– С охранением идут? – Таганов шагнул к фюзеляжу самолета, осмотрел пробоины. – А это не опасно?
– Головное охранение есть, метрах в трехстах. Двое. А по бокам и с тыла охраны никакой. – Чернов осмотрел пробоины, улыбнулся, похлопал промасленными ладонями по фюзеляжу. – Долетим. Была бы у летчика голова цела.
Вскоре самолет улетел, покачав на прощание крыльями. Таганов и Бегматов вновь сели за карту, рассчитали, что басмаческая группа доберется до места стоянки чекистской полусотни через шесть-семь дней, а если они будут двигаться навстречу друг другу, то этот срок сократится вдвое. А вдруг это не группа Аннамета? Чекистов интересовала именно она, и Таганов решил послать в разведку Мурада Дурдыева, чья биография без всяких выдумок могла вызвать у басмачей доверие.
– Ты должен вернуться ровно через пять суток, – наставлял Таганов разведчика. – Ни часом позже, иначе мы не выполним того, что задумали. Возьмешь трех запасных лошадей, самых лучших.
День и ночь скакал Мурад, загнал сначала одну лошадь, потом вторую, сам измотался так, что не был похож на себя. На вторую ночь поспал часа три-четыре, и снова в путь, не слезал с седла почти до самого вечера, пока впереди не показались вытянувшиеся цепочкой всадники. Завидев Мурада, они сорвали со спины винчестеры, выхватили маузеры.
– Эй, кто ты? – окликнул издали один всадник, с лицом, перехваченным темной лентой. Мурад узнал в нем Аннамета.
– А вы кто такие? – Мурад одной рукой натянул поводья своего коня, второй выдернул из-за пояса маузер.
– Эй, безмозглый! – Вперед вырвался коренастый всадник. – Не видишь – нас больше?
– Поэтому вы должны представиться первыми. – Мурад засунул за пояс маузер; его конь, замотав головой, зашагал к топтавшимся на месте басмачам.
– Уймись, Мурди Чепе, – скривился Аннамет. – Вижу, этот парень не простак. По обычаю мы должны первыми представиться. Да это никак Мурад, сын Дурды-бая! Так похож на отца.
– Откуда? – произнес Мурди Чепе. – Он же в Ашхабаде учился…
– Если он такой же, как ты… ему, конечно, никакая наука в пользу не пошла, – съязвил высокий всадник, весь обвешанный оружием.
– Заткнитесь! – прикрикнул Аннамет и, обращаясь к высокому всаднику, добавил чуть помягче: – А ты, Силап, не задирайся…
– Вернемся, обо всем расскажу Эшши-хану, – Мурди Чепе даже побагровел от злости.
– Хоть сейчас скачи, доноси, блюдолиз презренный, – неприязненно бросил Аннамет и, поздоровавшись с уже подъехавшим Мурадом, строго спросил:
– Куда путь держишь, парень?
– На колодец Тачмамед.
– Что ты там забыл?
Мурад измученно улыбнулся. Аннамет заметил под глазами юноши глубокие синие круги.
– Вы будто и не туркмены. – Мурад еле сошел с коня. – А меня словно никто из вас не знает. Лучше бы спросили, сколько будет дважды два. Я бы вам ответил, как тот голодный: «Один большой, целый чурек».
Басмачи засмеялись: да, сын Дурды-бая до того голоден и обессилен, что его ветром качает. И Аннамет дал команду расседлывать коней, собирать саксаул, готовить ужин и располагаться на ночь.
Вскоре в медных прокопченных кумганах закипел чай. Доставая из хорджунов зачерствелые лепешки, каурму – зажаренную с салом баранину, хранимую в выпотрошенных овечьих желудках, принялись за еду. Аннамет усадил рядом с собой Мурада, угостил его из своих запасов.
– И чего это ты так торопился, что вышел в пустыню без еды? – спросил Аннамет. Вглядываясь в лицо Мурада, отметил про себя, как тот похож на своего покойного отца, который с безносым когда-то были добрыми друзьями. – С пустыней, брат, шутки плохи.
