Дело в том, что почта самолетом доставлялась в Зуйские леса, удаленные от нас на сто пятьдесят километров. Дорогой наши почтальоны ночью разводили костры и засыпали на них. От неосторожности, утомления неизбежно подгорали одежда, вещи. Этой же участи подвергалась и сумка с почтой» [23, с. 19]..
Награждение крымских партизан
Вопросы награждения крымских партизан периода 1941–1944 гг. долгое время оставались вне внимания исследователей и до сих пор остаются «белым пятном» нашей истории. Обращение к этой теме такого исследователя, как В.М. Брошеван, представившего статистические данные по количеству награжденных и их группировку по отрядам, по видам наград, только обозначило проблему [64].
Правительственная награда — это материальное воплощение оценки деятельности крымских партизан, и вот именно эта проблема оставалась вне внимания ученых, краеведов, общественности.
Слова «медаль», «орден» своим возникновением обязаны латинскому языку. «Медаль» когда-то означала всего лишь «металлическую монету», а «орден» — принадлежность к определенному сословию. В отличие от них слово «награда» истинно русское, славянского происхождения. Выскажу собственную версию, что «грабить» и «награждать» — слова одного корня. Во втором случае человек получает определенные блага за какие-то заслуги, а в первом — берет не по праву.
Необходимо отметить, что если в царской России люди, награжденные орденами империи, причислялись к дворянскому сословию, а обладатели медалей имели иные весьма существенные льготы, то награды СССР не гарантировали даже личной безопасности. Так, кавалеры четырех орденов Красного Знамени С.С. Вострецов и И.Ф. Федько были репрессированы как враги народа. Самое высокое звание страны: «дважды Герой Советского Союза» не спасло Якова Смушкевича от расстрела.
С другой стороны, тот факт, что тот или иной человек был награжден высшими наградами государства, совершенно не гарантировал его безусловной лояльности к режиму. Нестор Махно был награжден орденом Красного Знамени одним из самых первых в стране (№ 5), а генерал Власов — кавалер одного из первых орденов Ленина…
К моменту начала партизанской борьбы в рядах крымских партизан орденоносцы были наперечет. Командующий партизанским движением А.В. Мокроусов имел орден Красного Знамени еще с Гражданской войны и орден Ленина за Испанию; начальник штаба 1-го партизанского района Ф.И. Захаревич — орден Красного Знамени за борьбу с басмачеством; оказавшийся в лесу с остатками 95-й с.д. Е.Н. Тарнович имел медаль «За отвагу», которую недавно получил в финскую войну…
Несмотря на то, что к началу партизанской эпопеи шел 121-й день войны и в партизанах помимо своей воли оказались сотни участников успешных боев под Одессой и не очень успешных на Перекопе, никто из них боевых наград еще не имел. Награждали в 1941 году крайне скупо. Характерна горькая шутка той поры: «На пятки ордена не вешают».
В силу того, что крымские партизаны до января 1942 года не имели связи с Большой землей, а регулярная авиасвязь появилась только в апреле 1942 года, именно с этого времени вопрос награждения крымских партизан становится реальностью.
С началом Керченской десантной операции в партизанском лесу воцарила эйфория скорого освобождения. Командующий партизанским движением А.В. Мокроусов посылает представление на награждение 67, на его взгляд, наиболее отличившихся партизан орденами и медалями. Документ, тем не менее, не имел хода. Дело в том, что резко обострившийся конфликт внутри партизанского руководства: А.В. Мокроусова, С.В. Мартынова, И.Г. Генова с одной стороны и оказавшихся в лесу кадровых военных — с другой, привел к тому, что те тоже послали свой список… Началась война компроматов.
«На Ваше письмо от 5.03.42 о представлении к ордену Ленина командира партизанского движения Крыма полковника Лобова Михаила Тихоновича и комиссара партизанского движения полкового комиссара Попова Ефима Абрамовича сообщаю:
С первых дней прибытия в район действий партизанских отрядов Лобов и Попов начали противопоставлять себя командованию, внося раздор между военными и гражданскими товарищами. С этой целью группировали вокруг себя командиров частей РККА, попавших в партизаны из вражеского окружения, и вообще недовольных, обиженных, снятых с командных постов за те или иные поступки.
Затеянная склока Поповым и Лобовым привела к обострению до крайности взаимоотношений между командирами и отразилась на боевой деятельности партизанских отрядов в тот период.
Лобов и Попов за время пребывания в партизанах в боевых делах ничем себя не проявили, больше того, Лобов систематически пьянствовал.
Категорически возражаю и прошу Вас к награде их не представлять…
Уполномоченный штаба в/ч 00 125 Булатов» [24, л. 28].
Как результат, награждение затянулось на многие месяцы. Вопрос перекочевал в Военный совет Северо-Кавказского фронта (командующий С.М. Буденный, член Военного совета Л.M. Каганович.) Решили дождаться окончательного освобождения Крыма, но оно не состоялось, а все закончилось грандиозной катастрофой. Наряду с руководством Крымского фронта командующий партизанским движением А.В. Мокроусов был признан одним из ее виновников. Сменилось руководство не только крымскими партизанами, но и фронта.
Только 24.10.42 г. был издан приказ № 018 командующего Черноморской группой войск Закавказского фронта генерал-лейтенанта Петрова о награждении правительственными наградами 288 крымских партизан: орденом Ленина — 6 чел.; орденом Красного Знамени — 112 чел.; Красной Звезды — 109 чел.; медалью «За отвагу» — 29 чел.; «За боевые заслуги» — 25 чел.;
«Партизан Великой Отечественной войны» I степени — 25 чел [78, с. 388].
Для непосвященных «в тайны Мадридского двора», награждение, по многим позициям, вызывало недоумение. Руководители партизанского движения той поры: М.Т. Лобов и Н.Д. Луговой — командующий и комиссар были награждены как бы «по второму разряду» — получили ордена Красного Знамени. А.В. Мокроусов в списке награжденных отсутствовал.
Награждение породило нездоровые разговоры, которые тут же были зафиксированы компетентными органами: «За гибель 400 человек весной у Северского Смирнов вместо пули орден получил» [64, с. 18]. Н.Д. Смирнов — зам. наркома внутренних дел Крымской АССР, обеспечивавший закладку партизанских баз.
Не все было объективно и в части награждения женщин-партизанок. Именно тогда появилась, ставшая впоследствии популярной, прибаутка:
«Нашей Кате за пизду дали красную звезду».
Среди ста двадцати награжденных орденом Красной Звезды было семь женщин [78, с. 388].
«Селихов не оправдал оказанного ему высокого доверия ВСФ в части представления и наградил отличившихся творчески. Он использовал это право — расплачивался орденом за удовлетворение своей биологической животной страсти. В числе других награждена орденом Красной Звезды Имярек только за то, что эта девушка с ним спит» [2, с. 79].
