– Понимаю, – отозвался Бедфорд с тонкой улыбкой. – Кстати, мне кажется, что я должен еще раз просмотреть те главы, которые вы не успели напечатать. Есть там одна сцена, которая внушает мне некоторые опасения, и я хочу немного над ней подумать… Так что на сегодня вы свободны, как птица.
– Мистер Бедфорд! Если вы полагаете, что я могу забыть о работе из-за… из-за других дел…
– Ну разумеется, нет, мисс! Но вы должны иметь снисхождение к старому писателю, который заставил вас сорваться с места, хотя работы нет. Надеюсь, вы не станете слишком на меня сердиться?
Ксения порозовела.
– Мистер Бедфорд, – объявила она, вставая с кресла, – вы настоящий джентльмен!
– А совсем недавно она говорила, что я невыносим, – пробормотал себе под нос писатель, когда дверь за девушкой закрылась, и покачал головой. – О, женщины, вам имя непостоянство!
Следует отдать должное тактичности Бедфорда, который сжалился над Ксенией и отпустил ее, видя, что она горит желанием немедленно продолжить свое расследование. Однако, так как моя обязанность – ничего не скрывать от читателя, я должна также сообщить об утреннем звонке литературного агента на Риджент-стрит. Агент дал Бедфорду понять, что в соответствии с нынешней политикой издательства перспективы новой книги его клиента являются весьма туманными. Проще говоря – какой бы хорошей она ни была, ее попросту могут не опубликовать.
– Почему? – мрачно спросил Бедфорд. Он был настолько угнетен услышанным, что у него даже пропало желание ругаться или что-то доказывать.
Агент произнес много бессвязных слов о рыночной конъюнктуре, о современных требованиях, о том, что издатели тоже люди, между прочим, и порой они тоже заблуждаются.
– О, разумеется, – ядовито ответил писатель. – Кстати, это правда, что издательство посулило какой-то сумасшедший гонорар жене мясника, которая ухлопала любовницу своего мужа, если она согласится написать хоть что-нибудь?
На другом конце провода агент поперхнулся и закашлялся.
– Воображаю, что это будет за чтиво! – фыркнул Бедфорд. – Но не переживай, Том, я все понял. Достаточно мне прикончить кого-нибудь, и издательство оторвет с руками даже мои записные книжки, чтобы состряпать из них бестселлер. А у меня много записных книжек, Том, очень, очень много! – с нескрываемым раздражением прибавил он. – Кстати, я совсем забыл – ведь для автора детективов есть и другие возможности заявить о себе! Может, мне поступить как миссис Кристи, а? Организовать свое исчезновение, чтобы публика заволновалась
[8]
? В самом деле, чего уж там церемониться! Зачем выдумывать сюжеты, сочинять книги, честно трудиться, когда можно провернуть что-нибудь этакое и в одночасье сделаться звездой…
– Уильям, – проникновенно молвил агент, отдышавшись. – Мы оба знаем, что ты хороший писатель. Просто сейчас не совсем подходящее время для твоих книг, и… словом, надо подождать. Уверяю тебя, что как только что-нибудь прояснится, я обязательно…
Не дослушав, Бедфорд бросил трубку (что с ним случалось крайне редко) и ушел в свой кабинет, где на одном углу стола лежали две аккуратные стопки – страницы романа, которые Ксения успела напечатать в двух экземплярах, – а на другом лежала груда еще не перепечатанных черновиков. Гнев и обида душили старого писателя. Какое-то время он боролся с искушением схватить рукопись и бросить ее в камин, но Бедфорд хорошо помнил, чего ему стоила эта работа, и в глубине души понимал, что никогда не решится уничтожить текст, на который потратил столько времени и сил.
Писатель постоял у окна, глядя на поток автомобилей и двухэтажных автобусов, спешащих по Риджент-стрит. Одиночество сдавило его невидимыми клещами, хотя в квартире, кроме него, находились еще два человека. Мучительно, до боли захотелось увидеть другие лица, услышать другие речи, пусть даже о каком-то клерке, которому взбрела в голову нелепая идея умереть на Стрэнде. Тогда-то Бедфорд вызвал дворецкого и поручил ему пригласить Ксению. Читателю уже известно, чем закончился их разговор.
Глава 10
Мушкетерский клуб
Вернувшись домой, Ксения первым делом сняла с полки увесистый адресный справочник и стала искать, где находится Мушкетерский клуб. Оказалось, что он расположен недалеко от Темпла, что отчасти облегчало задачу.
Однако, так как Ксения ничуть не обманывалась насчет сложностей, с которыми ей, возможно, предстоит столкнуться, она решила подстраховаться, для чего зашла в спальню и приставила стул к платяному шкафу. Наверху шкафа хранился чемодан, в нем остались вещи, которыми, как предполагала Ксения, ей вряд ли придется воспользоваться во время пребывания в Лондоне.
Ксения забралась на стул, достала чемодан, слезла со стула и откинула крышку. Внутри обнаружилось несколько выходных платьев, за обладание которыми любая уважающая себя модница отдала бы душу, и две пары туфель на каблуках, также выходных. Однако вовсе не они интересовали девушку в этот момент.
Она открыла потайное отделение чемодана и извлекла оттуда револьвер и коробку патронов. Револьвер она, зарядив, переложила в свою сумочку, а остальные патроны убрала на прежнее место, вновь положила в чемодан платья и туфли, закрыла его и закинула наверх платяного шкафа.
Зеркало в передней отразило девушку с решительным взглядом, в коротком приталенном плаще лазоревого цвета и с шарфиком на шее. Из-под плаща выглядывал край светлой юбки – Ксения не любила темные цвета и редко их носила.
«Туфли испачкались, когда я бежала по лужам… Ну и ладно, надену другие».
Она переобулась и вышла, крепко прижимая к себе сумочку.
На лестнице Ксения столкнулась с миссис Ломакс.
– Вы так быстро вернулись! – заметила хозяйка.
Ксения ответила первое, что ей пришло на ум: мистер Бедфорд почувствовал себя плохо, диктуя текст, и поэтому сегодня они были вынуждены закончить раньше обычного.
– В самом деле, нельзя столько работать, – отозвалась миссис Ломакс. – Надо уметь и отдыхать, я так считаю. Вы, душечка, совсем себя не бережете.
Если бы Ксения не думала в эти мгновения совсем о другом, она бы наверняка обратила внимание на непривычное для квартирной хозяйки слово «душечка», а обратив на него внимание, неизбежно задалась бы вопросом, сколько раз в своей жизни миссис Ломакс произносила его прежде. Но так как Ксения размышляла только о том, как бы поскорее улизнуть от квартирной хозяйки, не нарушая приличий, она ничего не заметила.
– Вы очень добры, миссис Ломакс, – («и как она ухитряется так стать на лестнице, что ее не обойдешь?») – но мне вполне хватает того отдыха, который у меня есть. – («С виду совсем худая, но если уж встала поперек дороги, то никак ее не обогнуть… Вот уж чему действительно стоит поучиться у англичан!»)
