«Возил всё, что скажут…»
Евгений Лобанов, командир автомобильного отделения взвода материального обеспечения, старшина:
— Рейс-два, может быть, боялся, а потом перестал. Не любил я ездить в колонне, когда мне давали в сопровождение БТР или БМП — они часто ломались, то колёса у них летят, то гусеницы. У водителей-срочников то двигатель заклинит, то закипит, то зашипит… Они меня тормозили. А стоять на дороге нельзя. Возил всё, что скажут — боеприпасы, вооружение, обмундирование, картошку, колбасу, одеяла, подушки…
Один я быстрей добирался. Конечно, в любую секунду с обочины могли и обстрелять, но старался об этом не думать. Надеялся на себя и машину, она у меня не ломалась. У меня «Урал» шёл — сотню километров в час. Больше скорость — меньше залётов. Дмитрий Иванович Горелов со мной сначала боялся ездить, а потом — подушку под голову и спит. Смотрю, в первые дни — тащит пуховые подушки. — «Зачем?» — «А их пуля не пробивает». Попробовали — ещё как пробивает.
«Нас могли запросто перестрелять…»
Сергей Тиняков, командир взвода роты радиоэлектронной разведки, старший лейтенант:
— Алхан-Кала, только что прошёл бой, с танками, много было погибших, танки сгоревшие стояли. Едем с майором Цигельным, по карте. «Олег, — говорю ему, — если по карте ехать, мы поворот на батальон проскочили! Уже на Грозный едем! Смотри!» — «Я здесь был, всё здесь знаю!». А с нами было две «Шишиги» (ГАЗ-66 — авт.), ЗИЛ и МТЛБ-у. Нам с блокпоста пехота машет: «Стой!», мы проезжаем мимо. Вдруг вижу — метрах в 300–400 — боевики! Успели развернуть колонну на месте. Нас могли запросто перестрелять, если бы вовремя их не заметили. Приехали в батальон нормально.
Однажды батальон двигался колонной, в это время один из наших постов радиоразведки обнаружил активную работу радиостанции противника на маршруте движения колонны. Быстро передали информацию нашему комбату, а то бы колонна попала в засаду. Практически спасли батальон. Но это было скорей всего исключение из правил, так как мы подчинялись напрямую ЦБУ.
«Едешь туда, набираешь воды…»
Сергей Ахмедов, прапорщик:
— У нас была острая нехватка воды, а в октябре ещё стояла страшная жара. Не было возможности не то, что умыться, не на чем пищу готовить. Ездили за водой по два-три раза в день, надо же было кормить триста человек, да умыться каждому.
Комбат вызвал меня, открыл карту, ткнул: «Вот видишь водохранилище? Едешь туда — набираешь воды». А мы только пересекли границу, где-то неделя прошла. Дал мне БРМ для прикрытия, четверых бойцов. Прицепили бочку к машине, на 1200 литров, и поехали. Сначала в какое-то село заехали, думали там воды наберём. Село пустое, вообще никого нет. Только животные по улице бегают, все дома нараспашку. Тишина такая зловещая… Стали искать воду. В колодце два ведра черпанёшь, и всё, вода идёт чёрная, как из канализации. Поехали на водохранилище. Долго ехали, кружили. По карте — километров 15–20, а мы кружили полдня. Нашли одну кошару, спрашиваем жителей: «А где здесь водохранилище?» — «Да оно высохло ещё лет пять назад!». А на карте есть… Развернулись, стали ездить по деревням, в колодцах воду собирать. Полбочки начерпали и всё. Обед кое-как сварили.
Приехал начальник разведки дивизии подполковник Куклев и говорит: «Езжайте за водой на Ищерскую, там генералы уже пешком ходят…». Поехали, помотались, пока нашли воду. В одном месте попали на стоянку «духов» — они только что ушли, ещё чайники тёплые стояли. Воду нашли на нефтебазе, в ёмкостях. Стали черпать — началась стрельба. Солдат, который черпал воду из люка, запрыгнул туда, а мы, кто вокруг стояли, сразу залегли. Пошли на разведку, полазили, но не нашли, кто стрелял. Потом оказалось, что это солдаты из 245-го полка стреляли от нечего делать по изоляторам на столбах, а рикошетом пули попали в эту ёмкость с водой. Приходим к ней, а боец там так и сидит. «Вылезай!» — кричим ему. — «Нет, не вылезу!». Кое-как его вытащили оттуда, стали воду черпать в бочку вёдрами, передавали их друг другу.
