— Да-а, — задумчиво протянула Нелли, — ума не приложу, кому
ты могла понадобиться.
— Вот и мне ничего толкового в голову не приходит — мысли
скачут, как блохи по Жучке.
— Послушай, а что бы они стали делать, не окажись ты на
улице?
— Мысли?
— Да нет, похитители.
— Похитители постучались бы в дом, под весомым предлогом
выманили бы меня на улицу и запихали в машину, — ни секунды не задумываясь,
выпалила я.
— Да-а. Это кошмарно. Сейчас же возвращайся в Москву. Ой, не
представляешь, как соскучились мы с Санькой.
Я только вздохнула.
— Очень хорошо представляю, сама соскучилась, но дела в
Сестрорецке на мертвой точке. С домом еще не разобралась. Не могу же я уехать,
не сдав его на лето. Это расточительно.
— А все твоя любовь, — тут же напустилась на меня Нелли. —
За то время, что ты там прохлаждаешься, можно было сто раз дом сдать. Ой! —
вскрикнула она. — А как же ты теперь без Артура? Одна?
— Ну да, одна.
— И тебе не страшно?
Лучше бы она этого не говорила. Я мгновенно поняла, что
страшно. Очень страшно.
— Одна в громадном трехэтажном доме, — подливала масла в
огонь Нелли. — Не представляю, как это возможно. Не помню, там есть решетки?
— Только с улицы, — упавшим голосом ответила я.
— А к соседям ночевать ты не можешь пойти?
— Да нет, я незнакома ни с кем так близко, чтобы запросто
напроситься на ночлег.
— Тогда умоляй или дядю, или Дениса срочно приехать в
Сестрорецк, — посоветовала Нелли.
— Ой, какая ты умница, — обрадовалась я и, не попрощавшись,
тут же бросилась звонить в Питер.
Я понимала, что Вячеслава Анатольевича, так зовут моего
дядюшку, заманить в Сестрорецк будет непросто. Нина Аркадьевна, его вредная
жена, приложит все силы, чтобы этого не допустить, а вот на их сына Дениса я
очень рассчитывала, но выяснилось, что напрасно.
— Денюля в командировке и вернется через три дня, — злорадно
сообщила Нина Аркадьевна.
Тогда я робко подняла вопрос о дядюшке. Стараясь быть
настойчивой, но немногословной, я придумала вполне правдоподобную историю,
совершенно далекую от правды. Уж кому-кому, а мне-то было ясно, что рисковать
своим мужем Нина Аркадьевна не станет ни при каких обстоятельствах, тем более
из-за меня.
— Ах, об этом не может быть и речи. Сонечка, Слава лежит в
постели с очень высокой температурой, — заявила Нина Аркадьевна, вежливо
выслушав все мои измышления.
Отчаявшись, я принялась делать разнообразные намеки: мол,
неплохо бы поговорить с дядюшкой тет-а-тет…
— Тебе его позвать? — спросила она таким тоном, что мне сразу
стало ясно — позвать его, умирающего и больного, может только жестокий,
нахальный и невоспитанный человек.
— Да нет, пусть лежит. Дай ему меда и калины.
— Не волнуйся, все, что надо, я уже дала, — сердито заверила
Нина Аркадьевна и повесила трубку.
Я окончательно осознала, что ночь придется провести одной в
пустом огромном доме, где на трех этажах расположились пять бескрайних комнат,
не считая кухни и прочих хозяйственных помещений, где в каждом углу опасность…
В общем, мой дом уже казался настоящей ловушкой, западней со
скрипучими полами, и моя благодарность к бабушке «слегка иссякла».
«Маловероятно, что преступники полезут в дом со второго или
третьего этажа, — рассудила я, — а значит, надо стелить постель на первом.
Прямо в холле. И не спать».
Так и сделала. Подтащив колонки магнитофона к окну, я
устроилась на диване и стала ждать. Теперь я жалела, что белые ночи на исходе и
не так белы, как хотелось бы. Зато тешила себя мыслью, что ночь коротка и
преступники знают о присутствии в моем Доме мужчины. Хотя если они следили, то
могут знать: та, что выглядело мужчиной, покинуло этот дом.
«Через калитку перемахнуть не проблема, — шалея от страха
размышляла я, — но во двор выходят только два окна, из которых я обязательно
увижу злоумышленников. Увижу-то увижу, а дальше что? Выбегу в сад… Нет,
неожиданно врублю магнитофон на всю мощность, а там посмотрю. В крайнем случае,
всегда можно выскочить из дома через сад и поднять на ноги всех соседей. Благо
они все равно живут в напряжении, обвешавшись оружием и обложившись
телохранителями».
В том, что этой ночью должно произойти преступление, никаких
сомнений у меня не было, как не было их и в том, что раньше двух часов ночи
злоумышленники не явятся. Поэтому я отправилась на кухню пить кофе.
«Какая умница моя покойная бабушка, — с благодарностью
думала я, — что позаботилась о втором выходе из дома. Настоящая женщина не
сможет жить в доме с одним выходом. Именно потому, что люди презрели старые
традиции, в нашей стране бардак, война и разрушаются семьи. Парадный и черный
подъезды — вот где спасение. Моя бабушка была мудра. Если мне когда-нибудь
придется умереть, хотелось бы сделать это так, как моя бабушка, — легко, весело
и красиво…»
Телефонный звонок прервал мои приятные воспоминания. Звонила
Нелли, чем невероятно растрогала меня.
«Вот она, — подумала я, — преданная и нежная женская дружба.
Разве может сравниться с ней какая-то убогая мужская любовь. Артурчик после
пылкой страсти спокойно бросил меня и даже не поинтересовался, чем закончился
инцидент с похищением, в то время как Нелли не может заснуть и тратит деньги на
переговоры».
— Ты жива еще, моя старушка? — первым делом поинтересовалась
Нелли и, не дожидаясь ответа, продолжила:
— Знаешь, я тут подумала, на «стрелу» мне уже не успеть, но
если ехать на автомобиле, то к шести утра доберусь до Питера, а к семи — до
Сестрорецка. Правда, я немного выпила, но всегда можно найти общий язык с
гаишниками. Случай-то исключительный, как-никак планируется смертоубийство.
— Дорогая, если ты ночью и не совсем трезвая сядешь за руль,
то убийство точно произойдет, и мои неприятности, уступив место твоим, отойдут
на второй план, то есть удвоятся. Поняла?
— Брр! Нет! Но как же ты…
— Я заняла круговую оборону и собираюсь продержаться до
утра, а завтра уеду в Питер с первой же электричкой. Так что спи спокойно.
— Но убийцы запросто вломятся в твой дом. В наше время
преступники не очень-то церемонятся, — с легким заиканием настаивала на своем
Нелли.
Отметив про себя, что речь ее не слишком-то связна, я
поспешила успокоить подругу:
— Согласна, но в любом случае эту ночь я обречена провести в
одиночестве. Да и чем ты мне можешь помочь?
