— Ты что там гонишь? — Голос Клауса зазвучал зло. — Куда ты влетел?
— Тут у нас убийство.
— Что? — Клаус аж подскочил. — И мой порошок?
— Нет-нет! — занервничал собеседник. — Все совсем не так! О тебе вообще ни слова даже не было и не будет, я тебе клянусь! Я приеду и все объясню. Я сейчас в России.
— В России? — Клаус то ли удивился, то ли обрадовался. — А я при чем?
— Ты ни при чем, разумеется, — тут же согласно закудахтал собеседник. — Я тебе и говорю: если что — ты меня не знаешь, и я тебя не знаю!
Клаус некоторое время размышлял. Мозг, настроенный совершенно на другую волну, вначале работал плохо, но потом все же справился со своей задачей.
— Значит, так! — жестко сказал он в трубку. — Твои проблемы меня не касаются, ясно? Если ко мне придут по твою душу, я первый скажу, что знать тебя не знаю! У меня бизнес налаженный, клиентура постоянная, и налоги я с доходов плачу честно! Мне неприятности из-за тебя не нужны. Мне больше не звони и не приходи сюда! Все! — Клаус с силой нажал кнопку на стареньком, но надежном «Сименсе».
Потом он некоторое время смотрел на экран, вошел в меню и удалил номер человека, звонившего ему. После чего Клаус отключил звук в телефоне, бросил его на столик, надел наушники и прикрыл глаза. Он блаженно откинулся в кресле и принялся мерно раскачиваться под любимый соул.
Его недавний собеседник горестно вздохнул, глядя на погасший экран, потом воздел руки к потолку и проговорил:
— О, мама миа! Святая Дева, помоги мне!
Он походил из угла в угол, никак не находя себе места, и выглянул в окно. Перед его глазами расстилалась Москва, шли люди, бежали машины. Все это ему нравилось, но теперь, похоже, с этим придется расстаться, причем навсегда. Как бы ни было жаль, но возвращаться сюда, наверное, не стоит. На всякий случай.
Как всякий трус, он готов был пожертвовать чем угодно, поступиться любыми чувствами, даже тем, что и кого любил, лишь бы избавиться от опасности и этого липкого, вгоняющего в дрожь страха. Данный субъект вдруг подумал, что бежать надо немедленно. То ли динамика мостовых на него подействовала, то ли ощущение, что со всем этим он прощается навсегда, только он вдруг решился.
Какая разница, что о нем подумают? Он свободный человек и имеет право поступать так, как считает нужным. К тому же в сложившихся обстоятельствах это самое разумное. Полагаться следует всегда на разум, какими бы приятными и волнующими ни были чувства.
Он подошел к шкафу, достал ярко-красный чемодан, открыл его и стал быстро собирать и складывать в него вещи. Потом этот человек опомнился, подошел к телефону, набрал номер аэропорта и уточнил расписание. Он постоял, подумал.
Все складывалось на редкость удачно. Следующий рейс будет через полтора часа. Он как раз успеет доехать и купить билет. Документы все у него в порядке, так что никаких осложнений быть не должно.
Всего через каких-то три часа он будет далеко отсюда. Все проблемы останутся черт знает где. Они ведь здесь, а не там. У него все пройдет хорошо и спокойно. Он вообще не должен знать никаких бед. Разве они его касаются? Кто он такой и почему должен страдать из-за того, что не имеет к нему никакого отношения? Пусть переживают другие!
Он решительно вернулся к сборам, подбадривая себя мыслью о том, что завтра даже и не вспомнит про все ужасы, через которые пришлось пройти. Все это будет казаться ему совсем далеким, чужим и выдуманным.
— Это все чужое, не мое, — как заклинание повторял он, подхватывая чемодан и перекидывая через плечо ремень спортивной сумки.
Приятным для Гурова моментом во всем случившемся было, пожалуй, лишь то, что следующее утро было субботним, и поэтому ему не нужно было идти на службу. У Марии, правда, был спектакль, но это вечером, так что никто никуда не спешил. Учитывая все обстоятельства вчерашнего вечера, Гуров решил поспать хотя бы часов до десяти.
Однако его планы нарушил звонок сотового телефона. Сыщик недовольно поморщился — часы показывали всего-то восемь пятнадцать! — поспешно слез с дивана и направился в кухню, чтобы не мешать Марии спокойно восстанавливаться после вчерашней нервотрепки.
Звонил Орлов. Гуров понял это по номеру, высветившемуся на дисплее мобильника.
Отвечая генерал-лейтенанту, он постарался придать своему голосу обычные нотки:
— Приветствую, Петр! Что беспокоишь в такую рань? У самого старческая бессонница, поэтому и меня решил разбудить, чтоб не обидно было?
— Привет, Лева, — спокойно ответил Орлов. — Думаю, ты и сам догадываешься, чего я тебя беспокою.
Гуров подавил вздох. Все понятно, речь идет об убийстве Анны Кристаллер, чтоб ему никогда не совершаться! Орлов, разумеется, уже в курсе. Доложили, несмотря на выходной.
— Ты не напрягайся, Лева, я еще ночью все знал, — сказал Орлов. — Из министерства позвонили. Я просто не хотел тебя раньше времени тревожить.
— Спасибо. — Гуров усмехнулся и подумал, что он тоже не хотел беспокоить Орлова среди ночи.
Выходит, они позаботились друг о друге, вот только совершенно напрасно.
— И что? Я тебе нужен в качестве очевидца?
— Ты, Лева, приезжай в главк, я тебе все на месте объясню, — сказал Орлов.
Гуров не стал спорить и пошел собираться. Он оставил Марии короткую записку «Уехал в главк» и направился к лифту.
Вскоре сыщик прибыл в главное управление и сразу же прошел в кабинет генерал-лейтенанта. Он ожидал увидеть его в одиночестве, однако Орлов сидел в компании майора Карасева. Секретарша Верочка угощала их каким-то травяным чаем, аромат которого ощущался даже в приемной.
Орлов сразу приступил к делу. Разводить церемонии и дружеские беседы при Карасеве он явно считал излишним.
— Так вот, Лев Иванович, поступило распоряжение из министерства поручить расследование убийства госпожи Анны Кристаллер вам, — сухим официальным тоном сообщил генерал-лейтенант. — Майор Карасев ознакомит вас со всеми материалами, которые ему удалось раздобыть за это время. Вы с ним пообщайтесь, поделитесь соображениями и принимайте дело. Все, можете идти. — Орлов больше ничего не стал комментировать.
Гуров поднялся и направился к двери. Он пропустил майора вперед и вышел из кабинета вслед за ним.
— Лев Иванович! — окликнул его Орлов.
Гуров обернулся.
— Когда закончите, зайди ко мне, — тихо сказал генерал-лейтенант, и сыщик молча кивнул на ходу.
Карасев держался хорошо и спокойно, хотя в глубине его души, наверное, сидела обида. Именно он начал это дело, причем хорошо. Теперь его передают Гурову только потому, что тот давным-давно успел получить звание полковника, а Карасев пока что довольствовался майорским.
Гуров отлично понимал его чувства. При этом сыщика радовало то, что Карасев, несмотря на обиду, вел себя достойно, не злился и не вынашивал мстительные планы из разряда «Погодите, вы у меня еще узнаете, с кем связались!». Ничего подобного в тоне майора не было. Обычный рабочий, деловой настрой.
