— Бывали курьезные случаи?
— Однажды мы долго шли на задание, все устали, устроили привал. Полежали, отдохнули, перекусили, прозвучала команда «подъем», и мы пошли дальше. Один парень уснул в кустах и не поднялся, никто о нем сразу не вспомнил. Бедолага потом целую неделю по «зеленке» пробирался, пока не вышел на нашу точку. Ему повезло, что никого за неделю не встретил из «духов».
Был еще один случай, правда, курьезный он или нет, сказать трудно. Приехали на задание, спрыгнули с брони и пошли в гору. Проверили местность, «духов» не обнаружили, спустились к подножию. Вскоре подошла кухня, собрались есть, а котелков нет — их в спешке попросту забыли. Я взял цинк, патроны высыпал — получилась емкость для первого. Затем вынул подшлемник из каски — получилась посуда для чая. Вообще, во время боевых выходов мы сухим пайком не питались. Смотришь, а кто-нибудь уже барана подстрелил, или курочек поймали — значит, сегодня живем, будет мясо.
— Были поверья, приметы?
— Одно скажу: моя крестная, когда я в армию уходил, отдала мне свой крестик, и я его сохранил. А когда вернулся, она его забрала. Может, мне он и помог, не знаю. Хотя у нас с этим там строго было: за этими вопросами следил замполит.
Помню, еще замполит долго разбирался, когда кто-то из наших отобрал у афганки часы, «промывка мозгов» была серьезная. Вообще нам иногда разрешали брать себе кое-какое добро на зачистках. Однажды вскрыли дукан (магазин), а там чего только нет: и джинсы, и батники, и сигареты — все было импортное, правда, и наши сигареты «Космос» и «Ява» тоже были. Потом сам комбат просил поделиться с ним сигаретами. Однажды мы пришли в часть после зачистки, нас построили и приказали выкладывать все из карманов и рюкзаков. Я такого количества барахла ни на одном рынке не видел, кто-то даже самовар умудрился притащить.
— Есть ли у вас боевые награды?
— Да, есть медаль «За боевые заслуги». Вообще, меня представляли два раза: в первый раз замполит батальона на какую-то железку писал, кажется, на медаль, а за последний бой уже на Красную Звезду представляли. Медаль мне прислали позже, когда учился в институте в Туле. В институте при поступлении посмотрели мои документы, увидели, что я воевал, ранен, а награды нет, и руководство института написало запрос командованию моей части. В нашем полку было больше, чем в любой другой части, представлений к награждению, кажется, их было более 1200, ведь полк был боевой, нас бросали во все дыры. Ну а по поводу наград всякое бывало: у нас на хлебозаводе парень один работал, уходил с Красной Звездой, за хлебом все бегали — так сказать, уважаемый человек.
— С однополчанами встречаетесь?
— Мой друг Саня Семенов, как только пришел из Афгана, так сразу приехал ко мне погостить, общаемся с ним до сих пор. Как-то на юбилей ездили в Калугу, потом был банкет, я искал ребят из «Полтинника», но никого не оказалось. Есть еще один мой земляк по фамилии Морозов, он служил офицером в артполку, который стоял рядом с нами. А так вообще с теми, кто был в Афгане, связь поддерживаю.
— Было ли страшно там, на войне?
— Страшно стало тогда, когда меня подстрелили. После этого я стал побаиваться за свою жизнь, подумал и решил, что нет, что-то мне опять на войну не хочется. А до этого никакого страха не было: надо так надо. У нас была там хорошая мысль и идея, из-за чего мы так бесстрашно воевали. Ротный однажды сказал: «Я своих никого на поле боя не оставлю: роту положу, но ни одного человека на поле боя не оставлю». Из-за этого мы часто лезли на рожон, потому что знали, что, как ротный сказал, так и будет. Такой у нас там был закон.
Честно говоря, мне повезло, что я полгода лежал в госпиталях. Сначала война очень часто снилась, потом успокоился и для себя решил, что это была сказка, выбросил все из головы и стал потихоньку все забывать.
Зорюков Евгений Дмитриевич
— В каком подразделении вам довелось служить?
— Я был ефрейтором во 2-м десантно-шурмовом батальоне 56-й гвардейской отдельной десантно-штурмовой бригады, моя воинская специальность — радиотелефонист. Затем проходил службу в 70-й гвардейской отдельной мотострелковой бригаде, образованной весной 1980 года из 373-го мотострелкового полка 5-й мотострелковой дивизии и 2-го десантно-шурмового батальона 56-й гвардейской отдельной десантно-штурмовой бригады.
— Расскажите о том, как вы попали в Афганистан.
— Призвали меня 23 октября 1979 года из города Киров Калужской области. Со сборного пункта в Калуге нас повезли в Ташкент, сопровождающим был старший лейтенант Козлов, наш земляк, калужский мужик, впоследствии ставший Героем СССР. Из Ташкента прибыли мы в город Чирчик, это где-то в 30 километрах от Ташкента. Началась моя служба в десантных войсках.
Утром 11 декабря 1979 года прозвучала команда «Подъем!», выбежали с голыми торсами на зарядку. Командир взвода лейтенант прибежал и говорит нашему сержанту: «Что ты, одурел?! Боевая тревога! Ну-ка быстро одеваться, получать оружие и на плацу построение!» Забегаем в казарму, быстро одеваемся и в ружпарк. Хватаем, что кому попадется: кто автомат, кто пулемет, были такие, кто ухватил себе пистолет, мы толком еще не понимали, что происходит. Построились, лейтенант прошел вдоль строя и спросил, у кого пистолеты. Кто был с пистолетом, получил гранатомет, стоявший рядом назначался подносчиком гранат.
Затем мы получили цинки с патронами, гранаты, рюкзаки были свои. Погрузились на машины и поехали на аэродром. Выгрузились, сидим, ждем, а вокруг такой грохот стоит: вертолеты, самолеты — все с запущенными двигателями. Поступила команда «Отбой!». Вернулись в часть, вновь вышли на построение. Заместитель командира полка по строевой части майор Карпушин встал перед строем и сказал: «Вот, ребята, такая ситуация: вы присягу не приняли, а уже боевая тревога, такого еще у нас не было. Значит, будем принимать присягу». Вышел солдат и перед строем прочитал текст присяги, а мы лишь в нужных местах хором произносили: «Клянемся!» После того как все приняли присягу, мы расписались в документах. Потом была команда отправляться в столовую, а после отдыхать. Спали в одежде, а вечером опять тревога, распределились по машинам, поехали на аэродром. Загрузились в вертолеты, причем личный состав сел в вертолеты Ми-8, а машины загрузили в Ми-6. Взлетели. Я не помню, как точно пролегал маршрут, помню посадку у туркменского города Мары, затем перелетели еще куда-то и заночевали в спортзале школы. Помню поселок Черная Змея, в нем мы тоже садились, и потом мы приземлились где-то под Кушкой. Мы сели на площадке между сопками, на этом же месте и разбили свой палаточный лагерь. Мы пробыли там дней пять, почти сразу появились вши. Чтобы от них избавиться, мы сходили в баню. С 11 декабря и до самого Нового года мы летали вдоль границы с Афганистаном.
