Книга Сын лейтенанта Шмидта, страница 55. Автор книги Святослав Сахарнов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сын лейтенанта Шмидта»

Cтраница 55

— Джекоб говорит, что, раз вы так интересуетесь тиграми, он покажет вам последнего тигра Бериара.

Когда катер подошел к берегу, лесник построил группу по двое и повел свой взвод по узкой тропе. Тропа ушла под тень густо переплетенных деревьев. По сторонам поднялась в рост человека трава.

— Слоновья трава, — продолжал бесстрастно переводить Костя. — По этой тропе когда-то ходили на водопой буйволы и кабаны. Тут-то их и подстерегали тигры. В траве до сих пор можно найти кости.

Бойцы взвода как по команде вздрогнули.

Тропа, попетляв по лесу, снова вышла к причалу. Джекоб поманил пальцем Николая. В обители лесника стоял обыкновенный канцелярский стол. Лесник открыл его и, порывшись, достал из папки лист молочной бумаги. На нем были нарисованы какие-то пятна.

Вошел Костя. Джекоб быстро заговорил.

— Он уверяет, что это след последнего из тигров Бериара. В Индии была перепись. След каждого тигра был зарисован. Все следы хранятся в Дели в министерстве. В стране тысяча семьсот тигров. Этот три года назад ушел из заповедника.

— Передайте леснику, что я очень тронут… У нас тоже плохо с медведями… Если ему придется приехать когда-нибудь в Россию, обещаю показать след последнего медведя. Что он еще говорит с таким жаром?

— Рассказывает, что в стране осталось очень мало диких зверей. Джунгли отступили. Их съели города и поля. Было время, когда павлины сами вылетали на дорогу. А чтобы пропустить оленя, приходилось останавливать автомобили.

— Ничего, у них остались змеи. Я сам видел в Дели кобру, которую съела мангуста.

Страж заповедника покачал головой.

— Он говорит, что кобр теперь тоже мало. То, что вы видели, это была не схватка кобры с мангустой. Кобры нынче дороги. Во второй корзине сидела безобидная крысиная змея рат-снейк. Она похожа на кобру, но у нее нет капюшона. Подмену может заметить только опытный человек. Джекоб говорит, что слонов в заповеднике становится все меньше и меньше. Он обращался к местному гуру за советом — не сменить ли ему специальность? Гуру сказал, что каждый должен идти предназначенным ему путем. Гуру — это учитель, мудрец.

— Передайте мои искренние соболезнования. Может, ему скоро придется показывать одних кабанов. И про гуру — это тоже очень интересно. Между прочим, вы обещали посадить меня на рейсовый автобус до Мадраса. Когда он придет?

— Через два часа. Сядете сами, если влезете. Вы не передумали ехать туда? Автобус частный, расписание — сами понимаете какое. Плюс-минус полдня. Жду вас в «Сильвер сендз» завтра. До встречи!

Глава тридцать вторая ГОСТЬ МОЖЕТ СПОКОЙНО ИДТИ

Автобус, который с опозданием подкатил к берегу Бериарского озера, чтобы принять в свое чрево вконец истомившихся пассажиров, игриво назывался «Веселая Мэри». Бока его были щедро украшены сценами освобождения мужественным Рамой из плена своей жены Ситы и рекламными призывами заливать в баки бензин «Шелл». На крыше в решетчатой клетке грудами лежали чемоданы, лежали узлы и стояли, накренившись, клетки с перепуганными курами.

Оставив позади туманные холмы и заповедное озеро, «Веселая Мэри» покатила мимо взбегающих на склоны чайных кустов.

Кусты были посажены по линейке и подстрижены, как пудели. Постепенно холмы осели, разгладились и превратились в рисовые поля. На горизонте снова задрожала океанская полоса.

На одной из остановок автобус окружили крестьяне-дравиды. Они были иссиня-черные и голые, рты закрыты марлевыми повязками, на шее транзисторные приемники. Голые не сошлись с водителем в цене и остались слушать музыку.

