— У меня к тебе, Валера, отдельный разговор. Отойдем от вертолета…
Офицеры вышли на газон. Седов достал пачку сигарет:
— Разрешите, товарищ полковник? В Афгане не пришлось.
— Если можешь не курить столько времени, почему совсем не бросишь эту вредную привычку?
— Не хочу.
— Что значит «не хочу»? Табак вредит здоровью.
— Это я на пачках каждый раз читаю. Но бросать курить не собираюсь.
— Ну, кури, коль не собираешься…
Седов, прикурив сигарету, взглянул на Трепанова:
— И что за дело ко мне, товарищ полковник?
— Ты помнишь генерал-лейтенанта Березина?
— Это того, кто руководил передачей оружия Бурхону?
— И не только ему.
— Я помню, что говорил Белоногов. Эта сука, помнится, при задержании застрелилась.
— Да.
— Но вроде ФСБ вышла на его ближайшего подельника? Генерал-майора… Фамилия из головы вылетела.
— Генерал-майора в отставке Кравчука Анатолия Васильевича.
— Точно. И что произошло, раз вы завели о нем речь?
— Твой отряд должен нейтрализовать, а точнее, взять этого ублюдка.
— Ну, и какие проблемы? Прибудем в Москву, возьмем, лишь бы служба безопасности вывела на цель.
Полковник Трепанов вздохнул.
— А проблема, Седой, в том, что скрылся Кравчук.
Седов удивленно посмотрел на Трепанова:
— Как это скрылся? Будучи под контролем ФСБ?
— Кто-то, видимо, предупредил его о грозящей опасности, и Кравчук сумел уйти от контролеров.
— Что же это за контролеры такие?
— Сейчас это не важно. Кравчук скрылся. А с ним — и еще один подельник Березина, полковник Рыбкин Сергей Сергеевич.
— Что с семьями предателей?
— Они в Москве. И жены, и взрослые дети утверждают, что понятия не имеют, чем, кроме службы, занимались их мужья и отцы. Как и то, на какие деньги оба отгрохали себе по огромному особняку недалеко от Москвы, стоимостью по три миллиона долларов каждый.
— Неплохо… Да, оружие ценный товар, за него платят много. И что теперь, Александр Владимирович?
Седов бросил на землю и затоптал выкуренный до фильтра окурок.
— Перед самым прилетом отряда на меня выходил Белоногов. Службе внешней разведки удалось — уж как, не имею представления, — выйти на след предателей.
— Это уже лучше. И куда ведет след?
— Сюда, Валера.
— В смысле? В Айни?
— Нет. Я имею в виду Таджикистан.
— Предатели бежали в страну, где спецслужбы разгромили их главного бывшего покупателя?
— По данным СВР — да.
— Надеюсь, не в Гермабад?
— Нет. По данным внешней разведки, генерал Кравчук и полковник Рыбкин находятся в селении Карадорак, что в тридцати километрах на запад от Душанбе, в доме или усадьбе некоего местного довольно крупного предпринимателя Салмона Набиева.
— Откуда Кравчук знает этого Набиева?
— Во время войны в Афганистане прапорщик Салмон Набиев служил в подчинении Кравчука, — начал объяснять Трепанов. — Все два года они были вместе. Поддерживали отношения и после войны. Набиев уволился из армии еще до развала Союза и обосновался в Карадораке механиком колхоза. После объявления Таджикистаном независимости Набиев не ввязался в гражданскую войну. Он прибрал к рукам то, что осталось от распущенного колхоза, и, как только обстановка в стране более-менее стабилизировалась, создал на базе колхоза животноводческий кооператив. Впрочем, ни о какой кооперации речи быть не может, так как всем — от зданий, пастбищ, оборудования, коммуникаций до собственно скота — владеет лично Набиев. Жители же Карадорака являются, по сути, его батраками.
Седов задумчиво проговорил:
— Да, укрытие надежное… При условии, что Набиев реально захочет принять у себя лиц, за которыми охотится российская служба безопасности. Он не может не знать, чем это грозит и его бизнесу, и ему лично.
— Ты прав, — согласился Трепанов, — но…
Тут из автобуса донесся голос капитана Коновалова:
— Прошу прощения, товарищ полковник, мы еще долго будем сидеть в автобусе? Знаете ли, в салоне как в бане. Жарковато!
— Да, Пегас, скажи водителю, чтобы доставил отряд к месту его временной дислокации. Мы с Седым подъедем позже.
— А что, отряд не летит в Москву?
— Я что-то неясно сказал?..
— Понял!
Дверь автобуса закрылась, и «ПАЗ» пошел в сторону строений у технической зоны аэродрома.
— Ребята уже приготовились лететь в Москву, — сказал Седов.
— Они и полетят в Москву, а кто-то и дальше. Позже… А сейчас вернемся к теме, ты прав, Валера: местный народ насколько гостеприимен, настолько и расчетлив. Здесь каждый живет — я имею в виду сейчас, в новое время, — по принципу «мой дом — моя крепость».
— На Востоке всегда так жили.
— Ну, это спорный вопрос… Да, Набиев в обычных условиях принял бы непрошеных гостей, угостил бы — а потом нашел бы повод выпроводить бывших сослуживцев… Если бы у Кравчука не было компромата на господина Набиева. Еще в восьмидесятых годах через прапорщика и Березин, и Кравчук проворачивали темные делишки, тайно сотрудничая с полевыми командирами душманов. И этот компромат гораздо опасней для Набиева, нежели риск укрытия у себя бывших подельников.
— Компромат действительно существует или это только предположение? — уточнил Седов.
— Предположение. Но без компромата, сам понимаешь, бывший прапорщик не стал бы прятать у себя бывших сослуживцев.
— Чем подтверждено присутствие предателей в Карадораке?
— Я же уже говорил, данными внешней разведки.
— А в СВР ничего не напутали?
— Ну, знаешь, Седой, это уж слишком…
— Да нет, Александр Владимирович, в самый раз. Сколько раз мы при реализации разведданных или выходили на пустышки, или попадали в экстремальные ситуации? Если вы забыли, то я помню хорошо. Очень хорошо. Да взять хотя бы проведенную в Афгане операцию. Почему мы не имели информации о наличии банд моджахедов в Мельмене, Карми и Бажади? Особенно в Мельмене, который разведка представляла как сугубо мирное селение? У вас нет ответа, потому что его и не может быть. Так где гарантия, что и по предателям СВР сбросила нам достоверную информацию?
— Я тебя понимаю, Седой, Белоногов понимает, но операция действиями по бандам Бурхона и Бегради не закончилась. «Восточный вояж» продолжается. Да, мы рассчитывали взять Кравчука в его подмосковном особняке, но ситуация изменилась, и придется работать здесь.
