— Какими силами думаешь брать замок? — поинтересовался ротный, поняв, что как ни крути, а выход у них один и направление только что указали.
— Возьму своих фрогменов, — ответил боевой пловец и тут же услышал нервный смешок вахтенного офицера. — Как же, возьмешь!
— Что это значит? — напрягся Савченко.
— «Забияка» уже полтора часа как болтается на рейде перед заливом Русалок, там и твои фрогмены.
— Как же так?
— А на связь вышел Ртищев и сообщил, что это приказ адмирала Добрынина встать на рейд.
— Адмирал уже три часа как заложник и связи с внешним миром не имеет!
То, что корвет захвачен, уже не вызывало никаких сомнений, собравшиеся в штабной каюте ощутили холодное дыхание смерти. У «Забияки» было достаточно вооружений, чтобы разнести в пух и прах базу со всеми пришвартованными судами.
— Значит, первоначальный план меняется, — проговорил Виктор, глядя в иллюминатор, где на черном фоне слившихся воедино неба и моря мерцали сигнальные огни «Забияки»…
Вылет к адмиралу Мартинесу задерживался. Неожиданно на связь вышел шеф, «Король шпионов», словно паук, поймавший жирную муху, сейчас дергал за все липкие нити своей паутины, проверяя, насколько надежно жертва застряла в его плену.
Хилари подробно изложила все, что ей было известно от адмирала и Фауста, при этом отметив про себя: «Старик, видимо, сверяет информацию, ищет нестыковки. Если вдруг операция пойдет не так или вовсе провалится, у него будет не только щит на свою задницу, но и точка опоры для контрразведки. Реликты потому и умудрились след в истории оставить, что всегда и везде себя берегли».
Выслушав доклад, шеф наконец высказался:
— Хорошо, девочка, — пожевал губы и спросил. — Ты сейчас летишь к нему?
— Да, — поспешно ответила «Веселая вдова» и тут же мысленно выругала себя: «А вдруг запретит?»
Но шеф не возражал, даже наоборот:
— О’кей, будь возле нашего Нельсона. Только держись в тени: разведчик тот, кто видит всех, знает всех и при необходимости находится в центре разворачивающихся событий. При этом остается невидимым для окружающих. Держись в тени.
— Спасибо за науку, — тихо произнесла Хилари, но шеф уже ее не слышал. «Веселая вдова» отключила спутниковую аппаратуру, стерла из «базы» координаты «Короля шпионов». Тщательно убирать за собой следы ее научили еще на «ферме», где среди бескрайних просторов техасской прерии взращивали очередную плея ду шпионов…
Военная наука гласит: «Для того, чтобы идти в наступление, кроме численного и огневого перевеса над врагом необходимо укрепить фланги и обезопасить тыл».
У российского отряда кораблей в тылу оказался ударный корвет «Забияка», захваченный неизвестно кем. И из этого выходило: без возвращения блудного корабля под родной Андреевский флаг операцию нельзя начинать, и только после этого можно было блокировать базу и освобождать заложников.
На корме «Кронштадта» двое матросов поспешно приводили в рабочее состояние подводный буксировщик последнего поколения «Окунек». Рядом собравшиеся офицеры с Савченко, облаченным в гидрокостюм с аквалангом закрытого типа за спиной, обговаривали последние детали.
— Значит, так: как только «Забияка» окажется в наших руках, я отсемафорю. Азбуку Морзе кто-нибудь знает?
— Я еще не успел забыть, — проговорил Карнаух, вспомнив, что год назад было принято решение отменить обучение новобранцев световому семафору и азбуке Морзе. А сейчас выходило, что устаревшее не всегда бесполезное, а в данной ситуации и наиболее эффективное средство связи, в отличие от современных наворотов.
— Только я отсемафорюсь, вы запускаете «Фейерверк». Базу, город, окрестности — все нужно обесточить. Наглухо затемнить.
— Затемним, — мрачно пообещал вахтенный офицер.
