17 сентября 1941 г.
В 3.30 подъем, быстро собираемся, снимаем палатку. В 4.30 гудят двигатели машин.
В 5.30 отъезжаем из Ивановки — села, где находились все это время на отдыхе.
За ночь к нам присоединились артиллерия, зенитчики и батальон стрелков-мотоциклистов нашей дивизии. Так как моей бронемашине пришел конец, едем вместе с моим водителем на бензовозе.
Погода хорошая, но вот пылища жуткая.
Около 14 часов прибываем в расположенный на Днепре Кременчуг.
Довольно долго пробираемся к понтонному мосту, потом медленно-медленно тащимся через него на противоположный берег. Справа от понтонного моста большой, но разрушенный мост.
Когда проехали мост, дело пошло быстрее.
В 19 часов останавливаемся. Меня ставят регулировщиком, и я направляю шесть танков куда положено. В половине девятого меня сменяют, я умываюсь, привожу себя в порядок. Ночью 3 часа стою в боевом охранении.
18–20 сентября 1941 г.
Еще три спокойных дня. Ждем боевого приказа.
С моим товарищем А. Кёрбером обеспечиваем противовоздушную оборону. Но русской авиации нет и в помине. И здесь ставим небольшую палаточку.
Нам сделали еще две прививки. В пятницу час строевой с песнями, потом состязание по метанию гранат.
Я занял второе место в роте — 49 очков. Метание гранаты в положении лежа — 10 очков, из бронемашины — 10 очков, на бегу — 14 очков, среди деревьев — 15 очков.
Вторая половина дня в нашем распоряжении. Ложусь загорать. С утра в субботу стрельба из пулемета бронемашины. Из соображений безопасности командование запрещает стрельбу из пулемета. Ограничиваемся стрельбой из пистолета.
После обеда обеспечиваю противовоздушную оборону. Воспользовавшись спокойной обстановкой, пишу письма домой, читаю. Около 18 часов темнеет,
[4]
заметно похолодало. Ужинаю, потом забираюсь в палатку.
21 сентября 1941 г.
Сегодня с раннего утра мы снова на марше. Трясемся в пыли в кузове машины, перевозящей горючее, — мой водитель, Кёрбер и я.
Проезжаем 85 километров. За это время насчитываю вдоль дороги 60 сгоревших и подбитых русских грузовиков, 5 бронемашин и 2 полевые кухни.
Дорогу усеивают воронки, часть их уже успели засыпать. Часто минуем бревенчатые настилы: слева и справа болото. И здесь русским не удалось сдержать наше продвижение.
К полудню добираемся до небольшого села. Вечером жарим картошку и снова ставим палатку. На ночь меня посылают в боевое охранение. До поста довольно далеко, поэтому время пролетает незаметно.
22 сентября 1941 г.
В 3 часа утра поднимаю группу разведки, а в 6 — остальную роту. Издали доносится шум боя. Нас весь день держат в патруле — приказано задерживать всех гражданских лиц. Отпускаем их только к вечеру, взяв с них обязательство, что они на следующий день с утра отправятся на работы.
23 сентября 1941 г.
Подъем в 7 утра. Весь день нас не трогают. С утра достаю яйца, в обед печем оладьи, которые удались на славу.
Сегодня мы собрались вечером отдохнуть, но все выходит по-другому.
Меня и еще троих солдат отряжают конвоировать 700 человек русских пленных в тыл, за 20 километров от места дислокации нашей дивизии.
Впереди колонны и позади едут бронемашины. В 18 часов начинается дождь, тьма хоть глаз выколи. Флизенберг выезжает вперед верхом на лошади, я иду примерно в центре колонны. Иногда выстрелами в воздух приходится подгонять пленных.
В целом выбранное мной место в центре колонны небезопасное. Кое-кто из пленных явно успел сбежать, воспользовавшись темнотой.
Около 22 часов прибываем в какой-то городок, где располагается сборный лагерь для военнопленных. Там и сдаем военнопленных кому положено.
Потом на бронемашине отправляемся восвояси, едва успев прибыть на место, тут же в палатки спать. Несмотря на то что уже успел отвыкнуть от пеших маршей, эти 20 километров я прошел спокойно, разве что слегка вспотел.
24 сентября 1941 г.
Подъем для нас только в 9 часов — все-таки полночи на ногах. Но приходится поторопиться — в 10 утра выступаем. Едем по той же дороге, по которой конвоировали пленных, и даже на целых 3 дня останавливаемся в том же городке, где находится сборный лагерь.
Наша колонна поднимает целое облако пыли.
Я отыскал средство против пыли — натягиваю на голову русскую каску, на глаза очки, и пыль мне нипочем.
Делаем краткий привал и обедаем.
По этой же дороге то и дело снуют колонна за колонной. Всем вдруг срочно понадобилось наступать. Нашему продвижению не мешают даже взорванные русскими мосты. Один раз проезжаем понтонный мост длиной аж 150 метров. Природа здесь живописная. Все чаще и чаще попадаются итальянцы. С утра мы успели отмахать целых 150 километров, а сейчас уже темнеет.
Одна наша бронемашина едва успевает проехать через шаткий деревянный мостик, и тут же мост обваливается. Объезжаем рухнувший мост слева, наша полевая кухня застревает.
Теряем массу времени, чтобы ее вытащить, колонна уходит вперед. Бойке поддает газу, стремясь ее нагнать, остальные остаются.
Но Бойке, оказывается, заплутал. Приходится возвращаться. На пару с каким-то грузовиком ищем, как проехать, но до наступления темноты не успеваем. Приходится заночевать на окраине небольшой деревушки. Приношу солому, и мы все устраиваемся спать в одной из хат.
Слева в груди при дыхании покалывает.
25 сентября 1941 г.
Поднимаемся в 6 утра, едем назад, потом сворачиваем. Теперь мы наконец отыскали дорогу и уже через 10 километров отыскиваем свой батальон. Он тоже остановился в селе. Райхе заправляет баки.
На обед нас кормят гуляшом. А после обеда отправляюсь в медпункт по поводу странного покалывания в груди, после этого иду с Кёрбером на аэродром, где стоят наши самолеты «Физелер Шторьх». Собственно, это и не аэродром, а так, посадочная площадка длиной метров 200 и шириной 50.
Видим, как приземляются несколько легких машин, потом беседуем с пилотами.
После этого забрасываем барахлишко в кузов только что прибывшего грузовика, который перевозит горючее.
В хате спокойно едим. Сегодня нас побаловали мармеладом, ливерной колбасой, выдали четверть плитки шоколада на брата, конфет и чай с ромом.
Чай взбодрил меня, я один выдул, наверное, поллитра, запивая прописанные доктором таблетки, потом улегся спать на солому.
