Амалия промолчала.
– Хотела бы я знать, почему он так уверен, что останется безнаказанным, – внезапно промолвила она.
– Мама, ты о чем?
– Убийца ведет себя крайне вызывающе, – объяснила Амалия. – В обычных обстоятельствах это означало бы, что он попросту неумен, но, будь он неумен, его бы, во-первых, уже поймали, а во-вторых, он сам нипочем бы не нашел группу террористов и пару убийц, которые тщательно скрывались от всех на свете. Бойл, Хэйли и Гарретт были, так сказать, легкими жертвами, но об Инмэнах того же вовсе не скажешь… а про Уэббера и его соратников я вообще молчу. Скажи, твой знакомый до сих пор не обнаружил между жертвами никакой связи?
– Нет. Он только упоминал, что все письма написаны на одной машинке и отправлены с людных точек вроде лондонских вокзалов. Это может значить как то, что убийца находится в Лондоне, так и то, что он тут не живет. Отпечатков пальцев на письмах нет, следов парфюмерии, табака и тому подобного тоже не обнаружено. Судя по стилю некрологов, их сочиняет вполне образованный человек.
– А что можно сказать о стиле его работы на машинке?
– Вот-вот, я не удержалась и тоже спросила у инспектора об этом… Я же знаю, что можно отличить текст, который двумя пальцами не спеша печатает любитель, и текст, написанный профессиональной машинисткой. Сила удара, количество знаков в строке и число переносов будут совершенно разными, понимаешь? В общем, если верить инспектору, автор писем – не то чтобы совсем уж любитель, но в то же время и не профессионал. Печатает он довольно хорошо, но сила удара у него не поставлена так, как она поставлена у человека, который имеет дело с машинкой постоянно.
Амалия вздохнула.
– Надеюсь, что инспектор темнит и что он не сказал тебе чего-то важного, что поможет ему найти этого мистера Возмездие, – неожиданно сказала она. – Иначе – прости, но я просто не вижу способа, как мистер Хантер может одержать над ним верх. Он все время на шаг позади преступника, и даже не на шаг, если говорить откровенно, а на целую милю. В этих условиях преступник будет убивать и убивать, пока не потеряет бдительность окончательно и не попадется на какой-нибудь совсем уж мелкой ошибке или пока в него не ударит молния. Возможно, ему первому надоест эта игра и он придет в полицию сам, но на месте мистера Хантера я бы не слишком рассчитывала на такой подарок судьбы.
– Я не думала, что тебя настолько беспокоят эти убийства, – сказала Ксения после паузы.
– Конечно, они меня беспокоят, – проворчала Амалия. – Потому что уже второй раз ты каким-то образом оказываешься к ним причастна.
Однако, когда Ксения легла спать, все ее мысли были вовсе не о том, что произошло на благотворительном вечере, и уж точно не о таинственном мистере Возмездие.
«Завтра, то есть уже сегодня, последняя репетиция дуэли д’Артаньяна… А в воскресенье, если будет хорошая погода, дуэль разыграют в клубе перед его членами».
И ее мысли приняли совсем другое направление – что то время наверняка казалось тем, кто тогда жил, самым обыкновенным и, может быть, даже более суровым, чем предыдущее, а потом, несколько веков спустя, пришел Дюма – и расцветил сухое повествование истории красками своего воображения.
«Надо будет почитать письма мадам де Севинье
[20]
… Она ведь лично знала настоящего д’Артаньяна и упоминала о нем в переписке. Хотя… кто сказал про прототипа и персонажа, что они как красный грузовик и белая машина? Лучше, наверное, начать с другой книги, которая вдохновила самого Дюма. С выдуманных мемуаров д’Артаньяна… наверняка они есть в библиотеке клуба, только надо будет спросить у мистера Гилкриста…»
Утром 19 марта Ричард Сеймур завтракал у себя дома, одновременно листая экземпляр «Трех мушкетеров» на французском с множеством закладок и аккуратными карандашными пометками на полях. Слуга доложил, что пришел мистер Роджер Деннорант и что он настаивает на немедленной встрече с хозяином дома.
– Господи, что за церемонии! – вырвалось у Ричарда. – Ну конечно, зови, я всегда рад его видеть…
Однако вид у вошедшего Роджера был такой встревоженный, что у Сеймура, когда он увидел лицо своего друга, даже мелькнула дикая мысль, что так может выглядеть разве что человек, который вчера прикончил Хью Гилмора и опасается, что полиция уже взяла его след. Но это было настолько нелепо, что Ричард не мог удержаться от улыбки.
– Извини, я, кажется, невовремя? – начал Роджер, косясь на толстый том в руках друга. – Собственно, я хотел тебе позвонить, но дело настолько… ммм… щекотливое, что я не решился доверить его телефону. – Говоря, он оглянулся на слугу, который по-прежнему стоял в дверях.
Ричард закрыл книгу и положил ее на край стола.
– Можете идти, Генри, – сказал Сеймур слуге. Тот удалился, прикрыв за собой дверь.
– Такая таинственность, – с улыбкой заметил Ричард после того, как Роджер сел, – я было решил, что ты собрался жениться на этой белокурой красавице, но…
– Брак – дело серьезное, – сказал Роджер, хмурясь. – Ты знаешь мои чувства к мисс Крюгер, но мы все же знакомы слишком мало, чтобы я… ну, ты сам понимаешь. Кроме того, она иностранка.
– Ну и что?
– Сначала надо все как следует обдумать, – твердо ответил Роджер. – Ты знаешь не меньше моего историй, когда неудачная связь портила человеку жизнь.
– Господи, Роджер, мы живем в ХХ веке, – сказал Ричард, откинувшись на спинку стула и отводя назад волосы, которые лезли ему в глаза. – Если брак оказался неудачным, достаточно развестись, вот и все. Кстати, ты был вчера у леди Хендерсон? Ксения упоминала, что видела тебя там.
– Ксения?
– Да, я говорил с ней по телефону. – Ричард поморщился. – Неприятная история там приключилась, но Ксения сказала, что она даже не слишком волновалась, потому что…
Он хотел сказать «потому что ничего не видела и не слышала», но Роджер перебил его.
– Еще бы ей волноваться, когда она сама убила человека!
Он побагровел и запнулся. Нет, не так, совсем не так он хотел преподнести эту весть другу. Но что толку теперь рассуждать, когда роковая фраза уже была произнесена.
– Ксения убила Гилмора? – озадаченно переспросил Ричард. – Роджер, ты соображаешь, что говоришь?
– Я имел в виду вовсе не Гилмора, – буркнул его друг, сердясь на себя. – Я говорю совсем о другом человеке. Клэр хорошо знает его семью, и она…
Взгляд у Ричарда сделался таким тяжелым, что на мгновение Роджер даже пожалел, что вообще начал этот разговор.
– Ах, значит, Клэр, – протянул Ричард с такой неприятной интонацией, какую Роджер никогда прежде за ним не замечал. – Вот что, Роджер. Раз уж ты пришел сюда, я приглашаю тебя разделить со мной завтрак. Но я не желаю слышать, что тебе сказала Клэр. Ясно?
