бодрости, тело стало невесомым, в мышцах забурлила кровь, а в ушах появился странный звон вроде того, что раздается с колоколен храмов в церковные праздники. И сквозь этот шум он едва слышал.
— Ну как, взбодрился, солдат?
И почему-то ответил:
— Йес, сэр!
— Держи, затянись еще раз для закрепления успеха…
Изображение перед глазами Виктора стало мутнеть, расплываться, словно в испорченном телевизоре. Зато он стал отчетливо различать даже едва слышные звуки. Затем чьи-то умелые руки стянули с него одежду, проворно перевернули на спину. Потом перед глазами появилась огненнокудрая маска, губы обжег страстный поцелуй, рядом возникла вторая маска. Все тело мужчины стали покрывать нежные поцелуи, он кожей чувствовал их дыхание, горячие тела, слышал прерывистый шепот двух баловниц.
— Мадлен, ты сказала, что я… должна отблагодарить нашего… спасителя.
— Девочка моя, в вопросах приобретения первого сексуального опыта не обойтись без опытной наставницы.
А потом Виктор сорвался и словно полетел в бездну, но это была не черная бесконечность, а яркая, сияющая и переливающаяся всеми цветами радуги, со вспышками райского блаженства.
Теперь его руки хватали упругие груди, ягодицы, он захватывал жадным ртом соски, которые нависали над ним, словно спелые виноградины. Разгоряченные тела его уже не касались, а покрыли полностью, они превратились в клубок сплетенных между собой рук, ног, где каждая конечность жила своей отдельной жизнью и вела себя по своему усмотрению.
В этом фантастическом спектакле Виктор ощущал себя и повелителем и марионеткой одновременно. Казалось, им манипулирует опытная рука.
Прерывистое дыхание женщин сменилось ритмичными стонами, затем полными страсти и желания криками, срывающимися на животный вой.
Сколько продолжалась эта сладострастная пытка, он не знал, но после очередного взорвавшегося в его мозгу фейерверка вновь полетел в пропасть. Только теперь перед глазами мелькал калейдоскоп, похожий на полосатый арбуз.
Но, прежде чем окончательно провалиться в нирвану сна, Виктор услышал голос Ульяны, похожий на мурлыканье довольной кошки:
— А что это за чудесное вино и название такое романтичное — «Вино Мариани»?
— Сухое вино, настоянное на листьях коки, — устало ответила Мадлен. — Когда-то, давным-давно, этот рецепт придумал Анджело Мариани, в наше время его употребляют настоящие ценители удовольствий. Это из моего заокеанского опыта…
— Как тебе план нашей Хилари? — Шеф в упор посмотрел на Лонгвэя. Роберт отвечать не спешил, достал сигарету, задумчиво повертел между пальцев, искоса посмотрел на «Веселую вдову».
