— Ага! — подтвердил Бес. — Сваливать отсюда и как можно быстрее. Не знаю, как скоро убьет меня эта дрянь. Не исключено, что у нас всего несколько минут. Поэтому слушай и не перебивай. Вот тебе компас. Пользоваться умеешь? Ну-ну! Тогда пойдешь по азимуту семнадцать, это как раз совпадает с тропой. Через три-четыре часа, по моим расчетам, выйдешь к шоссе, по нему пойдешь вправо. Не перепутай, а то притопаешь обратно в Дагонию, если удастся встретить какой-нибудь транспорт, попросишь отвезти тебя в Кальдену, это ближайший город. Дыра дырой, но телефон там есть. Запомнила? Все, тогда пошли. Да! Когда я упаду, не смей дожидаться пока окончательно сдохну! Дикари вполне способны организовать погоню! Хотя, надеюсь, они будут слишком заняты пострадавшими соплеменниками.
Они шли уже минут десять, Бес все так же широко и уверенно отсчитывал шаги, а она то и дело исподтишка поглядывала на него, ожидая вот-вот заметить признаки действия разрушающего этот крепкий организм яда. Однако время шло, а Бес продолжал выглядеть вполне здоровым и полным сил. Ирина уже начала робко надеяться на то, что произошла какая-то ошибка, и тягучая коричневая жидкость вовсе не была ядом. Мало ли чем могли мазать свои стрелы дикари, вдруг это всего лишь какой-нибудь предохраняющий наконечник от ржавчины состав.
— Слушай, тебе не кажется, что у этих больших красных цветов определенно наркотический запах! Гадом буду, они пахнут анашой! — ни с того, ни с сего весело проорал Бес.
— У каких цветов? — удивилась Ирина.
Вокруг насколько хватало глаз, тянулись заросли остролистого кустарника унылого темно-зеленого оттенка, никаких красных цветов, и даже чего-то похожего на них не наблюдалось.
— Ну как же! Ты что не видишь? Вот же они! Да их тут тысячи!
— Да, — испуганно подтвердила Ирина. — Действительно, как это я раньше не обратила внимания?
— По-моему они чем-то похожи на те розы, что я подарил тебе на первом свидании, не находишь? Такие же растрепанные! Смешно, правда?
Она как загипнотизированная мелко закивала в ответ, встретившись с его горящим безумием взглядом.
— Такие вот дела, Виктош, говоришь я ненадежный, мотаюсь по контрактам, в любой момент меня убить могут? — тут Бес хитро прищурился, подмигивая ей. — А сама-то ты, что здесь делаешь? Тоже решила попробовать? Так кто из нас теперь надежнее?
— Да, я… Как-то и не знаю… Я как-то… — запинаясь произнесла девушка не в силах ничего придумать.
— Да, ладно Вам, Виктория, все путем! Все я понимаю! Ведь я люблю тебя, малыш! У нас все должно быть хорошо. Мы же с тобой любим друг друга, правда?
— Правда… — обреченно выдохнула Ирина.
— Я рад, — неожиданно серьезно произнес Бес. — Знаешь мне снился какой-то дурацкий сон, о том, будто ты меня бросила. Я рад, что это не правда.
— Это не правда, милый. У нас с тобой все хорошо, — решительно тряхнув головой, подтвердила Ирина.
Так они и шли, непринужденно болтая о всякой ерунде, Бес был весел, много шутил и заразительно смеялся. Это продолжалось долго, почти целую вечность. Одиннадцать минут. А затем, смеясь очередной шутке, он просто не смог вдохнуть воздух, растекшийся по всему организму яд, вызвал паралич дыхательной системы. Он умер быстро, и почти не мучаясь, так и не узнав, что рядом с ним, до конца крепко держа за руку, сидела вовсе не его Вика.
