Книга Тень воина, страница 56. Автор книги Александр Прозоров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тень воина»

Cтраница 56

Сюда они шли десять дней. Назад, перегруженные, как обожравшийся хомяк, раньше чем за месяц дойти охотники не смогут. Но когда доберутся до дому — каждый станет богаче в несколько раз. Вечером четвертого дня Середин созвал старших:

— Слушайте сюда, — кивнул он и нарисовал ножнами сабли на снегу длинный овал. — Давайте считать, что это Волчий бор. Любой путник, коли желает ночевать не под свист вьюги, а возле горячего костра, его не минует.

— Это даже глупая утка поймет, — сплюнул Княжич. — Почто собрал, кузнец? Эту глупость нам рассказать?

— Когда мы шли к кочевью, тут нас пастухи и заметили, — не обратив внимание на подколку, продолжил Олег. — После этого хан Биняк стал собирать своих людей и послал вестников к соседям. Его людишек мы уже перебили, но за то время, пока мы у кочевья торчали, соседи половецкие наверняка дорогу нам перекрыли и здесь, у леса, стоят.

— Ну, так вдарим по ним, чтобы век помнили и детям заказали! — сжал кулак Буривой.

— Это дело хорошее, — спокойно кивнул Середин, — да только скопилось их наверняка раз в десять более, нежели нас. Как бы они, кровью умывшись, нас всё-таки не побили всех до последнего. Опять же, раненые у нас в обозе, полон освобожденный. Что, их на милость половецкую отдавать?

— Как же иначе спор бранный решить? — не понял Захар.

— Я ни с кем спорить не собираюсь, — невозмутимо ответил Олег, — я человек мирный. Вот если бы половцы у костров сидели, а кони боевые в стороне паслись, то коней бы я увел — и делу конец.

— Да, кузнец! — первым сообразил Княжич. — Да, да! Я с тобой! Кто же в лагере коней держит? Они завсегда в стороне!

— Ты про что, боярин? — повернулся к нему Кожемяка.

— А про то, что кузнец нынешнюю ночь предлагает не спать, а с кострами еще пару дней повременить, — довольно расхохотался ватажник. — Надобно ночью на половцев налететь, напугать, разогнать, смутить изрядно, а коней увести тем временем прочь, да подалее. И нам лишняя добыча, и половцам пешими жить. Не угнаться им за нами без лошадей, пока кто коней свежих не приведет! Я верю тебе, кузнец, убей меня кошка задом! Я с тобой!

— Коли так, — сразу предложил Олег, — может, тогда ты и коней на себя возьмешь?

— Уведу, — весело пообещал Княжич, — как есть, уведу!

— Тогда вам, — ведун растопырил три пальца в сторону Захара, Буривоя и Кожемяки, — вам людей приготовить для наскока на лагерь половецкий, да еще воинов выделить, чтобы обоз охранять и от дозоров обороняться. Степняки ведь не дураки, наверняка дозоры выставили, дабы мы мимо не проскочили. Пусть идут наискось… — Олег прочертил ножнами путь мимо бора. — Мы потом нагоним.

— Не увидим же мы ничего впотьмах… — засомневался Захар. — Кого рубить, куда скакать?

— Костров, что ли, среди ночи не разглядишь, деревня? — расхохотался Княжич. — Те, кого рубить надобно, у костров сидят, сами себя освещают.

— Всем всё понятно? — обвел взглядом старших Олег. — Тогда командуйте привал малый, пусть перекусят все. А как стемнеет… В общем, никаких звуков не издавать: не кричать, не переговариваться, не ругаться. Налатники спереди застегнуть, дабы броня не блеснула. Силы на нашей стороне нет, зато внезапность и отвага — за нами. Да пребудет с нами милость богов! Готовьтесь.

— Постой, — спохватился Княжич. — Табун-то их как найдем? Лошади, поди, костров не палят.

— Зато пастухи палят, — парировал Середин, потом махнул рукой: — Ладно, коней я на себя беру. Захар, мне полтора десятка ратных выдели.

— Сделаю, воевода, — кивнул старшой. — Ныне же и подошлю.

И вправду, вскоре возле сидящего на щите Середина появились Лабута, Юрята, Оскол и еще несколько незнакомых Олегу сельчан.

— Вот, Захар велел передать, — протянул бортник кусок заиндевелой вареной убоины. — Когда пожуем нормально, воевода, сколько можно брюхо морозить?

— Тебе чего больше нравится — быть сытым и мертвым, али богатым и живым? — поинтересовался ведун, пряча мясо в сумку и уже привычно запихивая под шапку для разогрева.

— Ну ты, воевода, выбор предлагаешь, — хмыкнул бортник. — А то сам не знаешь?!

— Тогда терпи, — подвел итог Середин. — И скажи спасибо, что в кочевье мужики со жратвой перестарались и у нас теперь мяса вдосталь.

— Холодного, — не утерпел от комментария Лабута.

— Новым вечером пшено холодное есть будешь, — пообещал Олег, и рыжебородый ратник тут же замахал руками:

— Я что, воевода, я ничего. Убоина и холодная завсегда к месту. Жалко, коли мало останется.

— На пару дней хватило бы, и то ладно… — поежился ведун. Голова начинала мерзнуть, а иного способа согреть ужин ему пока в голову не приходило. Хотя…

Он вытащил сверток, взялся за нож, настрогал хрупкое мясо мелкими ломтями, высыпал обратно в мешочек, растер — мешок сделался почти плоским, — затем отошел к гнедой и аккуратно запихал его спереди под потник. Лошадь, с любопытством прядавшая ушами, внезапно недовольно заржала, притопнула копытом.

— Не боись, — поймал ее за уздцы ведун. — Сейчас согреемся.

Заснеженная степь плавно погружалась в сумерки, и Середин, прижавшись щекой к лошадиной морде, зашептал тайные слова:

— Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном, выйду на широко поле, спущусь под круту гору, войду в темный лес. В лесу спит дед, в меха одет. Белки его укрывают, сойки его поят, кроты орешки приносят. Проснись, дед, в меха одет. Дай мне хитрость лисью, силу медвежью, ловкость кунью, глаза кошачьи, уши волчьи…

Мир вокруг дрогнул, утрачивая цвета, но зато в черно-белой степи Олег опять увидел далекий горизонт, мчащегося над самой землей ширококрылого филина, сгрудившийся в большую кучу обоз.

— Пора! — рванул он подпругу и залихватски свистнул: — Хорош брюхо тешить, мужики! По коням! А то заждалась нас красавица Мара со своей чашей, ох заждалась!

* * *


Опытный десятник Азул сумел устроиться куда лучше прочих воинов: его двойная кошма лежала аккурат между двумя кострами, а значит, ночью его старые кости будут прогреваться со всех сторон, в отличие от боков безусых юнцов, которым с одного краю будет все время жарко, а с другого — зябко. Ныне степь успела промерзнуть; даже днем морозец больно пощипывал щеки и кончик носа, а ночью пробирался холодными руками сквозь толстый войлок юрт, под мохнатые овечьи шкуры и стеганые халаты. А здесь, на ветру, он и вовсе способен усыпить так, что никогда уж не проснешься.

Воин запахнул полу халата и, полулежа и жмурясь на огонь, допил из глубокой деревянной чаши кисловатый кумыс. Поставил миску, протянул руку к изюму, что лежал рядом в вышитом пленной русской красавицей кисете. Насторожился, прислушиваясь к странному гулу:

— Скачет кто-то… Не иначе, волки табун спугнули.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация