Никита от кокаина пока отказывался. Мол, чей гараж, того и кокаин. Но это детские отговорки. Вменят.
А теперь разберутся и с руководством. Каков поп… Комплексная проверка и неполное служебное соответствие в лучшем случае.
Никто из присутствовавших на летучке не вскакивал с места, не кричал протестов и слов о беспределе, не звал на баррикады за невинного арестованного товарища. Каждый потихоньку примеривал ситуацию на себя, понимая, что на любого что-нибудь, да найдется. Поэтому лучше помолчать.
Светочке казалось, что все косятся на нее, как на виновницу произошедшего. Ведь беда случилась после ее появления. Но ей это только казалось. Причина задержания Никиты лежала на поверхности. ОСБ не сомневался, что тот причастен к убийству Михалева, и для начала накопал на беднягу. И теперь, даже если Сапрыкин окажется ни при чем, отсидеть ему все равно придется. После чего искать место на стройках буржуазного хозяйства.
Но кошечки на Светочкиной душе подскрёбывали. Да, она выполняет свою работу, она не должна переживать и испытывать какие-то там угрызения. Она делала подобное неоднократно. Правда, с маленькой разницей. Она не делала это с хорошо знакомым человеком. Который относился к ней не то чтобы по-братски, но точно не равнодушно. Искренне помогал и наставлял на путь. И кстати, ни разу не подсказывал, как извлекать материальную выгоду из служебного положения. Возможно понимая, что он — в этом плане человек конченый, но она не должна идти по его следам. И это, при всех его грехах, ей импонировало.
А она его предала. Как ни оправдывайся, а предала. И рано или поздно об этом все узнают. Копейкин, кстати, уже знает.
Очень поганые ощущения. Словно сидишь в мокрой одежде в театральной ложе. И мокрая она не от воды.
Юля не опоздала. Сегодня она пришла в просторном сарафане, прикрыв плечи легким шарфом, скрывающим недостатки сколиозной фигуры. Светочка записала формальное объяснение, узнав, что Юля нигде не трудится, предпочитая жить на средства сожителя.
— А кто у нас сожитель?
— Так… Крутится, где чего найдет.
После чего перешла к основной части. Никита в изоляторе, можно не волноваться. Седых с Машковым ушли по своим делам.
— А скажи, пожалуйста, если не секрет… Зачем тебе был нужен Никита? Кстати, его задержал ОСБ.
Юля поморщила лобик, намотала на пальчик прядку рыжих волос и возмущенно переспросила:
— Как задержал? А кто мне теперь долг отдаст?!
— Какой долг?
— Ну как какой?! Он попросил меня съездить в Зареченск, прийти в эту… Детскую инспекцию. Узнать, работала ли там какая-то Света…
Юля, словно что-то вспомнив, посмотрела на «шапку» объяснения, где были написаны данные Светочки.
— Ой… Точно… Родионова. Так он про вас, выходит, просил узнать?.. Ой, извините…
— Ничего. Он объяснял, зачем это нужно?
— Нет… Нужно, и все. Обещал лекарство… Я съездила, пробила. А он продинамил. Кто мне теперь отдаст?
— Да вы совсем рехнулись? Ты соображаешь, что несешь? Еще б у министра внутренних дел кокаин попросила!
— Не, он обещал? Обещал! Пусть хоть из тюрьмы передает. Меня не волнует, за базар отвечать надо.
Света развела руки, не зная, как комментировать услышанное.
— А скажи, пожалуйста, почему он именно тебя отправил?
Юля потупилась, как юная пионерка, отдавшая интуристам галстук за две сигареты «Мальборо».
— Ну… Это… Он меня подкармливал… Не едой, конечно.
— И за какие заслуги?
— Ну… Так… — Юля склонила голову еще ниже, словно разоблаченный предатель.
— Информация? — подсказала Светочка, деликатно не используя более подходящее слово «стук».
— Вроде того.
Теперь понятно, почему ее не было в книге подучетников. Никита своих агентов нигде не светил. Поэтому и отреагировал спокойно, узнав, что она его разыскивала.
— Ладно, иди.
— Ну вы ему там передайте… Насчет долга.
* * *
И снова разговор проходил при закрытых дверях. Но теперь ничего не ломалось. Дверь закрыл дежурный по изолятору временного содержания, оставив задержанного Никиту и его гонителя Бойкова наедине. Третьей была мелодия, влетавшая с улицы через маленькое окошечко кабинета для допросов. «Свет уходящего солнца…»
— Да не предлагал мне Серега ни хрена! Какой еще хлеб?! — возмущался Никита, морщась от боли в животе. Проглоченные купюры никак не хотели перевариваться.
— Седых слышал разговор. Из сортира.
— Да что он там слышать мог?! Его и на опорном не было! Ерунда какая-то…
— Ерунду у тебя в гараже нашли. Белого цвета. Много ерунды. Лет так на пять. Или тоже не твое?
— Мое, врать не буду. Но с Серегой лажа какая-то. Зачем мне такие заморочки?! Эспумизана нет?
— Чего?
— Или угля активированного? Кишки выворачивает.
— А-а-а… Не ношу. Мойте деньги перед едой.
Никита грязно выругался. Мат, согласно последним научным данным, неплохая анестезия.
— Полегче, — Бойков показал на висящую в углу камеру слежения, — нехорошо ругаться при потусторонних людях… То есть Седых тебя оговаривает? Так?
— Подставляет, козел.
— А смысл?
— У нас с ним, вообще, не очень. Да и знаю про него до хрена…
— Например?
— Сам на арбузах и таджиках крутился… Он денег должен.
— Тебе?
— Сантане… Знаешь такого?
— Да как не знать. Музыкант… Шутка. Первый парень на деревне. Только с чего должен? Сантана с генералами дружбу водит, а не с участковыми.
Никита снова поморщился, огляделся:
— Слушай, дай я на пол лягу? Легче будет. Крутит по-черному.
— Ну ложись, если хочешь, — Бойков поглядел на грязный линолеум, — здесь все свои.
Никита не переживал по поводу грязи. Форма теперь не скоро пригодится. Он прилег на правый бок, подставил под голову руку, напоминая путника, вернувшегося из дальних странствий и рассказывающего о своих похождениях. Не хватало только трубки и бокала с вином. Дежурный, через монитор наблюдавший за обстановкой в кабинете, слегка офигел.
— Я, короче, когда «крузера» взял, Вовке обмыть предложил. Мы с ним тогда еще не конфликтовали. Поехали в кабак. Бухнули, закусили. Когда вышли, он порулить попросил. Стали с парковки выезжать, он «реверс» с «драйвом» перепутал, газанул и в «мерседес» сантановский въехал. Прилично так. Сантана с охраной выскочил, давай разбираться. Хотел ГАИ вызвать. Вовка тогда на служебку претендовал, любой прокол и — никакой хаты. А тут вообще увольнением грозило из-за политической ситуации. Переаттестация, все такое. Договорились без протокола. За полгода Вовка возмещает ущерб. Там где-то тысяч на семь. Баксов. Удачно въехал.
