Борьба разума с эмоциями закончилась вничью — разум просто отключился, а тело обмякло в кресле, утомленное тренировкой и недобрыми предположениями.
* * *
Средневековый город утонул в темноте. Густой сизый туман клубился у ее ног, принимая причудливые формы представителей местной фауны. Драконы, змеи, крысы. Ни одной живой души и тишина, прямо звенящая. Словно из воздуха выкачали все звуки. И вдруг что-то изменилось. Дуновение ветра коснулось щеки, а потом из-за угла двухэтажного дома с мощными чугунными воротами вынырнула фигура. Зловещее существо в высоком черном плаще с капюшоном. Существо на секунду повернулось к ней — лица было не разглядеть, но она узнала его. Он опять появился в городе, он опять будет творить зло. И, как всегда, останется безнаказанным. Потому что городской судья снова его оправдает. Но есть она…
Существо, заметив ее, кинулось прочь. Плащ развевался за спиной двумя крыльями — казалось, еще немного, и убегавший взлетит. Она бросилась за ним, нащупав эфес шпаги и выхватив ее из ножен. Закричала: «Стой!» — но голос тонул в тишине, вместо крика раздавалось какое-то карканье. Или это вовсе не ее голос?
Она летела, с трудом преодолевая сопротивление холодного ветра. В узком переулке между двух домов настигла его. Он застыл и обернулся. На нее смотрела оскаленная волчья морда с горящими желтыми глазами. А когтистая мохнатая лапа сжимала кривой серп. Она растерялась на секунду, потом ринулась вперед, пытаясь вонзить шпагу в плоть оборотня. Но острие лишь коснулось плаща. Дикий душераздирающий вопль зазвенел у нее в ушах, разрывая перепонки. Она не сразу поняла, что это не вопль, а смех. Жуткий, мерзкий.
Фигура ринулась из переулка, и они оказались на площади в венецианском стиле с традиционным фонтаном в центре. На одном из зданий она заметила старинную фреску — пылающий на костре ведьмак. И высеченную из камня надпись над его головой: «Горящие туры».
Оборотень подпрыгнул, серп сверкнул, крылья развернулись, закрывая и без того темное небо. Потом от него отделилось еще одно такое же страшилище, потом еще одно. Она уже сбилась со счету, их стало так много, что они закрыли небо, сливаясь в одну черную массу. И потом эта масса стала опускаться на нее. Она размахивала своей шпагой, но не могла достать ни одного врага. Черный купол опускался на нее, вдавливая в землю, стало трудно дышать. Мерзкий скрип, шелест крыльев. Вдруг шпага все-таки наткнулась на что-то твердое и тут же переломилась пополам. Она стала шептать слова заклинания, но язык не повиновался.
Ольга открыла глаза — из кошмара ее выдернул скрип открываемой двери, которую Тимур так и не удосужился смазать несмотря на ее просьбы. Так что войти незамеченным у него не получилось. Она слышала, как он возится в прихожей, стараясь не шуметь. Вот он снял ботинки, повесил пиджак, на цыпочках заходит в комнату — неразобранная кровать и притулившаяся на кресле любимая женщина. Или не очень любимая. Не исключено — она для него тоже «синица».
Висящие на стене часы показывали семь утра. Припозднилась, однако, птичка. И по какой же, интересно, причине?
Он чмокнул ее в щеку и принялся снимать рубашку.
— Извини, не позвонил. Трубка сдохла.
Тон обыкновенный, без намеков на волнение.
Блин, и что она себя накручивала? Ну, действительно, села трубка… Профессиональная деформация. Никому не верить и сразу начинать строить депрессивные версии.
— Как прошло?
— Нормально… Достали эти москвичи… Еле вырвался. Представляешь, они продолжать поехали! И как здоровья хватает? Всю ночь в клубе куролесили, и мало! Сейчас в сауне!
— Ну тебя-то никто не заставлял куролесить.
— Я ж не мог их бросить! — Сняв рубашку, Тимур принялся за брюки. — Заказчики все-таки… Приходится развлекать. Слушай, сделай чаю с мятой, башка гудит… Часик посплю, потом поеду за ними…
Только сейчас он заметил неразобранный диван.
— Ты что, не ложилась?
— Бессонница.
— С чего это?
«Он абсолютно спокоен. Это была действительно рабочая встреча. Тусовки в ночных клубах с потенциальными партнерами — обыкновенное дело».
Ольга научилась отличать правду от лжи по малейшей интонации. Точнее, почти научилась. Лучше полиграфа. Практика. Как и обращать внимание на мелочи…
И если с интонацией сейчас был относительный порядок, то с мелочами… Прав старина Конан Дойл. Иногда досадные мелочи губят великие комбинации. Маленькая бирка на майке предательски торчала с внешней стороны. Как и шов на лямке. Утром все было в порядке. Она бы заметила и заставила переодеться. Спокойно, спокойно… Мало ли что случилось? Мало ли зачем он снимал майку?
…Нет, а все-таки зачем? Если в сауну не поехал.
— И сколько их было?
— Кого?
— Москвичей?
— Трое… Жлобы еще те. Денег полные карманы, а платил я.
Тимур открыл шкаф-купе, достал вешалку, чтобы повесить брюки с рубашкой.
— Где вы гуляли?
— В «Пирамиде», я ж говорил.
Голос по-прежнему ровный, без оттенков.
— Во сколько приехали?
— Часов в девять где-то… Оль, ты чего?
Появился оттенок. Едва различимый, словно легкое колебание линии на полиграфе.
— Вас впустили сразу или была очередь? — не ответив, продолжила она.
— Очередь… Слушай, голова болит. Сделай чаю, пожалуйста.
Нет… Никаких оттенков. Никакого раздражения. Она ошиблась. Любой дрогнул бы, начни резко задавать неудобные вопросы. Даже абсолютно честный человек. У нее действительно профессиональная деформация.
— Да… Извини. Сейчас…
Ольга поднялась с кресла. На пороге комнаты на всякий случай оглянулась. Тимур нервно засунул вешалку в шкаф, рванул вправо дверь. Та не поддалась, видимо, что-то попало на пути колесика. Вместо того чтобы попытаться выяснить причину неполадки, сожитель повторил попытку с удвоенной силой. В результате колесико выскочило из направляющего рельса, и тяжелая зеркальная дверь вывалилась из шкафа.
— Блин!
Тимур попытался поставить ее на место, в результате совсем оторвал ползунок с колесиком.
…Нет, она не ошиблась… В обычной обстановке он никогда бы так не сделал. Без суеты бы разобрался, осмотрел и уж точно ничего бы не сломал. Его обстоятельность иногда даже слишком раздражала. Почему же сейчас психанул? Потому что она спросила про очередь? Нет. Потому что он понял, что прокололся. В будний день в «Пирамиде» никогда не бывает очереди.
На кухне Ольга проглотила таблетку цитрамона — ночь в кресле не прошла даром, на голову словно напялили чугунный котелок, правое плечо ныло — последствие неудобной позы. Нажала кнопку на чайнике, достала заварку и баночку с мятой, подаренную матерью. Ей бы тоже, наверно, лучше вместо химии выпить чаю с натуральными травами, но таблетка действует оперативней. А растягивать телесную пытку не хотелось.
