Вечером, когда они зашли в знаменитое здание оперы в 9-м округе Парижа, Чапмен услышал, как его шеф шепчет Томасу: «Пусть Фриц идет первым, он сядет позади». Шоу уже шло вовсю, танцовщицы в пене прозрачных кружевных юбок отплясывали канкан, когда двое мужчин в гражданской одежде тихо сели позади них. Один из них, усатый, заметно хромал. «Он все время смотрел на меня, — кажется, дольше, чем было нужно», — вспоминал Чапмен. Это, по-видимому, был Рудольф Бамлер, глава контрразведки абвера и один из самых яростных нацистов в этой организации. После представления фон Грёнинг сел в такси и уехал, а Преториус с Чапменом отправились обратно в отель, разглядывая попадавшиеся на пути витрины. «Стоило мне оглянуться, и я замечал, что эти двое внимательно наблюдают за мной», — писал Чапмен.
Чапмен с облегчением вернулся в «Гранд-отель». Когда они с Преториусом шли к своим номерам, Чапмен услышал из комнаты фон Грёнинга голоса каких-то американцев.
— Американцы? — спросил он у своего спутника.
— Нет, просто пара наших приятелей пришла поиграть в карты, — быстро ответил тот.
Однако вечером, открыв дверцу буфета и приложив ухо к складывающейся перегородке, отделяющей его комнату от номера фон Грёнинга, он убедился, что его босс разговаривает с парой американцев. Один из них говорил: «Да, мы бы хотели посмотреть на этого парня». Чапмен был уверен, что «парень» — это он; он припомнил, как Грауманн упомянул, что, если его миссия на заводе компании «Де Хавилланд» будет выполнена успешно, его ожидает «большое задание в Америке».
Вилла Бретоньер подарила ему краткое чувство свободы, однако сейчас он ощущал, что за ним следят и изучают его столь пристально, будто он вновь в тюрьме и охранники смотрят на него через глазок в металлической двери. Кажется, все приглядывали за ним: товарищи в Нанте, нацистское начальство, американские шпионы и даже — а почему бы и нет? — его соотечественники.
Как-то вечером, сидя в кафе «Де Франс» в Нанте, Чапмен заметил, что какой-то молодой человек внимательно наблюдает за ним из-за углового столика. Фон Грёнинг предупреждал, что за ним, «по всей вероятности, следят британцы», и показал несколько фотографий подозреваемых агентов, ни одна из которых не показалась ему знакомой. Сейчас Чапмен был уверен, что за ним следят. Парню было двадцать с небольшим: хорошо сложенный, с волосами, расчесанными на косой пробор, одетый в серый костюм, он был похож на обитателя лондонского Уэст-Энда. Что-то в нем показалось Чапмену до странности знакомым. Чапмен, обеспокоенный, отвернулся, но когда через мгновение он вновь взглянул на место, где сидел незнакомец, — его уже не было. Чапмен не упомянул об этом случае фон Грёнингу, однако его стремление выбраться отсюда стало еще сильнее: он должен попасть в Британию, пока британцы сами не добрались до него.
В сентябре Чапмена вновь доставили в замок Акермана в Берлине, и опять — под покровом ночи. «Вы все прекрасно помните», — объявил низкорослый немецкий химик, тщательно проэкзаменовав своего ученика. Затем он пустился в рассуждения о том, как взрывать завод компании «Де Хавилланд». Если котлы связаны между собой, ему следует взорвать центральный с помощью 15 килограммов динамита, упакованного в кейс, используя взрыватель с замедлением по меньшей мере на полчаса. В этом случае взрыв разрушит также два других котла, а три 80-тонные громадины, как заявил ученый, — это 240 тонн обломков, «со страшной силой разлетающихся во все стороны», которые разрушат также и генератор.
Затем химик ушел. Его сменил пожилой мужчина в гражданской одежде, объявивший по-английски, что его задача — обучить Фрица пользованию секретными чернилами. Он достал из портфеля стопку чистой бумаги и некий предмет, похожий на спичку с белой головкой. Он проинструктировал Чапмена, что под бумагу для письма нужно подкладывать газету, после чего лист следует протереть с двух сторон с помощью комка ваты «круговыми движениями». Затем бумагу поместили на стекло, и преподаватель показал Чапмену, как писать послание с помощью «спички» — печатными буквами, отделяя слова друг от друга с помощью тире. Палочка для письма не оставляла никаких видимых следов. Теперь, сказал инструктор, Чапмен может писать обычное письмо карандашом на обеих сторонах листа либо чернилами — на стороне обратной той, где написано секретное послание. После этого человек быстро ушел, унося с собой листы с тайными письменами. Вернувшись спустя несколько часов, он погрузил бумагу в какой-то химический раствор, и на ней, под карандашными каракулями, проявились «бледно-зеленые письмена». «Профессор», как окрестил этого человека Чапмен, выдал ему две палочки для письма, велев практиковаться в тайнописи хотя бы дважды в неделю: все письма Чапмена будут переданы ему, чтобы он мог оценить успехи ученика.
Чапмен вернулся в Нант на самолете, спрыгнув над городом с парашютом. Забравший агента из аэропорта Ле-Бурже бомбардировщик «юнкерс» выбросил его над полем неподалеку от городского аэродрома. В окрестностях его уже ждал комитет по встрече из числа сотрудников нантского подразделения абвера, однако Эдди самостоятельно прошел на аэродром, представившись охране как Фриц.
Фон Грёнинг разложил перед вернувшимся на виллу Бретоньер Чапменом сделанные с воздуха фотографии потенциальных точек высадки — Британия легла перед ним, «словно мозаика». Оба согласились, что идеальным местом будет деревня Мандфорд неподалеку от Тетфорда, в графстве Норфолк — сельский, малонаселенный район, расположенный в то же время в достаточной близости от Лондона. Затем ему продемонстрировали снимки завода в Хатфилде, указав точное расположение бойлерной.
Готовясь вернуться в страну, которой не видел три года, Чапмен каждую ночь слушал — Би-би-си, изучал английские газеты и путеводитель по Лондону, освежая в памяти знакомые улицы. Лео был послан в Дьеп за британским снаряжением, оставшимся после рейда, а фон Грёнинг лично отправился в Берлин за британскими бумажными деньгами. В нантской фотостудии Чапмена сфотографировали на фальшивые английские документы. На фото он подался к камере в позе кинозвезды, с удивительно скованным выражением лица. В его глазах можно было без труда прочесть все напряжение ожидания.
Приготовления набирали обороты, оставалось уладить последние детали. Однако как-то вечером шеф, к изумлению Чапмена, отозвал его в сторону и поинтересовался, не хочет ли он отказаться от миссии:
— Ты только не думай, что мы заставляем тебя лететь в Англию. Если ты не хочешь, у нас для тебя есть другая работа.
— Нет, я хочу отправиться в Англию, — проговорил потрясенный Эдди.
Фон Грёнинг продолжал:
— Если ты не уверен в том, что сможешь выполнить задачу, — не стоит лететь. Для тебя есть много работы, мы сможем использовать тебя для других дел.
Чапмен заспорил, утверждая, что он готов и способен сделать все необходимое:
— Я уверен, что могу сделать то, для чего меня посылают.
Следующее предложение фон Грёнинга еще больше встревожило Чапмена: не хочет ли он, чтобы Лео отправился на задание вместе с ним? Чапмену нужно было думать быстро. С Лео в качестве надсмотрщика его возможности будут здорово ограничены, к тому же стоит маленькому беззубому убийце догадаться о его истинных мотивах, он убьет его тут же, на месте, вероятно, даже голыми руками.
