Был конец января 1943 года. 6-я армия Паулюса уже перестала существовать, попав в сталинградский котел. Теперь линия фронта проходила западнее Харькова и чуть восточнее от нашего тогдашнего местонахождения. Мы узнали, что нам предстоит наступать до Курского выступа — именно там располагалась главная полоса обороны. Именно там нам предстояло сдержать рвавшихся вперед русских и оттеснить их.
Наш марш на восток продолжался, но пока что до боевого соприкосновения с противником дело не доходило, хотя по ночам иногда до нас доносилась стрельба. Русская зима доставляла нам массу трудностей. Ночевать приходилось под открытым небом. Если повезет, можно было устроиться за кустами или в защищенных от ветра балках. И уж совсем редко в деревнях, в амбарах и сараях. Каким желанным казался мне наш теплый и уютный домик. О таких условиях ночевки здесь и думать было нечего. Так что приходилось довольствоваться наскоро поставленными палатками.
Март 1943 года
Медленно наступала весна, хотя это время года сулило нам новые неприятности. Холода уже не так донимали, зато земля превратилась в кашу, а дороги — в непроходимое болото. Грузовики, легковушки, подводы, люди, лошади — все увязало в жидкой грязи. Приходилось неделями одолевать пустяковые расстояния. О гигиене пришлось вообще позабыть. Бывало, так перемажешься в этой грязи, что и друг друга не узнаешь.
Группа армий «Юг» к тому времени сумела отвоевать утерянные было позиции. И вообще, надо сказать, обстановка чуточку стабилизировалась. Но от германского плана нанесения внезапного удара по Курской дуге пришлось, правда, отказаться вследствие крайне неблагоприятного для войск периода весенней распутицы.
В деревне Меженевка мы стали на постой на целых три недели и заняли там позиции. Мы дожидались, пока подсохнут дороги, чтобы по ним хоть как-то можно было передвигаться с техникой. И в самом деле, эта пауза была желанной для всех нас — мы нуждались хотя бы в краткой передышке. Часто приходилось стоять в боевом охранении.
Май 1943 года
Потом снова двинулись маршем. Пока что по всему Восточному фронту наблюдалось затишье. Хотя на нашем участке было видно заметное увеличение численности немецких войск.
Июнь 1943 года
Началось стратегическое развертывание войск — 50 дивизий и 900 ООО человек по всей линии фронта у Курской дуги, удерживаемой превосходящими силами Советов. Наш 332-й артиллерийский полк также принимал в этом участие. Необходимо было вернуть этот стратегически важный участок, с тем чтобы потом вновь попытаться взять Москву в клещи. Наш полк занял позиции на одной из высот, которую мы прозвали «Гремучей».
Июль 1943 года
Белгород, Курск и Орел — эту дугу длиной около 150 километров нам и предстояло взять — таков был приказ.
4 июля было днем начала операции «Цитадель» — наступления на позиции русских.
Все были готовы к началу сражения. Орудия были нацелены на объекты, которые сообщили нам рекогносцировщики огня. Так что теперь всем нам предстояло боевое крещение. Помню дрожь в коленках, которую ничем не уймешь. Пусть нас до этого неделями муштровали, но фронт — дело совсем другое, здесь все куда серьезнее. И как-то не возникало желания убедиться на своей шкуре, насколько серьезнее.
Начиная с 15 часов над нами с равными интервалами стали пролетать целые эскадрильи наших пикирующих бомбардировщиков, истребителей и штурмовиков, отправлявшихся бомбить позиции русских. До нас доносился непрерывный гул взрывов. Наш полк тоже открыл огонь из всех калибров. Грохот стоял такой, что ушам было больно. Приходилось суетиться — навести орудие, потом заряжай, огонь, и снова, и снова, и так до бесконечности. Тут уж думать и размышлять было некогда. Только успевай поворачиваться. Лица наши почернели от пороховой гари, мы оглохли, несмотря на защитные наушники. Так продолжалось до ночи. Со стороны русских ответного огня не последовало.
На следующий день мы передвинули наши изрыгающие огонь и металл чудища немного вперед. И снова артобстрел. И снова грохот, гарь и беготня у орудий до Упаду.
После нескольких дней обстрелов и продвижений вперед мы почти вплотную приблизились к позициям русских. Нашим танкам при поддержке авиации и нас, артиллеристов, удалось даже на отдельных участках прорвать оборону противника. Вот тогда я и увидел первые трупы, ими была усеяна перепаханная снарядами земля у окопов русских, а мы шли, перешагивая через них, по только что отвоеванной территории дальше на восток.
Уже к 13 июля мы с боями дошли до деревни Прохоровка, Наш путь усеивали трупы погибших красноармейцев. Здесь разыгралась самая кровавая, самая грандиозная танковая дуэль Второй мировой войны. Сражение проходило на узком участке территории, обе стороны действовали при поддержке сил авиации. В небо вздымались черные клубы дыма — повсюду горели подожженные грузовики и бронетехника. Постепенно война открывала нам свою ужасную личину. Мы были в гуще войны. Конечно, и русским тоже кое-где удавалось прорвать нашу оборону, и мы, не щадя сил, отбивали их атаки. Я благодарил судьбу за то, что мне выпало служить в артиллерии — мы как-никак располагались все-таки в известном отдалении от передовой, но в любую минуту можно было ожидать того, что тебя накроет снарядом противника. Мы ведь использовали и заряды со сжатым воздухом. Варварское оружие, на мой взгляд: у солдат противника разрывало легкие. Командование Красной Армии предупредило, что если мы не прекратим использование этого вида боеприпасов, они применят ядовитые газы. Пару дней спустя мы больше эти заряды не использовали.
Какое-то время мы продолжали удерживать фронт на курском выступе. Расширяли траншеи, доставшиеся нам в наследство от русских, окапывались поглубже, но потом нас отчего-то взяли да заставили отходить в направлении Киева. Красная Армия буквально наседала на нас, постоянно множа наши потери убитыми и ранеными.
Крупная наступательная операции русских
Август 1943 года
Ночь с 3 на 4 августа мы провели в землянке под Прохоровкой. До 3 часов утра все было относительно спокойно, но потом русские открыли ураганный артиллерийский огонь. В канонаде участвовали и знаменитые «сталинские органы»
[4]
(многоствольные реактивные минометы). К этому следует добавить и действовавших с воздуха штурмовиков, осыпавших нас градом бомб и щедро поливавших из бортовых пулеметов. Земля тряслась, снаряды в буквальном смысле перепахивали ее, грохот стоял такой, что хоть уши затыкай, но и это помогало мало. Ужас, да и только. Я не мог представить себе в кошмарном сне, что мне придется пережить подобное. Чувствуя неотвратимый конец, мы инстинктивно пытались зарыться поглубже. Признаюсь, такого безграничного страха я не испытывал никогда, казалось, что вот еще немного, и тебя накроет очередным снарядом.
Создавалось впечатление, что Красная Армия только и ждала нашего наступления, чтобы продемонстрировать нам свою безграничную мощь и тем самым обозначить коренной перелом в ходе этой войны.
