— Посреди селения — мечеть, вокруг нее площадь. Далее по улице — магазин, чайхана, действующие медпункт и школа. Так что, видите, таджики обучают своих детей.
— Вопрос, чему… Что по клубу?
— А вот клуб практически разрушен. По данным разведки, он и прилегающая к нему парковая зона выкуплена Бурхоном.
— Местный халиф решил увеличить свои владения? Что ж, мечтать не вредно… Значит, клуб у нас разрушен. Жаль, там могла бы быть неплохая позиция. Что по охране?
— Охрана дома Бурхона состоят из десяти человек, днем только часовой на вышке и человек у ворот. Ночью службу несут три боевика: один на вышке, оборудованной прожектором, два других в террасе дома. Они же смотрят за воротами. В караулке, которая, как вы верно определили, находится слева в углу, — резервная и отдыхающая смены. Караулы меняются, так как состоят из местных мужчин. Кроме караула в спальне мужской половины дома — а вот тут вы не угадали, — место нахождения личной охраны Бурхона из трех человек. Эти люди — телохранители одного из лидеров экстремистского движения, они сопровождают его везде. Кстати, по национальности пуштуны.
— Значит, из Афганистана?
— Так точно.
— Погоди, дай сориентироваться. Стало быть, днем на территории, у ворот и на вышке два «духа»…
— Два кого? — переспросил француз.
— «Духа». Так с войны восьмидесятых годов мы называем всех моджахедов, террористов и бандитов. От слова «душман».
— А, понял! «Душман» я знаю.
— Ну, а короче — «дух».
— Несколько мистически…
— Нормально. Значит, днем в усадьбе из внешней охраны два «духа». Значит, восемь в караулке. Так, по двое, они несут службу примерно до 8 часов вечера. Затем схема меняется, и на посты выходят по три «духа». И эти тащат службу уже в штатном для караула режиме — смена на посту, резервная и отдыхающая смены. Следовательно, в ночной бой могут сразу вступить шесть боевиков, не считая телохранителей.
— К ним могут подойти значительные силы из селения, — заметил француз.
— Не могут, Леруа, а подойдут обязательно, если мы поднимем шум. А если проведем операцию тихо, до утра никто в селении не прочухается. Не проснется, — поправился майор. — Давай теперь про охрану базы.
— База… — повторил Леруа. — Это склады. Так, по охране арсенала. Здесь все проще. Ежедневно в 18.00 на охрану складов заступает караул в составе четырнадцати человек — начальника, его помощника и двенадцати караульных. Караул сборный, из местных жителей. Вооружение — автоматы «АК-74». Часовые несут службу на вышках. Между проволочными заграждениями, исключая участок ворот, — минные поля, противопехотные и сигнальные мины.
— Сигналки-то для чего?
— Не знаю, командир; читаю, что написано. Теперь — по караулке; она в здании, которое вы назвали конторой. БТР исправен, с боезапасом для крупнокалиберного пулемета «КПВТ». Экипаж из состава караула. Постоянно в бронетранспортере никто не находится. Завтрак, обед и ужин доставляются на склады из Гермабада соответственно в 8, 14 и 20 часов. Смены несут службу по два часа.
— По армейской схеме… Понятно. Кто, кроме караула, находится на складах днем?
— Здесь не сказано. Но у Бурхона есть помощник Камар; скорее всего, он находится там если не постоянно, то наездами, проверяя и караул, и склады. Приемом груза руководит непосредственно Бурхон, при нем «товар» и отправляется по назначению. Но последнее происходит крайне редко. А вот наркотики, что хранятся вместе с оружием, увозятся со складов каждые две недели грузовыми машинами, которых под навесом объекта четыре штуки — два «КамАЗа», один «Урал», один «ЗИЛ-130». Это хорошие машины?
— Странно слышать подобный вопрос от француза, — усмехнулся Седов. — Или тебе ничего не известно о нашем российском автостроении?
— Я не встречал в Европе российские грузовики.
— Считай, тебе повезло. Но для Таджикистана это неплохие машины. По горным дорогам они пройдут без проблем — в отличие от ваших «Вольво», «Рено», «Сканий» и так далее.
— Вот в принципе и все по охране объектов.
— Что еще в данных разведки?
— Состав семьи Бурхона. Вам это надо?
— Надо.
— Пожалуйста. У господина Турсуна Бурхонова четверо жен и девять детей, от одного года до четырнадцати лет.
— После нашего визита разойдутся жены и дети по родственникам…
— Как это?
— К братьям его перейдут. Так положено. Но не будем об этом. У них свои обычаи, и не нам их обсуждать… Сохраняй информацию и уничтожай флешку. Оставишь ее останки в салоне самолета.
— Слушаюсь, господин майор!
Леруа с минуту поработал на аппаратуре, закрыл крышку и бросил разбитую флешку под скамью.
— Я все сделал, командир.
— Молодец. А скажи, Филипп, у тебя во Франции осталась девушка?
— Да, конечно! Жюльетт. Она студентка университета в Париже.
— Ты сам тоже из Парижа?
— Нет, я родом из Лиона. Службу начинал в Париже, в клубе и познакомился с Жюльетт.
— Хорошая девушка?
— Мне нравится.
— Ждет тебя?
— Знаете, майор, у нас в отношениях между мужчиной и женщиной все гораздо проще, чем, скажем, у вас. Жюльетт не должна в чем-либо ущемлять себя во время моего отсутствия. И это нормально.
— Короче, она может спать с другим мужчиной?
— Если захочет — да.
— И тебя это устраивает?
— Ну не в монашки же ей идти! У нас, как правило, крепкие семьи. А почему? Потому, что семья для французов — святое. А шалости на стороне — ерунда. Кому не хочется иногда сменить обстановку, получить новые ощущения? Главное, чтобы супруги возвращались в семью. И детей не бросали.
— А я слышал, что у вас, напротив, очень много разводов…
— Не больше, чем у остальных народов. Может, потому, что сейчас очень многие пары предпочитают совместную жизнь в гражданском браке.
— Ясно… В общем, если ты по возвращении домой узнаешь, что твоя Жюльетт вовсю гуляла, то простишь ее?
— Я просто сделаю вид, что ничего этого не было.
— А если она захочет уйти от тебя?
— Пожалуйста. Она гражданка свободной страны.
— А ты?
— Что я? — Француз улыбнулся. — В Париже, господин майор, очень много красивых женщин. Если у вас получится, милости прошу со мной в Париж. И вы убедитесь, насколько проста и счастлива у нас жизнь. И уверен, что без женщины вы не останетесь.
— У меня есть невеста. И понятия насчет того, как должна вести себя женщина в отсутствие любимого мужчины, несколько другие, чем у тебя… Скажем, более консервативные.
