Оказавшись в воде, Виктор «нырнул» на пять метров вниз, оптимальную глубину, чтобы не быть замеченным с поверхности и двигаться под водой достаточно быстро.
Теперь включились экраны на приборной панели. В навигатор были внесены координаты «Забияки», вернее сказать, из-за близости в GPS внесли лишь квадрат, где стоял на рейде корвет. Дальше аквалангисту следовало брать управление на себя.
Несмотря на небольшую глубину, ночью под водой царила кромешная темнота. Пришлось включить акваскоп — прибор ночного видения для боевых пловцов. Фон окрасился в причудливый ядовито-зеленый оттенок. Мимо проскакивали тропические рыбы, поблескивая продолговатыми телами, покачивали ветвями водоросли…
«Окунек», словно хищная рыба, рванулся вперед, бесшумно и стремительно. Пока транспортировщик находился под управлением автопилота, Виктору отводилась роль пассажира.
Через четверть часа двигатели «Окунька» перешли на холостой режим, а на приборной панели вспыхнула красная лампочка, напоминающая фотовспышку, это значило, что время GPS истекло.
Взявшись за рукоятки руля, диверсант надавил продолговатые рычажки запуска двигателей. Надавил не до упора, так, вполсилы. Теперь транспортировщик не несся, а плавно крался к «Забияке». Виктор уже видел вытянутое на десятки метров днище корвета, осталось определиться, с какой стороны и откуда забираться на него.
«Можно с носа по якорной цепи, но там наверняка часовой и, возможно, наблюдатели на капитанском мостике. До тех с палубы не дотянешься, чтобы бесшумно. На корме охраны побольше, но там и поспокойней будет. Значит, корма».
Направление главного удара было определено. Оказавшись под днищем корвета, Савченко заглушил моторы. Кроме своих основных качеств, «Окунек» обладал еще одним плюсом: носитель, как бы ни был нагружен, обладал нулевой плавучестью.
«Двадцать одна минута», — отметил диверсант, подумав также, что, если бы он шел на ластах, ушло бы полночи. Оставив акваланг и ласты на транспортировщике, маску с акваскопом снимать не стал. Чудо-прибор на поверхности работал ничуть не хуже, чем под водой — нужно было всего-то выставить нужный режим.
Всплыв, Виктор стал бесшумно грести к корме корабля, туда, где должна была находиться площадка для спуска боевых пловцов. Он не спеша обогнул корму, тут же замер — по платформе, попыхивая сигарой, расхаживал часовой.
На экране акваскопа огонек от сигары сиял, как факел.
«Первый рубеж обороны, и на корме как минимум еще один». Прорываться через площадку значило вызвать огонь на себя. И по сему выходило, что нужно воспользоваться бесценным советом бессмертного вождя мирового пролетариата, а именно — идти другим путем, но таких путей осталось вовсе не много, вернее, один. На самой корме были приварены скобы для обслуживания лацпорта
[31]
.
Виктор погрузился в воду, развернулся и поплыл назад. Оказавшись за кормой, он всплыл — нижняя скоба была приварена к корпусу корабля на высоте метра, зацепиться за нее предстояло с первого раза, в противном случае не обойдется без всплеска. А это наверняка привлечет внимание охраны, после чего последует очередь в воду.
«Это хорошо, что я не нагрузился оружием, как Арнольд в «Коммандо», — подумал Савченко, вспомнив, какой арсенал ему предлагали перед отправкой морские пехотинцы, а он отказался, взяв с собой лишь бесшумный пистолет «вул» с тремя запасными обоймами и два ножа — универсальный «Катран», который был одинаково хорош под водой и на поверхности, и стреляющий нож разведчика «НРС-2» (так, на всякий случай).
Как опытный диверсант, он знал, что в условиях ограниченного пространства огневая мощь уступает подвижности. При необходимости более мощное оружие можно отобрать у врага, который находится на расстоянии «вытянутой руки».
Набрав в легкие побольше воздуха, Виктор ушел под воду, погрузившись на полтора метра, потом резко ударил ногами и взметнулся вверх, словно черноморский дельфин. Сила инерции выбросила его почти на корпус вверх, пальцы плотно обхватили рифленое тело скобы. Боевой пловец затаился, напряженно вслушиваясь — нет, все тихо. Всплыл без шума. Теперь можно было подниматься вверх. Подтянувшись, он ухватился за следующую скобу, снова подтянулся. Еще раз, теперь можно было поставить ноги на нижнюю скобу, немного отдохнуть и унять дрожь напряжения в руках.
Савченко прикрыл веки и сделал несколько глубоких дыхательных упражнений, восстанавливая сердечный ритм и разгоняя кровь по мышцам. Минута — и он вновь был готов к действию.
Виктор приподнялся и выглянул через борт: инфракрасная подсветка акваскопа позволила ему увидеть часовых, находящихся на корме «Забияки».
Один сидел возле самой надстройки корабля, вольготно расположившись на тумбе кнехта — то ли дремал, то ли решил скоротать время за сигарой. Второй облокотился на правый борт и переговаривался с охранником на водолазной площадке.
Кому быть первым в очереди на вечный сон, Савченко уже определил. Оставалось выбрать оружие. На поясе в герметичной кобуре находился бесшумный пистолет «вул», к голени правой ноги прикреплен НРС, а на левой руке закреплен «Катран».
Диверсант достал из кобуры пистолет, снял оружие с предохранителя, не спуская напряженного взгляда с сидящего часового. Сделал глубокий выдох. До жертвы не меньше двадцати метров, и выстрел он может сделать всего один. В случае неудачи на корвете начнется настоящая мясорубка с непредсказуемым результатом. На это идти никак нельзя.
Все внимание боевого пловца было сконцентрировано на светящемся очертании головы часового. Почувствовав себя в полной готовности, Виктор вскинул руку с зажатым «вулом» и плавно потянул спусковой крючок. Едва слышный щелчок передергиваемого затвора — и часовой завалился на спину, его напарник, по-прежнему увлеченный беседой, ничего не заметил.
«С почином», — поздравил себя диверсант. Спрятал пистолет в кобуру, вытащил из ножен «Катран» и бесшумно перемахнул через борт…
Часовой поправил на плече ремень автомата, что-то со смехом сказал своему товарищу (тот захохотал в ответ) и отошел от борта. В следующую секунду чужая неведомая сила зажала ему рот, а под левую лопатку вонзилась холодная сталь ножа. Острая боль вынудила охранника изо всех сил рвануться вперед. Но диверсант держал его прочно, и в следующее мгновение волнообразное лезвие «Катрана» провернулось вокруг своей оси. Виктор это проделал не из садистского удовольствия, а исходя из спецназовской необходимости, для большего эффекта. Болевой шок убивает куда быстрее, чем механическое повреждение даже жизненно важного органа.
Опустив труп бесшумно на палубу, Савченко перегнулся через борт: часовой на водолазной платформе уже не спеша прохаживался по воображаемому периметру.
Снять его из пистолета сейчас не представляло никакой проблемы, но это вовсе не входило в планы боевого пловца. Теперь, когда плацдарм для его «вторжения» был расчищен, главным стала информация.
