М: Держитесь.
Я: До связи…
М: Всем, кто на связи, что произошло на позиции «Яхье»? Всем, кто слышит меня. Что на позиции «Яхье»?
Я: На связи «Яхье». Частично разрушены верхние этажи. Потери – двадцать пять братьев.
М: Понял. До связи.
«Джайхун» – «Мухсин»
(на дари)
Д: Люди устода выдвинулись. Что скажете по остальным?
М: У вас есть красные книжки?
Д: Нет. Ждем приезда.
М: Здесь сейчас не так просто.
Д: Для Мусо, Джафара и людей Хамзы. Что скажете?
М: Вы хотите с другого направления?
Д: Направление то же. Просто уйти вместе с ними.
М: Я сейчас далеко. Через три дня буду у Сайхуна.
Д: Мы оставили там много анкет. Много информации. Уничтожьте все. О ребятах потом поговорим.
М: Я отправил к вам маленькую игрушку и одну длинную. Вы ее получили?
Д: Да.
М: К Сайхуну отправьте Умара, Докуда, Расулхона, Хаттаба, Шохида, Абдулазиза, Абубакра. С полным снаряжением. Полным. Понятно?
Д: Понял. Конец связи.
25.11.01. Госсекретарь США К. Пауэлл подтвердил в беседе с журналистами, что его страна использует в операции «Возмездие» военный опыт СССР. «Русские передали нам немало ценных сведений. Мы прошли их школу опыта. Однако настоящий конфликт отличается от восьмидесятых годов. Тогда СССР был один».
26.11.01. ВВС США наносят РБУ по крепости Мазари-Шариф. Здесь подняли мятеж около тысячи пленных талибов, среди которых есть иностранные граждане: пакистанцы, арабы, выходцы с Северного Кавказа и Татарстана. Кроме ударов с воздуха крепость обстреливается танками и артиллерией Северного альянса. По предварительным данным, число убитых превысило 600 человек, раненых – 200. В переговоры с местными властями мятежники не вступают.
«Яхье» – «Мухлис»
(на арабском)
Я: Мне передали ключ.
М: Следуй инструкции, брат.
Я: В сердце моем те, кого я люблю. Брат?
М: Но сердце мое разбито. Я обманут. Брат?
Я: Я думал, что они всегда со мной. Брат?
М: Нет, они сегодня далеко…
ВЫБОР
(рассказ со счастливым концом)
Слепящий сгусток прожег веки.
Свет? Верно – этот успеет!
Звук, боль – дохлые черви! Я боялся боли. Пфа! Как все живое. А выстоять трудно, хоть и велика награда. Если бы смерть приходила в наслаждении, ну, хотя бы равном совокуплению с женщиной. Кто бы испугался? Дети и рабы страха – липкого сока жизни.
Боль – дорога к свету?
Не надо об этом сейчас…
Теперь осторожно открыть глаза.
Почему так темно? Ведь свершилось. Значит, правда? Я слышу себя? Три килограмма пластида и стальных шариков обратились в смерч на моем животе, а я размышляю? Интересно, шарики пахли шоколадом, а взрывчатка аптекой. Когда-то в аптеках продавали гематоген. Я долго думал, что это шоколад, а потом сказали – сушеная коровья кровь. Через годы тошнило!
Не то!
Прямой, как алеф, стою…
Я пред Тобой. Я существую. Мыслю, следовательно, существую.
– А не мыслю, так и не существую? Э, лучше скажи: хочу, значит, не умер.
Кто? Кто это говорит? Не торопись, Декарт не утверждал обратного. Ха, ловушка для детей! Не нужно лишних слов.
Темно.
Очень темно. Как в жопе у негра.
Тьфу, какие глупости лезут в голову.
Подумай. До десяти…
Бог – свет.
Рай – сад.
А если тьма и глупая казуистика?! Кто?
«А то не знаешь! Свет, сад, реки молочные! Как вы мне надоели! Отец Тьма, к твоим услугам! Са-та-на-ил! Произноси нараспев. Кое-что знакомое услышишь, особенно в последнем слоге, а? Ил-л! А? Хорошо? Слышишь, я тоже от света! Теперь назови свое, так положено».
Не надо бояться. Это ошибка. Он врет. Проверка? Все проверяющие – лжецы и шакалы. Кинь кусок – заткнутся. Ладно. Меня зовут Макди. Во имя Твое я покарал неверных и жду награды, обещанной шахидам.
«Во имя Твое! Глухой, что ли? И глупый, хе-хе! Воистину, дураков не пашут, не сеют – они сами плодятся!»
Нет, это не речь Господина Миров или Ангелов его. Враг!
«Ангелов, ангелов. Точнее, одного. Враг? Смелый, глухой и глупый. Точно, мученик! Кстати, о какой там награде ты мечтаешь? Вспоминай. Что тебе еще осталось?»
Не хочу вспоминать! Память – удел твари, занятие для преисподней, и без того лезет в голову всякая дрянь. Память – вонючее бродило!
«А вино откуда? Бродило! Забавный тип. Неужели и впрямь поверил? Как на свет выполз, ножками засучил, так и хвалил Создателя? Или просветитель толковый попался?»
Искушает. Зачем? Это христиане думают, что Бог скончался в муках. И пусть думают – у них другая судьба.
«А давай вместе, Макди. Начали? Три-четыре!»
Мои губы? Раскрываются. Против моей воли. Я втягиваю в легкие сухую, холодную тьму. Нет, это не рай! И не порог его. Рай – другой. Здесь воздух подземелья. Но волшебные, певучие слова заполняют, согревают сознание. А есть ли грех читать Книгу на языке Пророка перед лицом Сатаны? Этого Сатана-и… тьфу!
«Нет. Как и греха нет, в целом. Не плюй и не отвлекайся».
Ого, похоже, в голосе этого пса ночи звучит досада. Ну, держи! Эти слова для тебя – кипяток, отец собак и свиней!
«…Для тех определенный надел,
Плоды, и они будут в почете
В садах благоденствия,
На ложах против друг друга
Будет обходить их с чашей из источника
Прозрачного, услады для пьющих,
Нет в нем буйства, и не будут они изнурены.
У них есть потупившие взоры, глазастые,
Точно охраняемые яйца…».
Странно. Тело требует тела. Так установил Господь. Не получается! Я не могу ощупать самого себя. Стоп! А вот же сладкое чувство. Секс в голове? Привыкнуть?
«Не отвлекайся, Макди, неприлично! Дальше! Среди садов…»
«Среди садов и источников,
Облекаются в атлас и парчу, друг против друга.
Так! И сопрягли Мы их с черноглазыми,
большеокими.
Пробуют они там всякие плоды в безопасности».
Как-то в детстве я поел волчьих ягод. Их много было в то жаркое лето в Элитала. Городской ребенок! Старик, лагерный дровосек, прибежал в медпункт с чашкой растопленного курдючного сала. Зажал мне нос черными жесткими пальцами и влил горячий, пахучий жир в мой пенящийся рот.
