— Видишь? — кивнул Корней. — Я искал его по всему миру. И кто бы мог подумать, что найду здесь, совсем под боком?
— Что тебе нужно? — Княжич потянулся к поясу, где всегда был прикреплен нож, но пальцы ухватили пустоту.
— Ничего особенного, мой мальчик, — покачал головой колдун. — Ничего, что ты не в состоянии выполнить.
— А что вы сделаете с девушкой? — Равгед смерил Любаву критическим взглядом.
— Разве ты не знаешь, что делают с такой добычей? — Усмехнулся колдун. — А когда надоест… Мне пригодится живой человек для заклинаний… ну или отдельные ее части.
Любава тихо заскулила от ужаса и мертвой хваткой вцепилась в Андрея.
— Не смейте ее трогать! — Княжич исподлобья глянул на двух колдунов. Если он и испытывал какой-то страх, то теперь злость напрочь вытеснила другие чувства. — Смотрите, доберется отец до вас, тотчас на вратах повесит.
— Разве ты веришь в это, мальчик? — удивился колдун. — Тогда ты куда глупее, чем я думал.
— Днем известие из Изборска пришло, господин, — спохватился Равгед. — Демон тебя звал да сказывал: князь и вправду дозор малый собрал, дабы на выручку сыну послать.
— А почему малый? — вроде даже обиделся Черный Корней.
— Ведуна туда позвали известного да волхва местного, лекаря. Видать, решили колдовством, а не силой управиться. Прикажете демону перебить их, господин?
— Ведуна, говоришь? Волхва? Не-е-ет, — покачал головой колдун. — Они нам в деле нашем пригодиться могут. Уж очень хрупкая штука — маленький ребенок. А без него — никак. Нет, передай демону: пусть отправится с отрядом и бережет обоих, как зеницу ока.
Вдруг он замер и подозрительно осмотрелся.
— Здесь кто-то есть. Ну-ка, кто у там нас прячется? Ужели колдун новый объявился?…
…Олег вздрогнул и открыл глаза.
— Я уж думал, до утра не очнешься. — Рядом с ним стоял Велислав. — Вставай, ведун. Пора возвращаться.
Середин понял, что лежит на траве, лицом вверх. Звезды и луна были уже почти не видны, посеревшее небо возвещало о скором приближении утра.
— Что ты сделал со мной, волхв? — пробормотал Олег, чувствуя, что боль в теле все еще не отпустила.
— Я дал тебе силу Перуна, повелителя молний. Без его силы огневики не слушают наговора, не подчиняются заклятию. Если хочешь повелевать огнем — этот обряд нужно проходить каждые полгода. Дай-ка мне твой лук.
Велислав снял с плеча Олега саадак, положил к ногам Перуна и заговорил:
— Всходило солнышко красное на небо ясное, гневится Перун да на навь непотребную глядючи. Ехал Перун по полям, по долам, по сухим степям да нашел он воина, что отважится против гада лютого оружие поднять. Погляди, Перун, на оружие доброе, защити, Перун, от нави пагубной.
Ночное небо прорезал росчерк молнии. Вспышка — и разряд ударил в лежащий на земле лук. Олег, приподнявшись на локте, увидел, как на рукоятке лука вдруг вспыхнули странные знаки.
— Что это?
— А это, ведун, защита тебе от нечисти дадена. Теперь твои стрелы для нечисти хуже серебра будут. Руны защитные Перун наложил.
Между тем знаки на рукояти потускнели, а затем и вовсе исчезли.
— Все, ведун, бери оружие, идем, а то рассвет наступает. Нас скоро хватятся.
— Чего спешить? — Середин поднялся с влажной от росы травы. — Как мы в город попадем? Ворота ведь закрыты.
— За это не тревожься. Есть тропка тайная. О ней, кроме меня, только Радомир знает, да ты вот теперь. Мы этим ходом тайным и пройдем. Семечек хочешь?
Куница
Едва Олег успел заснуть, как его разбудил внезапно потеплевший крест, и почти сразу после этого дверь в светелку распахнул Сварт:
— Долго нежишься, ведун. Светает, выходим скоро, а тебя все нет. Князь просил узнать: может, ты чего особого с собой в путь запросишь? Дворня сумки походные собирает.
Недовольно ворча, как старый пес, у которого потерялась любимая косточка, Олег выполз из-под теплого и легкого пухового одеяла, с тоскою зевнул и рывком встал.
— Шкуру медвежью хочу. Старую всю извалял за прошлую зиму, не греет совсем.
— Сделаю, — кивнул воин, оставив Середина задумчиво потирать запястье.
Что же это крест так рьяно на блондинистого ратника реагирует? Неужели тот колдовством балуется? Может, он и есть тот самый лазутчик, о котором предупреждал Велислав? Странен дружинник — и лицом, и выносливостью ратной. Аурой магической отмечен, в поход за княжичем напросился. С другой стороны — князь сказывал, сына его Сварт делу воинскому учил, привязался, как к своему ребенку. Коли он предатель — чего столько времени ждал, почему раньше ребенка не украл? Опять же — если он воспитатель, то зачем колдуну разыгрывать спектакль с нападением, почему просто не увезти мальчишку во время какой-нибудь охоты или скачек за городскими стенами? Странно это… Пожалуй, предателя следует искать среди тех, кто поступил на службу совсем недавно и еще не вошел в достаточное доверие. Среди тех, кто просто не мог совершить похищение раньше, до нынешнего лета. Кто из таких попал в отряд? Никита, Руслан… Ну он сам тоже здесь новенький. За себя ведун мог поручиться, за юных дружинников — вряд ли. Нужно взять их на заметку… Хотя, с другой стороны — если лазутчик хотел попасть в отряд, это еще не значит, что он в него попал. В добровольцы ведь, почитай, вся дружина вызывалась. А взяли из молодежи всего двоих… Воевода Радомиру служит давно, облечен доверием — он, скорее всего, ни при чем. Кира тоже, похоже, у князя в расположении. Ладно, время покажет. Олег натянул штаны и отправился на двор.
Первые лучи солнца только-только успели окрасить горизонт, спугнув ночной сумрак, и в большей части детинца никакого шевеления не отмечалось.
«Спят… — с завистью подумал ведун, поежился от утренней прохлады и подошел к колодцу. — И чего это князю не отдыхается? Можно подумать, лишний час хоть как-то поможет в дальнем пути».
Дружинник, слонявшийся подвору, неторопливо приблизился к Олегу.
— Здрав будь, ведун. Не спится?
— Здравствуй, Афанасий. Не спится. Думы замучили, — серьезно кивнул Середин.
— Бывает, — дружинник сочувственно покачал головой. — Трудно, наверное, одному-то на свете жить? Ни кола, ни двора.
Середин в это время вытаскивал бадью из колодца. Он вздрогнул, деревянное ведро выскользнуло из рук, ударилось дном о землю — вода вылетела вверх, и прямо на замешкавшегося Олега обрушился ледяной душ. Впрочем, досталось и самому дружиннику. Тот крякнул, опасливо покосился на хмурого ведуна и отошел от него, незаметно сложив пальцы в защитный знак.
— Ква, — проворчал Олег, вытирая лицо. — Вот и умылся. Хорошее начало дня.
Он осторожно поставил бадью на колодезный сруб. Утро выдалось холодное, пасмурное, и мокрый ведун мгновенно продрог под пронизывающими порывами ветра. Что-то нынче лето не баловало теплом.
