— Вот это ква так ква! — покачал головой Олег. — Ай да Середин, ай да сукин сын! Но, электрическая сила, я ведь видел всего трех нормальных людей: Славочку, Раду и Ратмира. Причем парня нормальным можно назвать только приблизительно… Во попал!
Решив больше ни за что не позволять себе таких путешествий — а ну как заметит кто из «сильных мира того», — Олег опять улегся. Он мог не спать по четыре-пять дней, сохраняя бодрость и ясность мысли, — но кто знает, когда именно ему понадобится применить эту способность. Пока дают есть и спать — надо есть и спать, потому что все хорошее обязательно однажды кончится, чего не скажешь о плохом. Врагов возникало слишком много, чтобы можно было рассчитывать на окончательную победу хоть когда-нибудь.
На этот раз Олег постарался, еще засыпая, вызвать в памяти воспоминания об оставленном где-то очень далеко родном городе. И это вроде бы удалось — но, шагая по знакомым с детства улицам, ведун в какой-то момент вдруг оказался совсем один. Не было ни машин, ни людей, вокруг повисла тревожная тишина. Середин поискал рукой саблю и с ужасом понял, что ее нет, — такого с ним давненько не случалось даже во сне!
Он хотел уже очнуться, благо было время отработать эту привычку. Но там, впереди, за старым, облупленным особнячком, кто-то стоял. Олег не мог рассмотреть его, не мог понять даже, человек это или какое-то животное, но твердо знал, что имеет дело с врагом. Не для того, чтобы победить, — для того, чтобы увидеть противника, ведун шаг за шагом медленно двинулся по пустынной улице. Вот и угол, а за ним — никого.
— Так вот ты откуда…
Шипящий и одновременно какой-то клекочущий голос раздался сверху. Олег задрал голову и увидел прямо над собой уцепившегося за карниз огромного паука. Он был размером почти с человека, множество холодных глаз с ненавистью смотрели на Середина. Непонятный, лишь во сне приходящий ужас приковал ведуна к месту.
— Ведун, далекий гость… Теперь я знаю.
— Кто ты?!
— Тот, кого ты ищешь.
— Умрун! — вспомнил Олег. — Как твое имя, чародей?
— Можно иметь одно имя или множество имен, а можно не иметь имени вовсе. Это неважно, коли ты слышишь обращенный только к тебе зов. Ты слышишь такой зов, ведун?
— Кто зовет меня? — Олег нашел в себе силы немного попятиться.
— Значит, не слышишь, — удовлетворенно пошевелил передними лапами паук. — Я могу убить тебя, знаешь? Могу выпить всю твою кровь, сразу или по капле, так же как выпил кровь множества других. Страшно ли тебе?
— Нет, — откровенно соврал Середин и даже смутился.
— Страшно! — не поверил паук. — Но это морок, морок. Все не так, как тебе кажется. Смотри, как оно на самом деле.
С непостижимой скоростью паук начал плести паутину, выпуская толстые нити откуда-то из груди. Быстро соорудив кокон, такой большой, что сам почти скрылся за ним, паук тут же начал его разрывать. С ужасом Олег увидел внутри мертвую девушку. Но вот свежий ветерок взметнул ее темные волосы, и у красавицы — а она была красавицей! — дрогнули ресницы. Девушка раскрыла глаза и потянула вниз паутину, поправляя на себе… белое платье. От паука не осталось и следа.
— Ведун, ты не должен верить всему, что видишь, — сказала красавица все тем же шипящим голосом и дотронулась холодной рукой до щеки Олега. — Не спеши. Все не так, как кажется.
— Кто ты? — опять спросил он, отступая еще на шаг.
Лицо девушки неуловимо менялось, подрагивая. Нет, пожалуй, не была она красавицей, как поначалу показалось Олегу. Совсем молоденькая, очень свежая, миловидная девушка…
— Я та, кого убили во славу добра. Видишь? — показала она на кровавое пятно, расплывающееся по белому платью у нее под грудью. — За что меня убили, ведун? Ответь!
— Я не знаю, — помотал головой Олег. Он уже очень хотел, но никак не мог проснуться. — Я ничего не понимаю. Как тебя зовут?
— Имена обманчивы. Узнай, за что меня убили. Отомсти за меня.
Красавица (когда она опять успела стать красивой?!) уже умирала, сползая вниз по стене. Платье на глазах превращалось в лохмотья, руки истончались, натянувшаяся кожа плотно облепила череп, неотрывно глядели на Олега пустые глазницы. Ветер подхватил клок седых волос, бросил их прямо в лицо ведуну, и тот, вскрикнув, проснулся.
Солнце повисло над дальним, заозерным лесом. Олег, все еще сотрясаемый дрожью, доплелся до озера и напился, черпая воду пригоршнями. Вспомнил, что так и не спросил у водяного, можно ли уйти из этих мест на север, есть ли там путь. А ведь хотел… Что ж, скоро опять ночь — вот все и узнает. Ведун поправил саблю, начал перекусывать — хлебом с салом. Заодно глянул в сторону деревни — и обомлел.
На берегу озера, где прежде плавали гуси, стояла одинокая Рада. Непередаваемо красивая в лучах заходящего солнца, девушка просто смотрела в воду. Даже на таком расстоянии Олег заметил, как глубоко она дышит. Неужели бросится?.. Он уже был готов закричать, кинуться к ней, но Рада вдруг зарыдала, прижав к лицу ладони, повернулась и медленно направилась к деревне.
— А я сбежать собрался, — сплюнул Олег. — За подмогой… Нет, ведун, не для того Ворон тебя наукам обучал. Не для того.
У Рады, чистое сияние ауры которой Середин прекрасно помнил, пропал в Еловом лесу брат. Пропал, потому что его похитили вместе с женой и детьми из-за его, Олеговой, глупости. Не поверил… А Глеб ведуну верил — даже когда его уводили, бросился за помощью к Всеславе. Девочка тоже верит дяде Олегу… Нельзя уходить.
— Ночью волки лес не охраняют, — вспомнил Середин. — Вот и пора, значит, проверить, не врет ли мне Борис.
Он быстро покончил с небогатым ужином, натянул сапоги и в обход деревни, по кромке осинника, зашагал к дороге. Там подождал, лежа в высокой траве, пока солнце полностью скроется, и уж тогда, прочитав пару наговоров для силы и бдительности, зашагал через луг к Еловому лесу.
Еловый лес
Понемногу поднималась луна, и в ее свете Олег добрался до подлеска без малейших проблем. Однако в лесу он оказался в кромешной темноте и некоторое время просто стоял, сжимая саблю и прислушиваясь.
Лес будто вымер. Не слышно было ночных охотников — ни пернатых, ни зубастых, — никто не пробирался по веткам в вышине. Даже стволы не поскрипывали, царило удивительное безветрие. Немного приглядевшись и прошептав наговор на кошачье зрение и звериный слух, Олег начал немного различать дорогу. Он двинулся вперед, стараясь выбирать те места, где расстояние между елями было пошире.
Сердце никак не хотело успокаиваться. Если Борис обманул, если волки неожиданно появятся со всех сторон — что тогда делать? Только сечься с ними. Олег верил, что сможет одолеть одного-двух хищников, но не целую же стаю. Он приблизился к одной из елей, попробовал прикинуть, как будет на нее забираться в случае опасности. Получилось плохо — только исколол себе все руки и обломал нижние сухие ветви. В мертвой тишине леса эти щелчки прозвучали как выстрелы.