А за тысячи километров от экваториальной Африки, в далекой Москве, схватилась вдруг за будто пронзенное раскаленной иглой сердце красивая молодая женщина. Боль была короткой и быстро отпустила, но неожиданно испортившееся настроение, навалившаяся невесть откуда смертная тоска не позволили продолжать давно запланированный, должный принести в будущем солидные дивиденды ленч с весьма перспективным знакомым.
— Прости, но мне надо уехать, — поднялась она из-за столика в отдельном кабинете модного ресторана. — Я позвоню тебе завтра. Извини.
— Но, позволь я хотя бы тебя провожу… — молодой человек, в немыслимо дорогом костюме растеряно разводя руками, тоже привстал, отодвигая стул.
— Не стоит, я сама, — отрезала девушка.
— Но, Вика, я сегодня хотел… — начал было он, доставая из кармана маленькую обтянутую красным бархатом коробочку.
«Предложить мне руку, сердце, квартиру, машину, счет в банке и положение в обществе, — про себя закончила девушка, искоса глянув на коробочку, явно содержавшую обручальное кольцо. — Видно не судьба, дорогой, видно не судьба».
— Все завтра, дорогой, все завтра… Извини!
Сидя на заднем сиденье летящего по залитому солнцем, расцвеченному яркими пятнами рекламы, просторному проспекту такси, она раскрыв кожаный бумажник долго смотрела на потрепанную фотографию, с которой открыто и счастливо улыбался Бес.
Ирина и Никита
— Да ты не суетись, Иришка. Нормально все. Успокойся, передохни.
У нее вдруг ни с того ни с сего защипало в глазах, ой как давно вот так запросто Иришкой не звали. Именно так называл ее в минуты нежности Дима, заглядывая в глаза и перебирая тонкими ласковыми пальцами ее пушистые волосы. Но Дима остался дома в далекой пропахшей дымным смогом Москве. А она здесь в этой чертовой Африке, зарабатывает их будущее благополучие. Вся их дальнейшая жизнь зависит теперь от процветания филиала, который и не открыт еще толком, потому и направлена сюда для руководства лично начальник иностранного отдела «РусОйл» Балашова Ирина Сергеевна. Именно здесь для них с Димой будет тот край земли, где никто не найдет и никто не сможет помешать их счастью, только при одном условии, если она сделает все правильно, все как надо. «Я не могу сам поехать туда, не могу бросить эти чертовы директорские обязанности, но ты, справишься, я верю. Ты сильная и сможешь поработать для нас двоих. Как только филиал заработает в полную силу, я оформлю его на тебя и приеду сам, тогда уже никакой черт не посмеет мне указывать, как и с кем жить. И мы будем вместе уже навсегда». Так говорил он ей перед отъездом в эту командировку, три месяца назад. «Конечно, я справлюсь, я люблю тебя, и ради этой любви готова на все», — отвечала она. И он нежно и страстно целовал ее в губы: «Я буду скучать по тебе, Иришка, я тоже люблю тебя, маленькая».
Остальные, с кем приходилось общаться, обращались к ней по-другому. На фирме подчеркнуто официально — Ирина Сергеевна, в последнее время модно стало репутацию блюсти, так что к молодой женщине строго по имени, отчеству и только на Вы, чтобы вдруг чего лишнего не подумали. Здесь на английский манер — Ирэн, мисс Ирэн, бездушно как-то, будто ворона каркнула. Но ничего привыкла, притерпелась, хотя первое время аж шарахалась будто дурная, когда неожиданно окликали, не без того. И вдруг на тебе: Иришка, и голос приятный бархатный, и взгляд открытый, теплый, не масляный, вожделеющий, таких насмотрелась за свои двадцать пять столько, что и не перечесть, а какой-то по-мальчишески наивный. Хотя с виду далеко не мальчик, лет тридцать, голова наголо обрита, невысок, но крепок в кости и жилист, глаза ясные, васильковые, будто кусочек неба в них отражается. Сразу видно хороший мужик, доброжелательный, заботливый. Зовут странно — Кекс, с чего бы интересно, кулинарную выпечку ничем не напоминает.
