– Алексеев вернулся? – спросил майор.
– Миша? Не знаю. Что-то не видел его сегодня целый день.
– Надо узнать. Пошли кого-нибудь.
– Я схожу сам.
Николай Васильевич спустился в кубрик.
– Алексеев! Алексеев!
Миша выскочил из каюты.
– Я здесь, Николай Васильевич.
– Ага! Ты давно пришел?
– Да с час…
– Оденься и поднимись ко мне.
– Есть!
Миша забежал к себе в каюту, на всякий случай надел кепку, пальто и побежал наверх. У каюты механика, прежде чем открыть дверь, снял кепку.
– Здравствуй, Миша, – приветливо встретил его майор.
Миша от неожиданности растерялся.
– Товарищ майор… вы зачем… то есть вы как сюда попали?
– Пешком пришел. Говорят, что ты сегодня где-то целый день болтался?
– Было такое дело…
– С ворами познакомился?
– Познакомился.
– Ну и как?
Миша замялся.
– Весело было?
– Какое там веселье, – ответил Миша. – Выпили водки…
– И ты пил?
– Нет, я не стал пить.
– Был там высокий парень, по прозвищу Брюнет?
– Так это их атаман!
– А еще кто был?
Миша перечислил присутствовавших на вечеринке воров, рассказал о встрече на рынке с человеком, знакомым по фотографии, и передал содержание некоторых разговоров о краденых карточках. Судя по выражению глаз майора, это все его не задевало, интересовало его что-то другое…
– А ты не заметил у них новеньких противогазов? – спросил майор.
– Нет. Хотя знаете что? На рынке Брюнет передал противогаз тому, который на карточке снят, Горскому, – сказал Миша и сразу заметил огонек в глазах Ивана Васильевича.
– Ну а дальше?
– А дальше я его не видел.
– Он не приходил туда вечером?
– Нет.
– Ну а они тебе ничего не предлагали?
– Нет.
– А насчет немцев или о политике ничего не говорили?
– Нет.
– Ну а что вы еще делали?
– В карты играли.
– Ты тоже играл?
– Играл, – сильно смутившись, сказал Миша.
Это смущение не ускользнуло от внимания майора.
– Ну и как?
– Проиграл.
– Много проиграл?
– Да нет… рублей пятнадцать, что ли. Я так, для видимости, играл, Иван Васильевич.
– Понимаю. А были у тебя еще с собой деньги?
– Были. У меня рублей двести накоплено.
– Ну, молодец! – похвалил майор. – Я на тебя крепко надеюсь. Сознаюсь: были у нас сомнения. Бураков выражал опасения, что эта компания воров может втянуть тебя в игру, испортить… Но я, Миша, за тебя поручился. Верю и знаю, что ты вполне самостоятельный и крепкий мальчик. Не подведи меня. Самое трудное сделано. Ты установил с этой шайкой связь, но главное впереди. Сейчас нужно добиться того, чтобы они тебе доверяли. Продолжай держаться так же независимо. Ворье уважает людей, которые не пляшут под дудку таких, как Брюнет, и не боятся их. Брюнет – это подлый и ловкий враг. У него ни совести, ни чести. В карты он проигрывает и выигрывает с расчетом. И взаймы дает – тоже. Тут тонкий прием.
– Я ничего такого не заметил.
– А тебе и замечать особенно не надо. Нас интересует он не как картежник, а как враг… как предатель. К ремесленнику присмотрись. Это жертва. Надо узнать, где он такие деньги достал.
– Ворует.
– Ну, конечно, не заработанные приносит… Ну, ты еще об этом завтра поговоришь с Бураковым. Он утром зайдет. Значит, помни: главное впереди, и будь все время осторожен. Малейшая ошибка, промах, лишнее слово – и все сорвется.
– Сволочи они, товарищ майор.
Иван Васильевич серьезно сказал:
– Опасные сволочи, Миша. Враги…
– Противно быть около них…
– Понимаю, Миша. Может быть, посылать тебя к ним больше не стоит?
– Что вы, что вы, товарищ майор! Я не боюсь.
– Верно, Миша… Но будь осторожен. А теперь иди спать. «Утро вечера мудренее», как пословица говорит.
Миша попрощался и ушел к себе в кубрик.
Как только за ним закрылась дверь, вошел механик.
– Беспокоит меня эта история, Ваня, – сказал он.
– Какая история?
– Да с Мишей…
– А что?
– Даешь ему поручения какие-то, наверно опасные. Не попал бы он в беду… Хорошего парня – и вдруг в опасные истории…
– Именно хорошего. Плохого нельзя… Мы еще не все распутали. В это дело оказались втянутыми воры, мальчишки. Их используют немцы. Со взрослыми они не будут водиться. Поэтому я и послал к ним Мишу.
– Но почему Мишу?
– Потому что он надежный и умный парень. Сознательно к делу относится. Наблюдательный. С хорошей памятью и со смекалкой. У него есть два приятеля; ребята неплохие, но слишком увлекающиеся, – обязательно перестараются, пересолят… А здесь, Коля, игра идет оч-чень серьезная…
– Я все понимаю, но неужели у тебя нет людей?
– Люди есть, и люди работают. Алексеев делает маленькое дело. Только один узелок развязывает, но этот узелок важный и ответственный. Не беспокойся, Коля, мы с него глаз не спускаем. В обиду не дадим.
14. ТАЙНА ПРОТИВОГАЗА
Иван Васильевич вернулся к себе в кабинет около пяти часов утра и сразу позвонил Буракову.
– Трифонов не вернулся? – спросил он, когда вошел заспанный помощник.
– Никак нет, товарищ майор. Звонил он часа три тому назад. Сообщил, что последнюю поездку за хлебом делает.
– Больше новостей у вас нет?
– Алексеев благополучно вернулся на судно.
– Алексеева я видел. Надо будет выписать пару часов и завтра утром под расписку передать ему. Пускай он продаст их Брюнету. Ворье будет думать, что часы краденые. Нужно проинструктировать его основательно.
– Есть!
Бураков вышел. Иван Васильевич сел за стол и начал просматривать документы. За эти несколько дней много было сделано.
Теперь он был уверен, что находится на верном пути и главные нити немецкой провокации с газовой атакой у него в руках. Почти все предатели уже известны, но это все второстепенные лица – исполнители. Где-то за ними скрывается обер-бандит*, и даже установлена его кличка – Тарантул, но, кто он и где скрывается, неизвестно. Ивана Васильевича беспокоило одно: вдруг немцы назначат час штурма, и тогда придется поторопиться, захватить мелочь, чтобы сорвать немецкую операцию с аммиаком, а Тарантул может ускользнуть.