– Вышел я с запасом, но путь долгий. – Мурад ворошил хворостинкой горячие уголья костра. – Я бежал из Ербента… Двух лошадей загнал по дороге, оставил все съестное. Красные меня мобилизовали, чтобы я с басмачами воевал. А я решил, что мое место рядом с теми, с кем был мой отец. Говорят, что в Каракумах Эшши-бай появился. Мне его непременно надо увидеть… Отец поведал мне тайну четырех сундуков с золотом и драгоценностями, спрятанных в Каракумах. Я знаю, где. Но один не справлюсь, а вот Эшши-бай мог бы помочь…
Лицо у Мурди Чепе вытянулось и теперь вместе с головой и ушами, навострившимися, как у шакала, напоминало колотушку. А Силап, как гепард, застывший при виде дичи, даже перестал жевать, в глазах остальных нукеров мелькнули алчные огоньки.
– Досточтимого Эшши теперь ханом величают, – угодливо пролепетал Мурди Чепе. – Смотри, не назови его при встрече баем!
– Мы и без Эшши-хана можем тебе помочь, – Силан пропустил мимо ушей раболепную реплику ханского соглядатая – уж слишком взволновали его слова Мурада.
– Ты говори, да не заговаривайся! – Мурди Чепе соскочил с места. – Как это без Эшши-хана? Он наш господин…
– Мой господин тот, кто больше платит, – отвечал Силап. – А Эшши-хан прискакал и снова ускачет в свой Афганистан.
– Не разводи свару! – Аннамет поднял глаза на Силапа. – Не купил еще лошади, а об уздечке споришь.
– Я не прячусь за чужие спины, как некоторые. – Силап бросил выразительный взгляд на Мурди Чепе. – В бою я не зарываюсь в песок, как скользкая ящерица…
– Ты сам ящерица! – взвизгнул Мурди Чепе, его гладкое, лоснящееся лицо покраснело. – В прошлый раз я не сказал Эшши-хану про девочек из Салалы. Мало, что ты их утаил от Эшши-хана, так еще и сплавил их Абдулле Тогалаку.
– А что тут худого? – смачно сплюнул Силап. – Девочек я сам добыл… Мой товар! Уйду в Иран, и будут меня там ждать готовые жены.
– Сказочки рассказываешь… Сам же трепался, что Абдулла Тогалак перепродал их в какой-то иранский бордель. Обратно будешь их выкупать? Тебе под стать такие жены…
– Уймитесь! – рявкнул Аннамет. – Чего раскудахтались, как байские жены?! Дайте человека послушать.
– Я все уже сказал. – Мурад внутренне усмехнулся над басмаческой жадностью: одно лишь упоминание о сундуках с золотом затмило рассудок этих людей, усыпило их бдительность. Тагановский расчет оказался верным. – У меня одна забота – разыскать Эшши-хана.
– Айда с нами! Рано или поздно мы с Эшши-ханом свидимся, – сказал Аннамет. – Мы все под ним ходим…
– Мне поскорее надо, – возразил Мурад. – Как бы потом поздно не было.
– А это недолго, – вкрадчиво заговорил Силап. Лицо его заострилось, и весь он походил на хищника, изготовившегося к прыжку. – Доедем до Сапалы и обратно… Посчитай, две недели уйдет…
– А кто пойдет с Балта Батыром на Куня-Ургенч? – ехидно вставил Мурди Чепе. – Что-то быстро ты приказ Эшши-хана забыл!
– Заткнись! – Глаза Силапа блеснули ненавистью. – Не суйся не в свое дело! У нас есть сердар…
– Вы как псы голодные, – спокойно произнес Аннамет. – Сына Дурды-бая неволить не будем. Пускай идет к Эшши-хану! А ты, Мурди, в чужие дела не встревай. Я не посмотрю, что ты кое у кого в любимчикам ходишь…