Савченко обратился к боевым пловцам:
— «Забияка» входит в базу, и вы начинаете выдвигаться. Тихо, на мягких лапах берете все КПП, арсенал, штаб…
— Бронетехнику выгоняем на прямую наводку к казармам экипажа, — закончил за Виктора ротный, тот утвердительно кивнул.
— Если все — пора действовать, — закрыл «военный совет» Павел Макарыч.
Не успел Савченко надеть маску, к нему обратился командир разведчиков:
— Слышь, Стрелок, не хочешь взять меня с собой?
Но Виктор его оборвал:
— Да не нужен ты мне, командуй своими пластунами, вам штаб брать и арсенал блокировать. Как тут без грозного командирского ока?
— Хорошо, — вынужден был согласиться с таким доводом разведчик. — Тогда хоть возьми пару-тройку моих бойцов, в случае чего спину прикроют.
— Да зачем они мне? — Боевой пловец начал терять терпение. — Расположение корвета они не знают, будут только под ногами путаться, а если дойдет до боя… — Виктор развел руками, демонстрируя неопределенность ситуации. — Уж лучше я своих задействую, когда освобожу.
— Думаешь, живы?
— Конечно. Если хотели бы уничтожить — корабль взорвали бы. «Спец у них уже был». — Последнюю фразу диверсант не стал вслух произносить. Это, как говорится, секретная информация.
— Тогда с богом. — Разведчик на прощание похлопал пловца по плечу.
Транспортировщик уже спустили на воду, сидящий верхом на нем Савченко, прежде чем погрузиться, поднял вверх правую руку с задранным большим пальцем.
— Позер, — не удержался от реплики каперанг…
«Тиха Карибская ночь». — Дурацкая фраза с упорством муравья лезла в мозг. Сергею Ртищеву даже казалось, что он чувствует зуд под кожей черепа. Но ночь действительно была тиха, на берегу ничего не происходило. Никакой активности не фиксировали ни радары, ни радиоперехват. Это напоминало затишье перед ураганом.
«Утром страна будет другой, — подумал капитан второго ранга, — и я стану другим, после того, как ракету погрузят на «Нарвал», Серега Ртищев исчезнет, а через неделю появится скромный миллионер, гражданин мира. Как говорится, весь мир в кармане».
Отвлекшись от своих мыслей, он посмотрел по сторонам. Находившиеся в командной рубке наемники замерли на боевых постах, готовые в любую секунду начать действовать.
«Вряд ли они будут такими проворными, как мои хлопцы, но, думаю, до огневого контакта с берегом не дойдет», — сам себя успокаивал капитан второго ранга, но это слабо помогало. Тишина давила на сознание, выжимая сок животного страха…
Подводный транспортировщик «Окунек» мало походил на своих старших братьев, которые, в свою очередь, шли от «поросенка» — носителя итальянских боевых водолазов, переделанного из торпеды, когда в ноябре тысяча девятьсот восемнадцатого года потопили австро-венгерский линкор «Врибус Унитис».
«Окунек» больше напоминал спортивный мотоцикл для шоссейно-кольцевых гонок. Низкое лобовое стекло, удобное седло, рогатый руль, на приборной панели, кроме спидометра, — дисплей спутникового навигатора, глубиномер, датчик зарядки аккумуляторов. В носовой части, напоминающей уменьшенную копию носа АПЛ, размещался грузовой отсек, куда диверсанты укладывали необходимую экипировку. Руля на транспортировщике не было вовсе, он управлялся поворотами двух движителей, установленных в кормовой части транспортировщика. Кроме пилота, управляющего носителем, в седле мог уместиться еще один легкий водолаз. Но исключительно для крайнего экстренного случая. Благодаря всем этим новшествам «Окунек» был наиболее скоростным, маневренным и преодолевал в полтора раза больше расстояние. В Российском Военно-морском флоте этих носителей было единицы, но во взводе разведчиков таких «Окуней» было полдюжины. Как выразился взводный, «на продажу — все самое лучшее, вот нам и предстоит показать товар лицом».
