Роман пожал плечами.
— Правильно, — одобрила Глафира, — здесь оставайся. Здесь
спокойней. Жрать захочешь, еда в холодильнике. Ну, я пошла.
И Роман остался один. Какое-то время он гадал с чем связана
перемена Глафиры, а потом решил наведаться к Липочке. К его удивлению она была
дома, хлопотала в кухне и сразу сообщила, что уже вернулась с фирмы Сан Саныча.
— И почему же вы так рано вернулись? — поинтересовался
Роман.
— Меня отпустили, — сообщила она и, придирчиво его осмотрев,
добавила: — Вас, вижу, тоже.
Он удивился:
— Вы сердитесь?
Липочка фыркнула:
— Нет, не сержусь. Просто кто-то толковал про свою
пресловутую верность.
Роман подтвердил:
— Да, толковал. И совсем не пресловутую. Я по-прежнему верен
своей жене, потому что люблю ее и только ее буду любить до конца своих дней.
Липочка взбесилась:
— Ха! Заявление после ночи, проведенной у Глафиры! Какая
наглость! Не-ет! Мой Ваня никогда не позволит такого себе! Он не умеет так
складно врать, но зато он истинно верный муж!
— Что?!! — возмутился Роман, но вовремя остановился, сердито
буркнув: — Вам видней.
— Да, мне видней! — согласилась Липочка. — Потому что есть с
кем сравнивать. Ваня мигом от Глаши в командировку сбежал, зато вы отправились
к ней едва ли не с песней. Просто удивительно, что вернулись сюда.
Спрашивается, зачем?
— Хочу поставить вас в известность, что я останусь у
Глафиры.
Услышав это, Липочка едва не задохнулась от возмущения. Пока
она судорожно хватала ртом воздух, Роман, сам не зная зачем, подлил масла в
огонь, сообщив:
— Там намного спокойней.
— Ах вот оно что! — закричала Липочка. — Вот она, ваша
благодарность! Ради вас я жизнью своей рисковала, а вам уже с Глашкой
спокойней! Поздравляю! Вы свинья! Катитесь! Катитесь туда, но ко мне больше не
обращайтесь! Буду последняя дура, если хоть раз еще вам помогу!
И она разрыдалась.
“И в правду, что ли, она ревнует?” — удивился Роман и
спросил:
— Почему вы плачете?
— А почему вы хотите остаться у Глафиры? — сквозь слезы
пропищала Липочка. — У нее же бардак на балконе, алкоголик муж, любовники. Вы
же сами наслышаны. И вообще, она не хозяйка. Голодом заморит вас.
— Но почему вы за меня переживаете?
— Сами говорили, что вы мне уже не чужой, так куда вы уйти
хотите? На верную погибель? Между прочим, я вас еще не покормила. Вы есть
хотите?
— Хочу, — ответил Роман и, вспомнив вчерашнюю месть,
взмолился: — Только, пожалуйста, не манную кашу.
Липочка вытерла слезы и приказала:
— Садитесь к столу. Я рагу приготовила и, между прочим,
переживала за вас.
Роман был растроган.
— Спасибо, — вымолвил он, усаживаясь к столу и вдыхая аромат
горячего говяжьего рагу.
Липочка просверлила его сердитым взглядом и спросила:
— Только “спасибо”? А к Глаше пойдете?
Ему захотелось сказать: “Нет, не пойду”. Но как раз этого он
сказать и не мог, как не мог объяснить Липочке почему хочет остаться у Глафиры.
Не рассказывать же ей про измену мужа, про его шашни с Глашей, про все
остальное.
— Поверьте, мне очень надо, — вздохнул Роман, придвигая
тарелку с рагу поближе. — Сам не хочу, но надо.
Липочка растерялась:
— Надо? Как это так?
— Надо для дела. Прошу вас, пока не пытайте меня. Я потом
вам сам все расскажу.
Она взорвалась:
— Не морочьте мне голову! Все вы врете! Просто попались в
сети Глафиры!
Он тоже вышел из себя:
— Послушайте, как это у вас происходит? Я думал, что вы
добрая вообще, ко всем, а вы весьма избирательны. Вашему Ване вы верите. Верите
буквально всему, любой его глупости, даже явной лжи, а мне нет. Нет, хотя я
говорю только правду. Мне не верите и все время кричите на меня, оскорбляете
даже. Почему вы не кричите на своего Ваню?
Липочка опешила:
— И в самом деле, почему?
— Сами не знаете?
— Не знаю. Может потому, что он не раздражает меня?
— А я, выходит, раздражаю?
Ей стало стыдно. Мгновенно утратив воинственный дух, она
сникла и попросила:
— Простите меня. Вы правы, я к вам несправедлива. Даже не
знаю сама, почему так происходит. Веду себя отвратительно.
Роман проявил снисходительность.
— Да ладно, не стоит себя корить, — уплетая рагу, сказал он.
— Мы оба нервничаем и оба неправы. Лучше расскажите, что вы узнали.
Липочка развела руками:
— Не узнала ничего. Оказывается, это непросто, добывать
информацию.
Он усмехнулся:
— Если бы было просто, государство не стало бы тратиться на
разведку. Уж поверьте, удовольствие не из дешевых. Зато я кое-что узнал.
Липочка поразилась:
— У Глафиры?
Роман смутился.
— Конечно же не у нее, — солгал он. — Но не будем пока
говорить об этом. Информация требует уточнения. Вы завтра туда пойдете?
— Куда?
— К своему Сан Санычу.
— Почему к моему? Насколько мне известно, к вашему, —
ядовито заметила Липочка.
— Какая разница, — рассердился Роман. — Пойдете вы или не
пойдете?
— Мы опять ругаемся. Обратите внимание, на этот раз вы
зачинщик. На жену вы тоже орете по каждому мелкому поводу?
— Причем здесь моя жена? Впрочем, простите. Я на вас не ору.
Точнее ору не на вас. Меня злят обстоятельства. Я не хочу подвергать вас
опасности.
Липочка напомнила:
— Но теперь эта фирма касается и меня. Я обязательно завтра
туда пойду и, если что-либо узнаю, вам сообщу.
Усмехнувшись, она колко добавила:
— Если, конечно, вы не останетесь жить у Глаши.
— Перестаньте, пожалуйста. Ваша Глафира мне не нужна. Я там
только по делу. К вашему сведению, она не в моем вкусе.
— Знаю-знаю, вам нравятся длинные, тощие, лупоглазые
блондинки, плоские и болтливые. Слава богу, я не такая.
