— Нет, и, пока вы сражались, могла погибнуть от ваших пинков
и от ног пассажиров. Минуты две я изображала футбольный мяч. Говорю же, завтра
буду цвета незабудки. Впрочем, я благодарна, конечно. Вы действительно спасли
мне жизнь.
Молодой человек смутился еще сильней.
— Мне было приятно, — признался он.
— Рада, что доставила вам удовольствие, — опять не
удержалась я от ехидства.
Черт знает, откуда берется это ехидство. Как увижу красивого
мужчину, оно тут как тут.
— Однако у вас прекрасная реакция, — уже приветливо
продолжила я. — Успеть выбить меня из-под носа убийцы, это что-то. Вы, должно
быть, спецназовец?
— В далеком прошлом. Сейчас работаю в охранном агентстве.
«О, у нашего мальчика есть прошлое. Причем далекое. Сколько
же ему? Блондины зачастую выглядят гораздо моложе своих лет. Мы с Алиской
только на этом и держимся».
Я оживилась.
— В охранном агентстве? Это неплохо. Так вы и стрелять
умеете?
— Умею, — с легкой усмешкой превосходства признался мой
спаситель.
— Надеюсь, стреляете без промаха?
— Покойники не жаловались.
При слове «покойники» меня передернуло. Слово как слово, а
до чего неприятное. Нет, надо прекращать эти страсти и возвращаться к
нормальной тихой жизни, пока не поздно и меня еще принимают за девушку.
— Дорого вы берете с частных клиентов? — поинтересовалась я.
— Лично я ничего не беру, берет наша фирма в зависимости от
контракта.
— Может, дадите адресок? Я имею в виду фирму. Молодой
человек встрепенулся.
— У вас есть проблемы? — спросил он.
— А разве незаметно? Или для вас в порядке вещей, когда
людей бросают под поезд? Погибнуть смертью Анны Карениной, конечно, приятно,
но, надеюсь, у меня впереди другая судьба, и не буду ей изменять.
— Какие страшные вещи вы говорите, — с нежной интонацией
упрекнул он. — Вы так молоды и красивы, что нелепо говорить о смерти. А если у
вас проблемы, я охотно возьму большую их часть на себя.
Какое счастье! Не об этом ли мечтают все нормальные женщины?
Не это ли свойство настоящего мужчины? Мне бы ухватиться за его мысль, но я
решила проявить щепетильность.
— Неудобно отрывать вас от важных дел… — начала я, но он и
слушать не захотел.
— Нет, нет, — возразил он, — я буду рад вам помочь. Запишите
координаты и сразу же звоните, как только возникнет необходимость. Мгновенно
приду на помощь. Кстати, как вас зовут?
— Соня.
— А меня Евгений. У вас красивое имя.
Я обиделась.
— Вы шутите? Это не имя, а скорее черта характера, которой,
впрочем, я не обладаю.
Евгений смотрел на меня и явно не собирался расставаться.
— Знаете, — ласково, словно маленькой девочке, сказал он, —
внутренний голос подсказывает мне, что вас надо проводить. Не против?
— Не против.
— О, а вот и поезд. В вагон? Я, не забывая, что меня
принимают за девушку, резво прыгнула в вагон.
Глава 16
Евгений старался произвести на меня впечатление. Порой ему
это удавалось. Если бы он молчал, а я говорила, впечатление было бы еще
сильней. Таким образом он проводил меня до подъезда Нелли. Я обещала позвонить
в ближайшие дни, и мы простились. Он сделал это неохотно, чего не могу сказать
о себе, так как очень мне не терпелось сообщить Нелли потрясающую новость.
— Клавдия влюбилась, — выпалила я прямо с порога, едва
открылась дверь.
— С ума сошла? — не поверила Нелли.
— Вот те крест!
Я торопливо перекрестилась.
— С чего ты взяла?
— Не я, Алиска.
Нелли схватилась за сердце.
— Эта-то дурочка здесь причем?
— Она мне и рассказала, — пояснила я.
— Алиска?
— Алиска.
— Про Клавдию?
— Про Клавдию, — подтвердила я, радуясь произведенному
эффекту.
— Быть этого не может, — отрезала Нелли.
— Чего именно? Здесь много необычного.
— Ничего быть не может. Клавка не может влюбиться, не может
подружиться с Алиской и уж тем более не станет открывать свою душу. Это я тебе
как специалист говорю.
Меня поражает самоуверенность Нелли. Сама в трех соснах
всегда путается, по малейшему поводу бежит советоваться со мной, да и вообще,
трудно найти большего беспорядка в личной жизни, чем у этой специалистки. А
сколько апломба!
Не представляю, какими советами она снабжает горемычных
новорусских истеричек, но, думаю, после всех ее психоанализов и рекомендаций
мужья имеют полное право прийти к Нелли на прием и набить ей, простите, морду.
Если не набить, то хотя бы просто посмотреть на своего врага.
— Хорошо, — скрывая изумление, отвечаю я, — чем же тогда
объяснить Алискины россказни? Ей что же, делать нечего?
— Когда ей делать нечего, она принимается за свою сестру
Ольгу, — совершенно справедливо заметила Нелли. — А поскольку Алиске делать
нечего постоянно, я из жизни Ольги знаю абсолютно все.
— Я тоже, но причем здесь Клавдия? Почему на этот раз Алиска
принялась за мою сестру?
Нелли крепко задумалась, как настоящая специалистка.
— А может, она хочет пустить тебя по ложному следу? — после
минутной паузы спросила она.
Я опешила.
— Постой, по какому следу? Мы же решили, что Алиска к
преступникам непричастна.
— Это ты решила. Меня вот настораживает, почему Алиска
сказала ментам, что отравленный ликер принес ее хахаль.
— Ничего удивительного, — возразила я. — Здесь я как раз ей
благодарна.
— За что?
— Таким образом она избавила от неприятностей меня и Марусю.
Нелли удивилась.
— От каких неприятностей?
— Нам вовсе не хотелось, чтобы менты трясли всех наших
знакомых, — досадуя на ее бестолковость, пояснила я. — Мало ли что всплывет
наружу, да и времени жаль на все эти вопросы-допросы.
— А с покойника взятки гладки?
— Ну да, отравленный ликер — его рук дело, с ним и
разбирайтесь.
