— Знакомься, Володя, это журналисты. Наши ребята.
Салимов к журналистам относился вполне добродушно, но настороженно. Но когда выяснил, что ребята «свои» — из «Русского дома», расслабился. Свои — гадость не напишут. Это не НТВ.
Гусаров, конечно, хитрюга. Пиво покупали гости…
— Что такое вертолет? — грозно спросил Серега у захмелевших репортеров. — Представьте себе карандаш, на его кончик насажен огурец, и этот огурец крутится. Это и есть — вертолет. Самый странный и удивительный летательный аппарат из всех созданных человеком. Он противоречит всем нормальным законам авиатехники. Вот центр тяжести. В вертолете он находится над головой летчика. То есть вертушка — система абсолютно нестабильная. Она устойчиво держится в воздухе исключительно за счет автоматики.
Лица журналистов с каждой фразой все более суровели, и по всему было видно, что желание летать на «нестабильном аппарате» у них резко поубавилось.
— А мы на нем не просто летаем по прямой. Мы воюем, людей возим. Это же самое близкое пехоте оружие. Вертолет — это солдат современной войны. Я вчера тридцать две дырки привез, а «ласточка» вытянула, выдержала. Умница, а не машина!
Серегу понесло…
Расходились заполночь. Журналисты, счастливые своим ощущением причастности, как пишут в газетах, к «героическому летному труду», изрядно «расслабленные», обнимались, долго писали на визитках телефоны, звали в гости.
Гусаров их тоже звал «полетать» с ним, когда его «ласточку» починят…
Когда Салимов с Гусаровым вернулись в казарму, стол уже был пуст и застелен вместо скатерти чистой простыней. Выходной закончился…
* * *
— …С десантом пойдет пара Салимова. Ее прикроет пара Кайданова. Район падения «сушки» предположительно вот этот склон. — Командир остро заточенным карандашом очертил кружок на карте. — Летчик на связь вышел один раз сразу после приземления. Доложил, что жив и отходит от места приземления. И тут же отключил связь. Боится быть запеленгованным. Пээсэсовский вертолет был подбит и сел вот здесь. — И карандаш вновь вывел небольшой овал на карте. — Ведут бой в окружении. Погода в районе падения — «СМУ», нижний край сто. Быть готовыми к встрече с «чечами». «Сушку» предположительно сбил «пэзээрка». Разведка докладывает о том, что в этом районе у «чечей» действует до пяти «зэушек». Поэтому головы не терять. Любая работа только с противозенитным маневром. Все. На взлет!
Летчики бегом бросились к машинам. Взвыли движки, захлопали, набирая скорость, сливаясь в мерцающие диски лопасти.
…Сорок минут назад летчик «Су-25», работавший в предгорье, успел передать, что самолет подбит и падает. А еще через полчаса была подбита вертушка с поисково-спасательной группой, вылетевшей на поиск сбитого пилота. И вот теперь группа вылетала на эвакуацию сбитых ребят.
Десантники в салоне хмуро и сосредоточенно готовились к бою. Подтягивали ремни «разгрузок», навинчивали запалы на запасные гранаты, топили в «стаканах» подствольников заточенные цилиндры гранат.
Боевики отлично понимают, что русские не бросят своих, что за ними прилетит подмога. А это значит, что группу может ждать новая засада. Возможно, еще более мощная и изощренная. И готовым надо быть ко всему.
…Салимов отжал рычаг общего шага и мягко отдал ручку управления от себя. Тотчас земля стремительно ухнула вниз, а затем, наползая на остекление вертолета, заскользила под фюзеляж.
Справа в пеленге пристроился ведомый и два «Ми-8», словно взявшие след гончие, они, уставившись кабинами в землю, рванулись к синеющим вдали горам. Над ними чуть в стороне прошелестели винтами «двадцать четверки» звена прикрытия.
Терский хребет проскочили «горкой» на крейсерской скорости, и вот уже внизу промелькнула широкая серебристая лента Терека. Еще несколько минут полета, и «вертушки» перемахнули невидимую линию фронта. Теперь Под ними лежала чужая, враждебная земля. Тотчас «восьмерки» зарыскали, змейкой уклоняясь от прицелов, не давая сосредоточиться, просчитать маршрут, ударить на упреждение.
— Входим в район поиска! — доложил штурман.
…Чеченский стрелок был опытным бойцом. Зная опасность вертушки в передней полусфере, он хладнокровно пропустил ведущего, подождал, пока над ним пролетит ведомый, и, лишь когда увидел его хвост, заставил зенитку ожить.
Лесистый склон горы вновь коротко вспух огнем. И совсем рядом с кабиной Салимова прошел сноп золотистых смертельно опасных колосьев. Но второй раз выстрелить «зэушке» Салимов не дал. Заложив крутой вираж, он буквально на долю секунды поймал в прицел оседающую над чечиковской позицией пыль, а уже через мгновение полтора десятка начиненных взрывчаткой реактивных дротиков неслись к чеченской засаде. Отворачивая в сторону в противозенитном маневре, он успел заметить, как вздыбилась под разрывами «нурсов» земля, как взметнулись в небо камни, какие-то искореженные железки и куски досок. Больше зенитка не стреляла…
Но Салимова занимало совсем другое. Заложив крутой вираж, он пытался обнаружить место падения вертолета. Есть! Вот он. На склоне лесистого холма глаза выхватили знакомый силуэт лежащей на боку «восьмерки». Вокруг нее за камнями жались десантники. Отстреливались, переползали. Увидел он и боевиков, которые перебегали, перекатывались, подползали к десантникам, стремясь как можно быстрее подойти на расстояние, делавшее вертолеты бессильными.
— Сто сорок седьмой, отсекай «духов»! — бросил он командиру звена прикрытия, но тот уже и сам увидел боевиков. Пара «крокодилов» легла на боевой курс, и с пилонов к земле потянулись дымные росчерки «нурсов».
— Наблюдаю выдвижение большого отряда в вашу сторону, — услышал он в наушниках доклад ведущего второй пары прикрытия. — Предположительно до ста человек. Начинаю работу!
Да, боевики явно подготовились к встрече поисково-спасательной группы…
Необходимо было срочно принимать решение. Внизу, на склоне горы, дрались в окружении десантники и экипаж сбитого вертолета. С каждой минутой их положение становилось все более тяжелым. К боевикам подходило подкрепление. Еще полчаса, и все будет закончено. В таком неравном бою чудес не бывает…
И здесь на вираже он заметил небольшую проплешину — низину выше по склону. Если зайти от реки, то можно сесть!
— Сто сорок седьмой, прикрой меня, сажусь на площадку выше сто по склону от Валеры.
— Понял тебя, Володя. Работаю!
…От реки он снизился до бреющего полета. Проскочил над самыми верхушками деревьев, разгоняя их в стороны ураганом винта. Он видел, как разбегаются под ним в стороны боевики, как залегают, открывают огонь. Но это его уже не интересовало. Наконец вертушка выскочила над прогалом в лесу, небольшой полянкой, в которую машина если и поместится, то только чудом. И он его сделал! Вертолет точно впечатался пневматиками в центр поляны. Взметнулись ввысь срезанные лопастями ветви кустарника, «не вписавшегося» в радиус винта. И тотчас в распахнутую дверь посыпались на землю десантники. Пригибаясь к земле, разбегались в стороны, занимали оборону. Вот они достигли края поляны, вот исчезли в лесу…
