— Что он говорит? — прошипела Маруся, дергая меня за рукав.
— Отстань, — отмахнулась я. — Парню плохо. Он напился и
страдает. Точнее, наоборот, страдает и напился. Боюсь, завтра ему будет еще
хуже.
— Соня, Соня, ты слушаешь меня? — продолжал страдать Денис.
— Да, дорогой, слушаю. Ты много выпил?
— Ерунда. Бутылку орехового, но не в этом дело. Соня,
приезжай, я должен столько тебе сказать, столько сказать, пока ты еще жива.
Меня неприятно кольнули его слова, но какой с пьяного спрос.
— Денис, послушай, ложись спать, а завтра привезу тебе
опохмелиться, — пообещала я.
— Нет, не надо, здесь еще целая бутылка ликера, — успокоил
он меня.
Ну и запасливая же Клавдия. Что-то не помню, чтобы в
ближайшие месяцы я или Нелли покупали ей ореховый ликер.
— Что он говорит? — опять не совладала с любопытством
Маруся.
— Что в квартире хранится еще одна бутылка орехового ликера,
— сообщила я. Нелли схватилась за сердце.
— О боже, он сопьется.
— Во всяком случае, близок к этому, — прикрывая трубку
рукой, сказала я.
— Скажи ему, чтобы ложился спать, — посоветовала Маруся.
— Говорю, а он не слушает.
— Не правильно говоришь, — сказала она и выхватила у меня
трубку. — Денис! Денис! Это я, Маруся, ты вот что, дите…
В общем, после довольно длительных переговоров ей удалось
уговорить Дениса лечь спать. Во всяком случае, она пожелала ему спокойной ночи
перед тем, как повесить трубку.
— Ну, девчонки, — сказала она, — слабаки наши мужики. Так
ужраться бутылкой ликера. Да я им водку запиваю!
Нелли с этим согласилась:
— Слабаки и потому, что чуть что — сразу за бутылку, —
добавила она. — Даже Денис. Ведь не пьет, а туда же. Не могут мужики долго
напрягать свою нервную систему. Сразу ищут разгрузки.
— Ой, Нелли, ты психолог, — восхитилась Маруся.
— Спасибо, я знаю, — ответила Нелли. Я сидела за столом,
смотрела на подруг и вспоминала Дениса. В ушах стояли его слова: «Соня,
приезжай, я должен столько тебе сказать, пока ты жива».
«А странно, — подумала я, — гибель Клавдии так подействовала
на меня, что я совсем забыла о своих проблемах. Столько дней хожу где хочу и
когда хочу, но почему-то еще жива. На меня никто не покушался ни в Питере, ни
здесь, в Москве».
— О чем размышляешь? — заторопила меня Нелли.
— О том, что жива, — сказала я и поделилась наблюдениями.
— Точно, — подтвердила Маруся. — Мы с Акимом по пятам за
тобой ходили, а теперь как?
— Теперь, похоже, моя жизнь больше не нужна преступнику, —
вздохнув, заявила я. — Иначе как он мог пропустить столько удачных моментов.
— А ты и распереживалась, — усмехнулась Нелли. — Лучше бы
побереглась.
Я хотела сказать ей, что преступник — единственный человек,
которому я по-настоящему небезразлична, но телефонный звонок помешал. Звонил
Денис. Он был слишком возбужден, чтобы можно было его понять, кричал, извинялся
и настойчиво звал меня.
— Ложись спать, ты же обещал Марусе, — рассердилась я. —
Завтра приеду.
— Нет, Соня, нет, — истошно завопил он, но вдруг сам бросил
трубку.
Такого поведения я никак не ожидала.
— Вот что делает с человеком алкоголь, — сказала я, глядя на
Марусю, подносящую к губам очередную рюмку.
— Да, пора нам расходиться, — согласилась она и опрокинула
рюмку в рот.
Глава 21
На следующий день я, едва проснувшись, позвонила Денису. Он
не брал трубку. С тем же результатом я набрала номер еще раз и еще…
Чувство тревоги охватило меня, и я позвонила Нелли.
— Напился и спит, — успокоила она.
— Может быть, но почему не берет трубку?
— Спит крепко.
— Но я звонила десять раз. Так и мертвого можно поднять.
Нелли рассердилась.
— Чего ты от меня-то хочешь? — спросила она. — Чтобы я
возилась с твоим пьяным Денисом?
— Да, — не стала отпираться я.
— О боже, — вздохнула она. — Откуда вы все взялись на мою
голову. Хорошо, покормлю Саньку и еду. Будь готова.
Я мгновенно привела себя в порядок. Закрыла квартиру и
спустилась вниз. Я места себе не находила, сердце рвалось к Денису, готова была
бежать бегом, но все же дождалась «жигуленка» Нелли.
— Если ты думаешь, что твой брат отправился вслед за
Клавдией, то заблуждаешься, — сердито сказала она, когда я села с ней рядом.
— Нелли, поехали, — умоляюще воскликнула я и она тронулась с
места.
Мне казалось, что «жигуленок» едва ползет, а Нелли кричала,
что мчится на предельной скорости. Когда мы въехали во двор, я выскочила из
машины, не дожидаясь, когда она остановится.
— Сумасшедшая, — крикнула мне вслед Нелли. — Копыта
переломаешь!
Не помню, как взбежала на пятый этаж, как тарабанила и
руками, и ногами… Выглядывали из своих квартир соседи, что-то говорили… Все
словно в тумане. Очнулась от разумных слов Нелли:
— Зачем стучишь, — сердито сказала она, — у тебя же есть
ключи.
— Точно, ключи.
Я с трудом попала в замочную скважину, распахнула дверь и…
Денис был мертв много часов. Я не врач, но тело его уже
стало холодным. Пульса и дыхания, естественно, не было.
Я кричала. Боже, как я кричала! Не представляю, что
сделалось бы со мной, не окажись рядом Нелли. Она вызвала милицию и «Скорую
помощь». Мне вкатили укол и отвезли в больницу.
Я спала пять дней. Это поразительно. Врачи говорят, что я
пребывала в беспамятстве, но это не правда. Я спала, потому что видела сны.
Ужасные сны.
Когда проснулась, рядом увидела Алису. Она всплеснула руками
и выбежала из палаты. Почти мгновенно она появилась снова, но не одна, а с
целой группой людей в белых халатах. Они тут же, не сходя с места, устроили
консилиум. Я поразилась такому вниманию, но когда узнала, что палата платнaя ,
да еще какая платная! — все поняла.
— Где Денис? — спросила я, когда делегация оставила нас в
покое.
— Его кремировали, — сообщила Алиса. — Урна стоит рядом с
урной Клавдии. Нина Аркадьевна почернела от горя.