«В КамАЗе насчитали 11 дырок…»
Дмитрий Горелов, заместитель командира батальона по тылу, подполковник:
— Узнали, что Ищерская от боевиков очищена. Надо готовить пищу, за водой ехать, а куда? Смотрю по карте, где обозначена водокачка. Мой водитель Сергей Хомец с прапорщиком Сергеем Ахмедовым и поехали за водой. Часа через два медик летит: «Хомец попал в засаду, их обстреляли, бой идёт!». Приехали они через час.
По его рассказу, по ним начали стрелять с водокачки. Только успели выпрыгнуть в кювет из кабины. Через пять минут подошли наши БМП и снайпера с водокачки сняли выстрелом из пушки. Хомец при обстреле снайпером получил лёгкое ранение, пуля чуть задела ему плечо. А в «КамАЗе» мы насчитали 11 дырок.
«Пуля из плеча торчит, как заноза…»
Сергей Ахмедов, прапорщик:
— Мы тогда воды набрали, а когда обратно ехали, смотрю — стрельба жуткая началась. Наши куда-то бегут. Нам надо налево уходить, а тут как раз наш пулемёт строчит в сторону деревни. Наши бежали влево, я всех из машины высадил, БРМ идёт впереди, мы на «КамАЗе» сзади. Идем кюветом, над нами сучья, листья сыпятся. Стрельба беспорядочная, кто куда стреляет — не поймешь. Вижу — все бегут, мы перебежали в другой кювет, переползли. Тут ВВ-шники по дороге едут: «Что, стреляют?» — «Да, типа стреляют…». — «Ну ничего, давайте потихоньку пробирайтесь».
Пробираемся потихоньку. Машины за нами ползут. Подошли к перекрёстку, говорю пулемётчику, который тут стрелял в сторону деревни: «Ты погоди, мы проскочим». А «КамАЗ», водителем был Сергей Хомец, что-то заглох и остановился, «духи» начали по нему стрелять. Говорю Хоме: «Мы будем прикрывать, а ты быстренько проскочишь». Мы стали стрелять в сторону села, Хомец побежал к «КамАЗу», и вдруг что-то орёт там. Я поворачиваюсь — он ползёт ко мне весь в крови. — «Куда ранили?» — «В плечо». Смотрю — пуля из плеча торчит, как заноза, я её вытащил. А он весь в крови. Видимо, когда его ранили, он руку засунул под «хэбэ» и в крови вымазался, потом лицо стал такой рукой от пота вытирать — и лицо всё в крови стало. Замотал его быстро, надо было ему опять лезть в этот «КамАЗ», а «духи» стреляли прицельно по кабине. — «Ничего, — говорит, — прорвёмся».
Вернулась наша БРМ, прикрыла «КамАЗ». Хомец заскочил в кабину и поехал, проскочил метров пятьдесят до поворота, ушёл из зоны обстрела. Бак с водой тогда не пробило пулями, только кабину, в ней 11 дырок насчитали.
Из наградных листов:
…3 октября колонна из трех машин ехала за водой к водонапорной башне. На перекрёстке дорог колонна попала под огонь боевиков и встала, водители выскочили и заняли оборону. В этой обстановке надо было немедленно выводить машины из-под обстрела. Старший сержант Сергей Хомец, командир отделения взвода материального обеспечения, раненый в плечо, под огнём противника вывел колонну из-под обстрела.
…В ночь с 2 на 3 октября рота радиоэлектронной разведки совершала марш и в районе кургана Сысоев произошла поломка двух МТЛБ-у. Со стороны станицы Ищерской началась беспорядочная стрельба боевиков. Не имея возможности эвакуировать поврежденную технику, старший лейтенант Сергей Клепцов, зам. командира роты РЭР по вооружению, решил на месте устранить неисправности. Под огнём лично руководил ремонтом машин и быстро устранил неисправность. Представлен к медали Суворова. Ежедневно в любое время суток, готовит технику и вооружение к боевому применению.