Мадрас встретил «Веселую Мэри» клаксонным ревом. Облепленные рекламными щитами стены домов предлагали соки и кинофильмы. Около дверей лавочек шеренгами сидели в позе лотоса продавцы.

— Кофе! Бисквите! Сари! Сьютс! — выкрикивали они.

Мимо текла двухцветная толпа — мужчины были все в белом, женщины в желтом. Обгоняя автомашины, мчались, вихляя, велосипеды. Если на стальном коне ехала семья, то глава ее крутил педали, на багажнике восседала мать со взрослым сыном, а спереди к рулю была привязана корзинка с младенцем.

Автобус въехал на базар и застрял в Гималаях бананов, манго и гуаявы. Выбравшись, он наконец сделал последнюю остановку у гостиницы. Первое, что предпринял здесь Николай, — взял у администратора телефонную книгу. Пухлый потрепанный том открылся на букве «Ф»: «М-р Фатхэ-сингх… М-р Фуч… М-р Флендерс…»

Госпожи Фандерфлит не было. Пришлось попросить, чтобы прислали переводчика. Явившемуся юноше-индийцу от «Радхи» Николай обрадовался как родному.

— Мы сработаемся. Зер гут. У меня большие связи в вашей фирме. Дам вам хорошую рекомендацию. В Дели меня знают, — заверил он стеснительного тамила. — Думайте, с чего начнем?

Решили начать с визита в полицейское управление.

— О, она есть ваша родственница? Кузина. Мы уважаем ваши чувства. Прилететь из далекой Сибири, — всех русских мадрасские полицейские считали сибиряками, — чтобы встретиться с очень пожилым человеком, на это способны только сибиряки. Но к сожалению, мы сожалеем без меры, списков всех, кто живет в нашем городе, у нас нет. Вообще нет списков. У нас в Тамилнаду, да и вообще в Индии, это не принято. Нас так много…

Огромный трехмиллионный город насмешливо смотрел на наивного чужестранца. За полицейским окном продолжала кричать и образовывать водовороты толпа. Люди с фамилиями на все буквы алфавита, изнывая от зноя, как щепки, неслись прочь.

Полицейские, ласково улыбаясь, стали прощаться.

— Что же нам делать? — спросил Николай переводчика, когда они вышли на улицу.

Юный сын «Радхи» пожал плечами.

— Ваша кузина, принимая во внимание ее возраст, безусловно верующая. В городе есть единственная в Индии православная миссия. Может быть, кто-то из прихожан что-то знает о ней?

За белокаменным забором миссии плескалась благоговейная тишина. Звуки города не перелетали через забор. Среди тонких зеленых кипарисов бесшумно, как рыбы, проплывали черно- белые монахини. О русской Фандерфлит тут ничего не знали: «Может быть, она приняла католичество?» Разговаривавший с Николаем настоятель при такой мысли воздел руки горе. «Не может ли посетитель пожертвовать на нужды общины? Сейчас собирают деньги на беженцев со Шри Ланки». — «О да, конечно. К сожалению, не захватил с собой крупных купюр. Русский посетитель завтра же сделает денежный перевод». Настоятель понимающе улыбнулся.

Назад шли тенистой заброшенной улицей. На стенах висели плакаты, оставшиеся от прошедших неделю назад выборов. Портреты кандидатов перемежались с намалеванными на заборах эмблемами партий. Чаще всего попадались корова, серп и молот.

— Торжествуют идеи парламентаризма? — спросил Николай. — Знакомое дело, борьба за электорат. Это не опасно для страны, где днем в тени сорок градусов? Вижу, что коммунисты у вас тоже есть. Вместо яблока у адептов Явлинского и Болдырева, наверное, символ — тыква папайя? Либеральные демократы на заседания все как один приходят в набедренных повязках, а у богатеньких демороссов на плакатах нищая тростниковая хижина? Признайтесь, ведь бывают жаркие схватки?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация