— Куда? — испугалась Липочка.
— Не знаю, но прошу вас, заберите из камеры хранения мои
вещи. Номер ячейки я вам дам.
— Вещи-то я заберу, но предупреждаю: только после работы.
— Какой еще работы? — рассердился Роман.
— Вы забыли, я работаю в фирме Сан Саныча, — с гордостью
напомнила она.
— Черт возьми!
— Вы опять на меня кричите? — повысила голос Липочка, но тут
же охнула: — Ох, как болит голова!
Роман ей посочувствовал:
— Да и видочек у вас неважный. Оставайтесь. Куда вы пойдете?
— Надо, надо, — сурово ответила Липочка и скомандовала: —
Марш на кухню, я вас покормлю.
— Мне бы лучше опохмелиться, — взмолился Роман.
Жалуясь друг другу, они отправились в кухню. Там мгновенно
выяснилось, что опохмеляться нечем — заначку (коньячок) выпил Иван. Оба
восприняли эту весть как трагедию. Особенно Роман, чей опыт был по этой части
мудрей.
Голодная, терзаемая тошнотой и головной болью, Липочка
отправилась в офис Сан Саныча. От глаз Лехи не скрылось ее состояние.
— Что, плохо? — украдкой сочувственно поинтересовался он.
— Хуже не бывает, — призналась Липочка.
Он ей подмигнул:
— Пойдем, полечу пока нет Сан Саныча.
Леха повел Липочку в комнату отдыха шефа, уложил ее на
диванчик и поднес приличную порцию водки со словами:
— Мочи до дна.
— Не много ли, — усомнилась Липочка. — Меня и без того мутит
страшно.
— Мочи, — прикрикнул Леха и пояснил: — Знаю, что делаю.
Липочка “замочила” и попыталась подняться с дивана.
— Куда ты?
— Убираться пойду, — промямлила она.
— Лежи, — рассердился он и опять пояснил: — Иначе сблюешь.
Липочка покорилась и прилегла. Она отвела от Лехи глаза и,
испытывая мучительное чувство стыда, начала оправдываться:
— Не с радости я пила, с горя. Меня предал самый близкий
человек.
Леха кивнул с пониманием и мудро констатировал:
— Только близкие и предают. Чужим это недоступно. Тошнит? —
сочувственно поинтересовался он.
— От жизни меня тошнит, — призналась Липочка и разрыдалась.
— Господи! Какая я невезучая! — приговаривала она. — Есть же счастье у людей,
почему я такая горемычная?!
Леха ее успокоил:
— Счастья нет ни у кого. Все здесь маются. Я понял одно:
мужчине и женщине, как ни крути, ни в жисть не договориться. Интересы у них
слишком разные. Порознь им ад, а вместе страшный суд. Именно поэтому я больше
никогда и не женюсь. Знаешь, что такое оральный секс по-семейному? — вдруг
спросил он.
Липочка зарделась:
— Конечно знаю.
Леха усмехнулся:
— Знаешь, да не про то. Оральный секс по-семейному — это
когда жена так на тебя орет, что кончаешь уже тогда, когда она умолкает.
— А я на своего мужа никогда не кричала.
— Что ты делала?
— Заботилась о нем, любила, боготворила его, а он меня
предал. Предал!
И Липочка, еще горче залившись слезами, отвернулась и
попросила:
— Уйди.
— Не парься, все образуется, — растерянно и неумело
посочувствовал Леха.
Она ему не ответила. Леха сконфужено крякнул, озадаченно
потоптался на пороге и ушел. Липочка же, наплакавшись, незаметно уснула.
Проснулась она внезапно от скрипа двери.
— Там Ада лежит, — раздался непривычно смущенный голос Лехи.
Липочка не решилась открыть глаза.
— А что с ней? — строго поинтересовался Сан Саныч.
— Приболела.
— Приболела?
— Ну типа того, вчера слегонца перебрала. Я опохмелил ее,
так она завыла. Слезы, каждая с мой кулак. А теперь вот заснула.
— Да-а? А на пьющую, вроде, не похожа.
Леха вступился:
— Да какой там — пьющая. Горе у баба, тяжело ей живется.
Разбудить?
Сан Саныч, подумав, сказал:
— Не надо, она мне не мешает. Пускай спит.
И дверь прикрылась.
Липочка вскочила с дивана, встала на цыпочки, глянула на
себя в зеркало, висящее над холодильником и испугалась: “Ну и образина! Волосы
дыбом, глаза красные, припухшие, кожа потемнела”.
Она умылась и хотела выйти, но в кабинете шефа зазвонил
телефон. Липочка притормозила и услышала голос Сан Саныча.
— Что? — закричал он. — Адрес Загогулиной? Достал? Ну ты
молоток! Записываю! Давай!
И он, записывая, несколько раз повторил за своим
собеседником адрес. Липочка старательно запомнила его и вышла из комнаты
отдыха. Она собралась получать нагоняй, но Сан Саныч, увидев ее, расплылся в улыбке:
— А-аа, болящая!
Липочка пропищала:
— Простите.
— Да что — простите, — рассердился он. — Домой отправляйся.
Зачем ты мне здесь больная нужна?
— А уборка? — растерялась она.
— Я что, живодер? Короче, учитывая твои заслуги перед
фирмой, уборка подождет. Не волнуйся, за этот день тебе заплачу, — постановил
Сан Саныч и нетерпеливо махнул рукой: — Ну все, дивчина, иди, иди домой, не
мешай. Мне работать надо.
И Липочка пошла, но не домой, а на вокзал, в камеру хранения
за вещами Романа. Чемоданы оказались один другого неподъемней. Липочка открыла
один, собираясь забрать только самое необходимое, а остальное в ячейке
оставить. Роясь в наспех уложенных вещах, она нашла связку ключей и решила
проверить нет ли среди них ключа от квартиры Романа.
“Адрес его я теперь знаю, — загораясь нетерпением, подумала
она, — отправлюсь к его загогулине и, если ключ подойдет, поймаю Ваню с
поличным”.
Зачем ей это было нужно, Липочка не знала. Какая-то
внутренняя сила гнала, гнала делать глупости. И Липочка, как истинная женщина,
не сопротивлялась, отважно пошла на поводу у этой внутренней силы. Изменив
планы, она спрятала в свою сумочку связку ключей, отправила обратно в ячейку
вещи Романа и поехала к Загогулиной.
Глава 27
Самочувствие было ужасное. От смелости принятого решения у
Липочки кружилась голова и темнело в глазах. Но она, еле передвигая ноги,
упрямо брела и отыскала-таки дом Загогулиной, надо заметить, элитный дом. В нем
был всего один подъезд, войти в который оказалось совсем нелегко:
препятствовали и кодовый замок, и охранник, и консьержка. Липочка с отчаяния
попыталась пристроиться к чинному господину, но он строго поинтересовался:
