Объехав все подразделения на позициях и детально обсудив с бойцами и командирами — рядовыми, унтер-офицерами и офицерами — ход дальнейшей обороны Кана, я окончательно убедился, что этому городу в Нормандии суждено стать кладбищем нашей дивизии. Продолжение обороны Кана невозможно — слишком неравны силы. Наши малочисленные подразделения не способны на эшелонирование в глубину для обороны, кроме того, не располагают резервами.
Дивизия доводит до сведения корпуса, что ее сил явно недостаточно для сдерживания превосходящих по численности и оснащению сил противника. Однако корпус не имеет возможности предоставить в распоряжение дивизии дополнительные силы.
Мы проводим всю необходимую подготовку, с тем чтобы хоть как-то противостоять наступающему противнику. Но на вопрос, что произойдет, если враг выбросит в тыл нашей дивизии парашютистов, ответа у нас нет.
Штаб дивизии убежден, что широкомасштабное наступление на Кан начнется высадкой десанта южнее города с одновременным нанесением удара из плацдарма на Одоне через Орну в направлении шоссе Кан-Фалэ. И окончательное крушение фронта тогда уже ничем не предотвратить — путь на Париж будет открыт.
Вечером 7 июля мы уже знаем, что именно в предстоящие сутки решится участь Кана. Поздно вечером 500 бомбардировщиков «ланкастер» и «Галифакс» сбрасывают 2500 тонн бомб на северную часть города. Огонь наших средств ПВО не наносит серьезного урона волнами накатывающимся эскадрильям. Но и нам нет причин сетовать на потери — бомбовый удар противника практически не затронул войска, хотя улицы Кана завалены обломками зданий, а гражданское население в очередной раз испытало на себе все тяготы боевых действий. Городские больницы переполнены.
Следует отметить, что отношение местного населения к нам всегда отличалось дружелюбием — до сих пор не припомню ни одного случая проявлений неприязни, тем более враждебности. Люди, сокрушенно качая головами, глядят на то, что осталось от их жилищ. Они не могут понять, зачем союзникам понадобилось испепелять их город — ведь ни 6 июня, ни когда-либо потом здесь не было ни одной воинской части. И за все дни боев за Кан нашим войскам не было нужды держать в городе каких-либо охранных подразделений — французы сами прекрасно справлялись с поддержанием порядка.
Этот авианалет мы восприняли как сигнал к началу широкомасштабной наступательной операции.
Все до последнего наши бойцы ждут сигнала к обороне. Артиллеристы готовы открыть заградительный огонь у наших позиций. Мы в напряженном ожидании. Телефоны молчат. Проходят минута за минутой, но ночная тишина не нарушается ничем. Мы не в силах объяснить это спокойствие, но союзники отчего-то не спешат воспользоваться результатами бомбардировки.
Я снова встречаюсь с командирами частей и подразделений, чтобы узнать, каковы результаты бомбежки. С изумлением убеждаюсь, что сильно переоценил ее значение — наш моральный дух не пострадал. Куда болезненнее наши бойцы воспринимают дневные атаки штурмовиков, чем бомбы, сбрасываемые тяжелой авиацией. Честно говоря, и фронт наш худоват, посему ковровое бомбометание эффекта не возымело. Ну, опрокинули парочку танков, разве стоило ради этого обрушивать на нас две с половиной тысячи тонн бомб?
Войска ожидают наступления и готовы к неизбежному. Мы не питаем иллюзий относительно исхода этой неравной борьбы. В штаб корпуса снова летит донесение — мы еще раз предупреждаем командующего о безвыходном положении нашей дивизии. Недоброе предчувствие охватывает меня с первыми лучами солнца. Губерт Майер так и задремал за карточным столом. За всю минувшую неделю он и глаз не сомкнул. Какого добросовестного 1-го офицера штаба дивизии я обрел в этом человеке!
Сокрушительный артиллерийский огонь корабельной и сухопутной артиллерии открыт по всему фронту 12-й танковой дивизии СС. Наше укрытие сотрясают взрывы. На освещаемую свечами штабную карту сыплется известка.
Наша артиллерия и минометы отвечают заградительным огнем. За несколько дней нам удалось добыть боеприпасы, и теперь мы пытаемся оказать нашим пехотинцам ощутимую помощь. На позиции артиллеристов сыплются бомбы, ни одному грузовику не удается избежать попадания. Противник атакует с воздуха все переправы через Орну.
Поступают первые донесения — враг при поддержке крупных танковых сил ведет наступление по всему фронту.
Наш сосед справа — 16-я полевая дивизия люфтваффе — не выдерживает. Повторная бомбежка ставит крест на ее боеспособности — импровизированная дивизия не выдерживает натиска неприятеля. 3-я британская, пехотная дивизия, как нож сквозь масло проходит через 16-ю дивизию и оказывается у нас во фланге.
Участок 12-й танковой дивизии СС обороняют 4 изрядно потрепанных в боях батальона, в то время как противник наступает превосходящими по численности силами 59-й британской пехотной дивизии, 3-й канадской дивизии при поддержке танков.
Направление главного удара наступления 59-й британской пехотной дивизии — скорее всего на участке 1-го батальона 25-го полка. Кроме того, названный батальон подвергается атаке частей 3-й британской пехотной дивизии. 1-й батальон 25-го полка теряет уже в первые часы наступления почти всех командиров рот. Командир батальона штурмбанфюрер Вальдмюллер вместе со своими бойцами, он в гуще боя, он душа обороны. 1-я рота защищает правый фланг. Ее огонь препятствует относительно легкому продвижению 3-й британской пехотной дивизии на участке разгромленной 16-й полевой дивизии люфтваффе.
Бесстрашный 1-й батальон 25-го мотопехотного полка СС, подобно волнорезу, стоит на поле боя. Подразделение, не ведая страха, отбивает все атаки превосходящего по численности и вооружению противника. Врагу так и не удается оттеснить с позиций 1-й батальон.
Героически обороняется и 2-й батальон. Все его противотанковые орудия давно сметены огнем тяжелой артиллерии — остались одни только фаустпатроны. И в этом подразделении погибли или ранены почти все командиры рот. Гауптштурмфюрер д-р Тирей один подбил три вражеских «шермана» и погиб при попытке подбить четвертый.
3-й батальон 25-го полка атакован силами 3-й канадской дивизии. Бой идет в развалинах Бюрона и Оти Здесь схватка с врагом приняла особенно ожесточенный характер. Канадцы не забыли, что 7 июля их продвижение застопорилось именно у Бюрона и Оти и готовятся взять кровавый реванш. Но бойцы-мотопехотинцы 3-го батальона 25-го полка вцепились в эти развалины и не желают уступить ни пяди земли.
Необъяснимо, почему канадцы не продолжат наступление на Карпике. У Карпике до сих пор остается наша батарея 8,8-см орудий и горстка бойцов 1-го батальона 26-го полка. Решительное наступление оттуда к мостам через Орну в Кане в одни сутки решило бы участь 12-й танковой дивизии СС. Только что прибывшая танковая рота в количестве 15 машин типа V — единственный наступательный резерв дивизии.
Тревожные сигналы множатся. 16-ю полевую дивизию люфтваффе будто смело прочь ураганом. Наша дивизия немедленно направляет части 2-го танкового батальона и роту сопровождения под Кабаре, северо-восточнее Кана, для обороны. 1-й батальон 12-го танкового полка СС ведет бои на северных окраинах города.
