– Я не скажу, честное слово, не скажу!..
– Честное слово дешево стоит. Если бы ты честный был. Я и так верю.
В это время радио заиграло «Интернационал»*.
– Уже одиннадцать! – испугался Пашка. – Еще в милицию попаду…
Они шагали вдоль решетки Летнего сада. Вот и силуэт судна.
– А тебе далеко? – спросил Миша.
– Нет. Мост перейти.
– Ну, будь здоров. Подумай о том, что я сказал.
Миша хлопнул по спине нового знакомого, перебежал дорогу и быстро поднялся по трапу своего корабля.
13. СЕКРЕТ АММИАКА
Часа три бесполезно кружили Вася со Степой по подвалу в поисках выхода, – его не было: окна завалены снаружи строительным мусором, дверь закрыта. Ребят охватило отчаяние. Фонарик горел совсем плохо. Хотелось есть, и ко всему этому в подвале было сыро и холодно.
– Что же нам делать? – спросил Вася, когда они обшарили весь подвал.
– Ложись спать. Наверно, уже ночь.
– А чего ты злишься?
– А ты чего меня глупости спрашиваешь?
В это время раздался глухой подземный удар.
– Обстрел.
За первым ударом сразу последовал второй, третий. Разрывы снарядов, выстрелы пушек учащались, и ребята с надеждой прислушивались к ним.
– Вот бы сюда попал. Пробил бы стенку…
– Ну и обоих нас всмятку.
– Я хотел сказать… и не разорвался бы.
– Все «бы» да «бы»… Давай попробуем окно расчистить. Крайнее окно около ящика, наверно, не очень завалено.
– А ты откуда знаешь?
– Там крупный кирпич торчит.
– Ну что ж, попробуем, надо же что-то делать. Согреемся за работой.
Зажгли еле светивший фонарик и направились к намеченному окну. Степа едва доставал до окна, и после нескольких минут работы Васе пришлось встать на корточки и держать на себе приятеля. Можно было бы подтащить к окну ящик с противогазами, но его решили не трогать, чтобы не вызвать подозрений у врага. Работа закипела. Битый кирпич, известка сыпались на Васю, и, несмотря на это, сердца обоих ребят наполнились радостью надежды. Потом Вася сменил Степу. Углубление в мусоре увеличивалось. Казалось, что разрывы стали слышнее… Еще немного – и они выберутся на улицу. Через полчаса работы, когда оба согрелись и начали весело перекликаться, случился первый обвал. Верхняя часть мусора осела и завалила полуметровый проход-туннель. Степа едва успел выдернуть руку, сильно поцарапав пальцы.
– Что такое? – спросил Вася, когда Степа поспешно соскочил на пол.
– Все рухнуло.
– Как рухнуло?
– Обвалилось. Руку чуть не захватило. Ну-ка, зажги фонарь.
Вася зажег фонарик и поднес к руке друга. Пальцы были в крови.
– Больно?
– Да нет, ерунда. Царапины.
– Что же делать?
– Как что? Продолжать. Знаешь, как пленники, когда к побегу готовились, ногти себе начисто сдирали и то не сдавались, а у меня еще все целы…
– Да-а… Это только в книжках.
– А вот и не в книжках… Начинай теперь же!
– А сколько рыть? Может быть, там гора навалена?
– Ну так что? Будем рыть, пока не вылезем. Залезай! Я уже приготовился. Только ты направо не отгребай, а то как раз на голову сыплется. Слышишь?
– Слышу.
Вася ощупью нашел ставшего на корточки приятеля, забрался ему на спину и, убедившись, что всю работу надо начинать сначала, со вздохом принялся отгребать мусор.
* * *
Когда Миша пришел на корабль, Николай Васильевич лежал на койке в своей каюте с открытыми глазами и думал. После свидания с братом он не находил себе покоя.
Четыре дня прошло с тех пор, как Иван Васильевич задал ему задачу об аммиаке. Старший механик был сильно занят эти дни, но, что бы он ни делал, о чем бы ни думал, в голове крепко сидело слово «аммиак». Это слово неотступно следовало за ним повсюду, и чем больше он о нем думал, тем дальше уходил от решения загадки, как ему казалось. Не доверяя своим познаниям, он просмотрел много литературы, но это не помогло. «Как могут немцы использовать аммиак для газовой атаки? Это сравнительно безвредный и очень легкий газ. Употребляется он в холодильном деле, и, если его выпустить на воздух, он никакого вреда принести не может».
– Черт бы их побрал с этим аммиаком! – проворчал вслух Николай Васильевич, переворачиваясь на бок.
Откуда-то издалека доносился грохот разрывающихся снарядов. В коридоре послышались шаги. Кто-то спустился по трапу и, шаря рукой по стенке, приближался к каюте. Затем раздался стук.
– Можно!
В каюту вошел Иван Васильевич в штатской одежде.
– Наконец-то! – обрадовался брату механик.
– Ты не спишь?
– Не могу заснуть.
– Лежи, лежи. Я на минутку зашел. Почему ты не спишь? Обстрел мешает? Это в Московском районе…
– Какой там обстрел? Из-за тебя не сплю. Задал ты мне задачку. Как только еще не свихнулся!
– Какую задачку?
– Да насчет аммиака.
– Ну-ну? – заинтересовался майор, усаживаясь около койки. – Что же ты придумал?
Механик подробно изложил все свои соображения и догадки относительно безвредности этого газа.
– Думаю, что тут что-то не так, – добавил он. – Аммиак – это скорей всего шифровка. Условное обозначение какого-то другого газа…
– Нет, Коля, – перебил майор. – Аммиак они аммиаком и называют. Ты не совсем понял задачу и пошел по неверному пути. Конечно, аммиак безвредный, легкий газ, но ведь им такой и нужен, чтобы устроить панику. Это трюк, провокация. Мы все время находимся в боевой готовности, и они хотят использовать нашу настороженность. Газовая тревога, растерянность в обороне, а тем временем они двинут танки. Если бы немцы применили более устойчивый и вредный газ, то во время штурма они и сами столкнулись бы с ним.
– Тогда в чем же задача?
– Задача в том, как они могут аммиаком создать видимость газовой атаки? Снарядами? В баллонах?.. Но ты не ломай голову. Загадку мы почти раскусили.
– Это секрет?
– Секрет.
Механик сел на койку.
– А насчет аммиака, действительно, – задумчиво сказал он. – Так просто… В самом деле, зачем им настоящий газ? Именно тут хорош аммиак… И его там очень много… Холодильники в Московском районе… Их там сколько угодно. Молококомбинат, мясокомбинат… Да, наконец, и в столовых есть компрессоры…
