Павел и Йошка работали всю ночь. Несколько раз Йошка выходил в сад, ждал – не загорится ли лампочка в мансарде. Но в окнах было темно.
– Неужели Анатолия Фомича взяли прямо в лаборатории?
– К несчастью, мы ничем не сможем ему помочь, – проговорил Павел. – Но в любом случае должны убраться из Розенхейма вечером.
Утром Йошка поднялся в мансарду, как это делал уже не раз, когда отвозил Бера и Айнбиндера в лабораторию за город. В особняке стояла тишина. Инвалиды, Франтишка, фрау Штефи еще спали. Он осторожно постучал в дверь. Послышался щелчок открываемого замка, и в проеме распахнутой двери появился в своей неизменной серой тройке Анатолий Фомич. Едва слышно Йошка пораженно прошептал:
– Разве вас не забрали в гестапо?
– Как видите…
– А обыск?
– Это проделки Лютца, – без тени тревоги произнес Березенко.
– Когда вы вернулись вчера?
– Очень поздно, и сразу завалился спать. Рейсовый автобус отменили, пришлось ждать попутную машину.
– Стало быть, в лабораторию вы не поедете?
– Нет. Если я буду нужен Айнбиндеру, пусть свяжется с арбайтсфюрером или Хельдом.
– Мытоже скоро отъезжаем, наверное уже не увидимся, – проговорил Йошка. – Берегите себя. До победы осталось недолго.
– Передайте… – Березенко опустил голову, подыскивая слова, но вдруг выпрямился, посмотрел прямо в лицо Йошки. – Впрочем, вы знаете, что бы я хотел передать…
По крутой винтовой лестнице Йошка сошел вниз. Павлу он сказал только одну фразу:
– С Березенко все в порядке.
На Людендорфштрассе Вилли Айнбиндера не оказалось, Антье торопилась на работу, стирала с лица ночной крем.
Раздраженным тоном она сообщила, что капитан еще вечером уехал к Хохмайстерам.
– Его стащил с постели какой-то срочный звонок. Йошка поехал к Ноелю. На нижнем этаже его встретил Айнбиндер:
– Горючее есть?
– Далеко ехать?
– На вокзал.
– Хватит!
Вниз спускались Ноель и Эльза. Оба были в выходных костюмах и оба сильно взволнованы.
– Ах, я забыла нарвать цветов! – воскликнула Эльза.
– Если позволите? – выскочил Йошка.
– Возьмите садовые ножницы, в теплице за домом настригите нарциссов…
Йошка догадался, что приезжает не кто иной, как сын Маркус.
– Ты мне сегодня не понадобишься, – сказал Айнбиндер, когда Йошка принес цветы.
– Возможно, мы скоро уедем…
– Сколько я тебе должен?
– Господин капитан, я работал на вас от чистого сердца. А сейчас вы все равно поедете мимо пансиона. Не сможете меня туда подвезти?
– Не возражаете? – обернулся Вилли к супругам.
Эльза милостиво разрешила.
У пансиона фрау Штефи Айнбиндер притормозил. Йошка забрал свою сумку, в которой обычно держал термос с кофе и бутерброды, а сейчас там лежал путеводитель по городу Галле. Кивком простившись, он захлопнул дверцу. «Опель» понесся дальше.
С хозяйственной сумкой в руках навстречу шла Франтишка. Она торопилась в магазин отоваривать продовольственные карточки.
– Где ты пропадал все дни? – обидчиво произнесла девушка.
– Работал. Ты же видела!
– Все время вертелся вокруг этого дылды капитана.
– Больше ему уже не понадоблюсь. Так что я сегодня свободен. – Йошка знал, что Павел уехал на вокзал за билетами и вернется не скоро. Оставаться одному во флигеле ему не хотелось.
– Счастливчик, – с грустью произнесла Франтишка. – Я уже два года не знаю, что такое быть свободной хоть час!
– А ты отпросись у фрау Штефи.
– Хозяйка сказала: никаких выходных.
– Может, сделает исключение? Поедем за город, погуляем.
У Франтишки загорелись глаза. Ей давно хотелось вырваться куда-нибудь, чтобы не видеть надменную фрау Штефи, крикливую Клару, блудливого Франца.
– Попробую, – сказала она.
– Вот и прекрасно! Ты пока иди в магазин, а я заскочу на почту.
У перекрестка они расстались, договорившись встретиться через полчаса здесь же.
На почте, к счастью, никого не было. Такой же зальчик, что и в Мюнхене, только за стеклянной перегородкой работала пышнотелая, беловолосая немка в синей форме служащей имперской почты. Она запечатала альбом в серую оберточную бумагу-крафт, перетянула шпагатом, намазала концы сургучом, разогретым на электроплитке, и приложила штемпель.
– Не будете ли столь милы написать адрес? – попросил Йошка.
– У вас нет рук?
– У меня плохой почерк и мало времени.
– Вы всегда торопитесь?
– Вечером могу выбрать часок.
Толстушка оценивающе посмотрела на добродушное крестьянское лицо Йошки, застывшее с глуповато-выжидательной улыбкой, усмехнулась:
– Что ж, посмотрим. Говорите адрес…
Йошка назвал комендатуру Славянска.
Выходя из почтового отделения, он увидел старую коробку «мерседеса» выпуска двадцатых годов. На козырьке кабины горел зеленый огонек.
– Свободен, земляк? – спросил он мальчика лет пятнадцати, сидевшего за рулем.
– Так точно, господин ефрейтор. – Малыш-шофер проворно выскочил из кабины и распахнул вторую дверцу.
– Ты, гляжу, разбираешься в званиях, – усмехнулся Йошка, усаживаясь на продавленное пружинное сиденье.
– Я отбываю трудовую повинность.
– Отец на фронте?
– Служит в Фурье под Нюрнбергом. Я теперь работаю на его машине.
– Тогда включай счетчик, подождем мою подружку. Она вот-вот должна явиться.
Вскоре из-за угла вышла Франтишка с полной сумкой продуктов. Йошка приказал подъехать к ней. Паренек лихо газанул, пересек площадь и подкатил к девушке. Йошка положил сумку на переднее сиденье, а сам перебрался на заднее к Франтишке.
– Давай устроим пикничок – «аусфлюг инс грюне»?
Чтобы не маячить перед окнами фрау Штефи, Йошка попросил мальчика отъехать немного подальше от дома.
– Ты знаешь «Фортхауз Мюльталь»?
– Это далеко в лесу!
– Зато лучше, чем тебе мотаться по городу.
– У вас хватит денег расплатиться?
– Более того, ты отвезешь нас туда, а потом приедешь за нами. Я оплачу проезд туда и обратно с чаевыми, если ты не окажешься лгунишкой.
– Вы обижаете фирму «Алоис Кранц и сын», – надул губы мальчик.
В это время подошла Франтишка.
