— Поддержкой.
— Боюсь, в данный момент поддержка больше требуется тебе.
— Я опираюсь на телефонный столик, — обиделась Нелли.
— Держись за него крепче, — посоветовала я.
— Если убийцы полезут в окно, окати их кипятком.
— Не стану доводить дело до крайности, уж лучше покину дом,
— пообещала я, чем крайне удивила Нелли.
— Как?
— Через сад. Ты забыла, что есть второй выход?
— Правда? — изумилась Нелли. — И кто это придумал?
— Моя бабушка, ведь дом строила она, — решила пояснить я. —
Она, как женщина предусмотрительная, предвидела в жизни такие ситуации, когда
человек, в этот дом входящий, может расстроиться, встретившись с выходящим.
Всегда лучше кого-то впустить в одну дверь, а кого-то выпустить в другую.
— Да, очень удобно, — согласилась Нелли и громко захохотала.
— И как это я забыла. Не на эту ли дверь заказали мы отделку из дуба?
— Приятно, что вспомнила, — порадовалась я, так как именно
по совету Нелли я собиралась обшить металлическую дверь в сад мореным дубом.
Представляю, как она пьяна, если задает подобные вопросы.
— Знаешь, если водка не помогла, прими снотворное и ложись
спать, — порекомендовала я, — а утром созвонимся.
Нелли, надеюсь, последовала моим рекомендациям, а я
отправилась в холл и заняла свой наблюдательный пост у окна.
Должна признаться, что часами смотреть на собственный двор —
занятие нудное. Попеняв себе за то, что поленилась перекрасить ворота и что не
выложила плитами дорожку, я, в общем, осталась двором довольна и заскучала.
Несмотря на крепкий кофе, рот мой не смыкался от зевания. Я
так боялась заснуть, что время от времени вскакивала с дивана и пускалась в
пляс, но плясать без музыки скучно, а включив магнитофон, трудно
контролировать, что происходит на улице. Полнейшая безысходность. К двум часам
ночи я готова была выть собакой, утопиться в реке Сестре и даже вернуть Артура…
Преступники все не шли и не шли. Почему медлят?
Должна сказать, что ночью дом мой, чего я не замечала
раньше, наполняется всевозможными звуками. Там постукивает, там поскрипывает, а
то и вовсе — довольно жутко постанывает. Это несколько развлекало меня,
поскольку надо же было давать трезвые объяснения всем этим звукам. Чтобы не
пугать себя и не приплетать к разгадке потусторонние силы, я старалась вовсю,
вспоминая и физику, и другие науки, а чаще русский язык, особенно его нелитературную
форму в самых нецензурных вариантах.
В половине третьего раздались слабые завывания со второго
этажа. Сдерживая сердцебиение, я медленно поднялась по лестнице, уговаривая
себя, что это ветер колышет занавески в спальне. Не слишком убедительно, я
знаю, но ничего более умного в голову не пришло.
Остановившись на площадке между спальней и гостиной, я с
ужасом осознала: звук трансформируется в некое звенящее гудение и поднимается
на третий этаж в библиотеку. После нескольких секунд сомнений я взяла себя в
руки и устремилась вверх. Включив свет, обнаружила громадного комара, лихо
планирующего над потолком. С облегчением вздохнула и все силы бросила на поимку
насекомого. Со сладострастной ненавистью я прихлопнула его и собралась уже
возвращаться на пост в холле, как вдруг вновь раздался громкий скрип у меня за
спиной. Я похолодела, но на ногах удержалась, невероятным усилием воли
заставила свою шею повернуться…
Комната была пуста, но скрип теперь раздался из
противоположного угла. Я выключила свет и сломя голову бросилась вниз, пугаясь
и холодящего душу завывания, и своего тяжелого топота, и всего на свете.
На площадке второго этажа я опять услышала непонятный звук,
теперь уже доносящийся снизу, но решила, что хватит бегать: можно утомиться еще
до того, как сойдешь с ума. Спустившись в холл, я села на диван и уставилась во
двор.
Звук усилился и приобрел некоторую ритмичность. Доносился он
со стороны сада. Я не выдержала и снова отправилась на разведку.
Покинув холл, пересекла столовую и вышла в узкий, но длинный
коридор, граничащий с гаражом и ведущий прямо в сад.
Ну и слух у меня! Звук раздавался именно отсюда. Но каков
источник! Металлическая дверь, закрывающаяся только изнутри, подрагивала, а
мощный арматурный прут, играющий роль шпингалета, медленно выдвигался из своего
гнезда.
«Если на почве нервного стресса у меня не только слуховые
галлюцинации, но и зрительные, то сейчас вполне могут появиться привидения», —
подумала я, не отрывая от шпингалета глаз.
Когда стало очевидно, что через несколько секунд он
полностью выползет из гнезда и дверь в сад откроется, я потянула ручку на себя
и до отказа задвинула шпингалет обратно в гнездо, заклинив его первым
попавшимся под руку деревянным брусом, каких здесь было видимо-невидимо. Дверь
по-прежнему вибрировала, но брус, намертво зажатый между стеной и шпингалетом,
гарантировал неподвижность последнего.
Вибрации недоставало, чтобы повредить созданную мною
конструкцию, и, воспользовавшись этим, я отправилась на кухню, окна которой
выходят в сад. Охваченная приступом любопытства, я взгромоздилась на табуретку,
распахнула форточку и сунула в нее свою бестолковую голову, стараясь разглядеть
вибрирующую дверь со стороны сада.
Открывшееся было так неожиданно, что я едва не сверзилась на
пол. Под дверью стоял тот самый подозрительный незнакомец из черного
«Мерседеса». Недоставало лишь его наглющей девицы.
Первым моим порывом было вежливо поприветствовать его. Но,
присмотревшись, я обнаружила, что незнакомец совершает странные пасы каким-то
предметом. Я пулей понеслась к своему шпингалету, присела на корточки и
уставилась на него во все глаза.
А-а! Мерзавец просверлил в моей двери дырку, вставил туда
нечто, похожее на щипчики или пинцет, обхватил этими щипцами шпингалет и
пытается таким образом выдвинуть его из гнезда. Неудивительно, что дверь при
этом трясется.
"Не проще ли вырезать на кухне стекло и таким образом
проникнуть в дом, — подумала я и тут же осудила себя:
— Ну да, пойди посоветуй злоумышленнику, если он сам не
догадался, тем более что совет глупый. Какой смысл вырезать стекло, если
оконные переплеты такие частые, что в них и голова не пролезет. А распилить их
беззвучно — утопия. Хотя… умудрился же он продырявить дверь…"
Заключив, что не мне учить злодея, я задумалась о своей
судьбе. Стремление покинуть дом уже созрело, но я еще не очень ясно
представляла себе, как его осуществить. Через сад, как собиралась раньше, —
невозможно. А через двор — опасно. Как знать, не поджидает ли меня у ворот еще
один злоумышленник.
И тут я вспомнила о своих добрых соседях. Ситуация приобрела
ту исключительность, когда им не должна показаться невежливой просьба о помощи,
звучащая в три часа ночи.
